ЖИВАЯ ИСТОРИЯ

Есть такая притча. Идёт по улице священник, улыбается. Навстречу – другой представитель духовенства, смотрит сычом на коллегу и говорит: «Вместо того чтобы плакать о грехах, утешать обиженных и говорить правду в лицо власть имущим, он радуется чему-то! Вот за это нас и не любят». Услышал это священник-оптимист, остановился, посмотрел внимательно на ворчуна и говорит: «Да, действительно, это так печально, что тебя не любят!»

Надо признаться, что изначально притча иначе звучит, но я её несколько приспособил к ситуации, которая на днях явила себя в сети.

Известный патриотически настроенный священник и писатель Александр Шумский выложил на «Русской народной линии» свою заметку под заголовком «Наступает время Евангелия!».

«В минувший понедельник обрушился рубль, и этот понедельник, конечно, тут же назвали "чёрным", – пишет он. – А я назвал бы его светлым... Нам, православным, разве можно унывать от ухудшения материальных условий жизни?! Радоваться надо, что Господь помогает нам начать жизнь по Евангелию. А иначе невозможно спастись. Нигде ведь в Евангелии нет и намёка на то, что верные будут жить комфортно. Начнём глубже и лучше молиться, похудеем, ум очистится, глаза прояснятся».

На что протодиакон Андрей Кураев язвительно отвечает: «Трудно подобрать более точную иллюстрацию к марксистскому тезису о Церкви как о прислужнице любой власти, задачей которой является удержание людей от естественного чувства протеста и возмущения через напоминание им об "иных мирах". Ведь можно встать рядом с обиженным человеком и сказать "я разделяю твою боль" и потом перевести его взгляд на Иное. Но здесь просто какое-то торжество от того, что кому-то стало труднее жить. Ничего человеческого...» 

Да, тезис о. Александра не бесспорный: многих знаю, которых кризис заставит не больше молиться, а больше бегать-суетиться в поисках дополнительного приработка. Но своя правда в его словах, несомненно, есть: ещё чаще приходится наблюдать, когда сытость ведёт к полному духовному омертвлению. Любому христианину очевидно, что внешние лишения могут способствовать внутреннему выбору человека в пользу свободы, но могут и закрывать этот путь. Но всё же: «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Гал. 5, 13).

Правда Божия глубока и многогранна. Как известно, «человек с двоящимися мыслями не твёрд во всех путях своих». Священник говорит об аскетической стороне евангельской свободы – странно его упрекать в том, что он не говорит обо всём сразу. Ещё более странно то, что призыв использовать экономические трудности в качестве трамплина для духовного очищения объявляется угодничеством перед властью.

Свою заметку диакон озаглавил: «Вот за это нас и не любят» – имея в виду духовенство. В действительности-то священник должен быть не только психологом, но и проводником – неслучайно духовенство символически во время крестного хода идёт впереди, а не среди паломников. Если же говорить о том, за что церковнослужителей не любят, так это за брюзжание, конфликтность, угрюмость, неумение радоваться, находить во всём Божий Промысл. Как раз то, чем в последнее время страдает оппонент о. Александра.

Эту историю я вспомнил здесь, потому что в последние дни уходящего года пытался ответить себе: какое главное ощущение у меня от полного событиями 2014-го? Наконец, понял: это уже подзабытое ощущение Живой Истории. Как часто слышали мы про «судьбоносные перемены», с детства помню фразу «исторические решения съезда КПСС» и т. п. А вот чувство истории, вершащейся у тебя на глазах, проходящей сквозь тебя, было только в конце 80-х – начале 90-х. После этого почти на четверть века, несмотря на множество перипетий, история словно увязла в болоте, сделалась «просто жизнью». И вот теперь (в том числе и через события в Новороссии) властно напомнила, что мы живём в мире, когда выбор нужно делать самому и постоянно. И главное – за этот выбор отвечать.

Конечно, не дай Господь, чтобы вернулись времена начала 90-х. Да в воду истории вступить дважды и невозможно – в том случае, если усвоены её уроки. А кое-какие уроки мы всё же усвоили: не заметно у моих соотечественников стремления «кровью врагов обагрить» или «раздуть пожар мировой, церкви и тюрьмы сровнять с землёй».

Среди многих талантов русского народа главный – это талант внутренней свободы, дарованный Богом. От того, сможем ли мы, как народ, этот талант преумножить, зависит наша вечная судьба. Но уже усвоили мы, что через бунт и разрушение свободу не умножить.

Мир пытается убедить нас: чем ты богаче, тем свободней. И влечёт не только нас, но все народы широким путём: через приращение богатства – к власти: кого-то над вещами, кого-то над умами, кого-то над судьбами. Многие европейские народы уже по пояс, по грудь вросли в эту потребительскую цивилизацию. Россия, казалось бы, тоже начала погружаться в эту бесплодную трясину, но вот не сложилось. Как это уже не раз случалось в нашей истории – в какой-то момент, когда цивилизаторы, слуги духа мира сего уже потирали руки, видя, как ослабела наша воля идти узким путём. Но тут Господь властно перевернул будни, напомнив о смыслах, о нашем христианском предназначении, – это и есть то самое ощущение Живой Истории, о котором я говорил. Ведь она и отличается от прозябания тем, что совершается на путях Божиих. У этих путей есть своя тактика: сначала Господь укрепляет силы, воодушевляет (победа на Олимпиаде, возвращение Крыма) и лишь потом подводит к жёсткому выбору под названием «кризис». Руками иных народов – и братских, и чужих – нас ставят перед главными вопросами жизни: кто мы, зачем нам вручены самые богатые и обширные земли на этой планете, в чём наша миссия... Хотя кризис предполагает вовсