УЧАСТИЕ ДЕТЕЙ В ЦЕРКОВНОМ БОГОСЛУЖЕНИИ

Участие в богослужебной жизни Церкви является для нас, православных христиан, самым существенным, самым живым опытом жизни с Богом, жизни в Церкви. Именно за богослужением испытываем мы всего сильнее реальность нашей веры, чувствуем свою жизнь в Церкви, жизнь с Богом. Недаром очень часто для тех из нас, которые утратили горячность и непосредственность веры, красота богослужения – например, торжественность пасхальной ночной службы – всё ещё вызывает умиление.

А в то же время каждому из нас, воспитывающих своих детей, внуков или преподающих детям в церковных школах, хорошо известно, как трудно даётся детям обязательное посещение богослужения, как они тяготятся длинными службами, как плохо ведут себя порой в церкви. «Я не хочу идти в церковь...», «Службы слишком длинные...», «В церкви скучно, душно, жарко...». Помню, как в классных занятиях с подростками я несколько раз задавала им вопрос: «Что самое трудное в том, чтобы быть православным христианином?» И каждый раз почти все писали: «Слишком длинные богослужения».

Ученикам Христа казалось, что маленькие дети мешают людям слушать Спасителя, и они старались отогнать их. Но Господь вознегодовал и сказал: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие»; «...и, обняв их, возложил руки на них» (Лк. 18, 16; Мф. 10, 13–16).

Как можем мы ввести наших детей в богослужебную жизнь Церкви? Мне кажется, что в наших церквах для младенцев на руках у матерей нет особых затруднений. На руках у матери младенцу хорошо и покойно, никто не торопится, не уходит, не оставляет его одного. Необычные звуки пения, необычное освещение, запах ладана, блеск утвари и облачений – всё это развлекает младенца. Даже Святое Причастие и раздача антидора воспринимаются как некое угощение. И это свято и праведно и не вызывает раздражения у взрослых молящихся. Но двух- и трёхлетнего ребёнка на руках не удержать. Он не может долго быть без движения, когда он бодрствует. Понимать он ещё никаких слов богослужения не может, да и самые понятия, связанные со словами молитв, для него ещё не существуют. Он должен двигаться, трогать, пробовать, он не понимает, что значит говорить шёпотом. Думаю, что родителям детей этого возраста приходится до известной степени жертвовать собой – приводить маленьких детей только на часть службы, находить в церкви уголок, где возня малышей меньше мешает взрослым. Нужно давать маленьким детям как можно больше возможностей делать что-нибудь в церкви: поставить свечку, приложиться к иконе, получить просфору, подходить к причастию.

Если ребёнок постоянно причащался с самого младенчества, затруднений с причастием обычно не бывает, но когда его начинают причащать в два, три года, дети часто отказываются, боятся – может быть, отождествляют это с лекарством или прививкой у доктора. Мне кажется, что причащать насильно орущих детей – неправильно. Всегда с умилением вспоминаю старого нашего, простого батюшку, который радовался тому, как охотно причащалась моя шестимесячная дочь. Он был огорчён, когда после какой-то болезни, во время которой ей давали лекарство с ложечки, она вдруг расплакалась и не захотела причащаться. Придя к нам в гости пить чай, батюшка стал угощать малышку вареньем с ложечки, «чтобы она знала, что он ей всегда даёт вкусное...». Думается мне, что какая-то подготовка такого рода может быть осуществлена и родителями. Видела я также, как мать одного такого боящегося ребёнка причащалась только сама, держа дитя на руках. После того как он несколько раз был поднесён к Чаше

и видел, как причащается мать, стал охотно причащаться и сам.

С четырёх-пяти лет можно и нужно приучать детей к тому, что есть какой-то порядок, ход богослужения. Конечно, для этого надо, чтобы дети стояли где-нибудь, откуда они видят богослужение, а не в толпе. В Божественной литургии есть моменты, которые совсем маленькие дети могут узнавать и отличать. «Вот видишь, батюшка выходит и несёт большую книгу. Это святая книга про Иисуса Христа. Батюшка потом будет читать из неё». Вот первое объяснение Малого Входа.

А что касается чтения Евангелия, то хорошо, если родители ещё дома расскажут детям простыми словами содержание евангельского чтения и в церкви напомнят о рассказанном.

Обычно в церквах «Символ веры» и «Отче наш» поют все молящиеся, и это даёт возможность научить детей участвовать в общем пении, даже если они и путают слова. Молитва Господня «Отче наш» должна быть хорошо знакома всякому ребёнку, растущему в христианской семье, и толкование её должно быть частым предметом для бесед с детьми.

Если дети знают, способны узнавать хотя бы пять-шесть главных моментов литургии, понимают их значение, им гораздо легче выстаивать службу. И всё-таки оставаться долго бездеятельными, неподвижными, безмолвными – детям трудно. Церковная школа может прийти на помощь родителям, привлекая детей к участию в детском хоре, в особых крестных ходах, прислуживанию, заботам о храме. Знавала я приходы, где до двадцати пяти мальчиков было привлечено к прислуживанию, где девочки составляли младшее сестричество – следили за свечами, разносили просфоры, раздавали приходские листки и т. д. В других приходах устраивалось детское говение, для литургии девочки сами пекли просфоры, все дети подавали поминальные листки, а проскомидия совершалась священником в середине храма, где все дети могли стоять кругом и видеть, что делает священник.

Мне кажется, что приходскому священнику надо иногда обращать особое внимание на детей. Например, говорить проповедь специально для детей, вызывая их стать спереди, чтобы они могли хорошо слышать. Такое особое внимание к детям очень уместно в начале учебного года или по случаю особо близкого детям праздника, как Введение во Храм Божьей Матери к примеру. Можно устраивать особое детское говение с беседой перед исповедью. Конечно, все эти формы привлечения детей к участию в богослужении могут быть духовно полезны, могут стать настоящим переживанием, если есть взрослые руководители, благожелательные, любящие и понимающие детей, сами искренно благочестивые.

И всё-таки и родителям, и воспитателям приходится рано или поздно сталкиваться с вопросом «обязательности» хождения в церковь, посещения богослужений, и разобраться в этом вопросе бывает нелегко. Помню, как однажды летом, в лагере, которым я руководила (для девочек от десяти до восемнадцати лет), пришла ко мне поговорить одна из старших девочек, очень хорошая.

– Я слышала разговор о том, что вечерняя и утренняя молитвы и посещение богослужения будут объявлены обязательными... Я хотела попросить вас – не делайте этого. Я с детства училась в русском институте в Сербии, и всё там было обязательным – и молитва, и церковь. И так хорошо было здесь идти молиться по собственному желанию, по своей вольной воле. Всё будет испорчено, если это будет сделано обязательным.

Я пошла спросить совета у нашего священника и духовника, опытного, старого протоиерея Сергия Четверикова. В разговоре с ним прояснилась формула, которой мы потом всегда старались держаться. «Для всякого православного христианина,– сказал отец Сергий,– молитва и посещение храма обязательны. Но это не может быть принудительным». Обязательно, но не принудительно...

Помню я ещё один случай из своего опыта с детьми. Старшая моя дочь, когда ей было лет четырнадцать, как-то спросила меня в воскресенье утром, когда мы все собирались идти в церковь к обедне: «Я должна идти в церковь? Это обязательно?» Вспомнив совет отца Сергия, я ответила: «Всем православным обязательно ходить в церковь, но ты уже не маленькая, тебе самой надо решать, идёшь ты или нет». И я ушла в церковь с младшими детьми, без неё, но через десять минут прибежала за нами в церковь и она. Как это ни странно, но через много лет, когда она сама уже была матерью взрослых детей, моя дочь призналась мне, что была очень обижена моим ответом: она хотела ясного решения – надо или не надо, а я ей сказала, что она должна решать сама. Мне лично до сих пор кажется, что я ответила ей правильно.

Любопытным показался мне ещё один пример отношения родителей к посещению детьми церкви. Митрополит Сурожский Антоний рассказывал, как однажды, живя в Париже, он зашёл по дороге в церковь за своими друзьями Лосскими, у которых были маленькие дети. Мать торопливо одевала двоих. А третий стоял в стороне, несколько растерянный, как бы забытый. «Тебе нельзя идти в церковь, – сказал ему отец. – Ты слишком плохо вёл себя. В церковь можно идти только, когда у тебя на душе мирно и добро».

И ещё один пример хочу привести о связи между посещением церкви и общей семейной атмосферой. Одна молодая женщина, мать которой была верующей, а отец – нет, вспоминала: «Мама в церковь с нами часто опаздывала, торопилась, раздражалась на нас. А останешься с отцом – и мы с ним вдвоём так уютно и приятно кофе пьём и разговариваем...» И все эти обстоятельства накладывают свой отпечаток, и всё это нам приходится принимать во внимание. Не просто воспитать в детях любовь к богослужению, к посещению храма, а помнить, что связано это со многими другими обстоятельствами и чертами семейной жизни. Всё связано со всем.

Нужно сказать, что, даже если мы стараемся объяснять детям богослужение, пытаемся заинтересовать их в возможности какого-то участия в богослужении, всё-таки остаётся несомненной действительностью, что посещение богослужений связано с известной дисциплиной, известным трудом, и не только для детей, но и для взрослых. И думается мне, что воспитание, совершенно лишённое всякого труда, усилия, тренировки воли, дисциплины, – неправильно. Нельзя требовать от ребёнка, чтобы он неподвижно выстаивал длинные и непонятные службы, но можно и нужно понемногу учить его, что есть обстоятельства, когда нельзя громко разговаривать, валяться на полу, балаганить, шуметь. Начинается это с того, что мать с кричащим младенцем на руках выходит из храма. Заставить его замолчать она не может, но кричать в церкви нельзя, и она выходит. Есть моменты богослужения, когда надо стоять, и даже детям нельзя сидеть. Я считаю, что можно, ведя ребенка в церковь, взять с собой тетрадочку и дать ему рисовать, особенно если предложить ему нарисовать что-нибудь, связанное с церковью, с богослужением. Но нельзя брать с собой такую игрушку, которая шумит или занимает много места. Очень полезно детям иметь с собой иллюстрированный молитвослов, который они будут разглядывать, даже когда ещё не могут по нему следить за ходом богослужения.

И опять вспоминаю пример из моей долгой жизни. Пришлось мне быть с группой детей на чтении Двенадцати Евангелий. Среди них была маленькая шестилетняя девочка. В середине службы я предложила ей посидеть на стуле. Серьёзно взглянули на меня большие детские голубые глаза, и она прошептала: «Не всегда надо делать что хочется...»

Очень важно сознавать, что мы должны научить детей молитве в церкви. Всегда надо помнить, что рост каждой души идёт своим особым путём, что каждый ребёнок духовно развивается по-своему. Мы, родители и воспитатели, не можем навязывать тот или иной темп развития, тот уровень, тот характер, который нам кажется самым желательным. Мы можем только поливать растение, удобрять почву, выпалывать сорные травы, но сам рост, таинство роста – не в нашей власти и зависит не от нас, а от Бога.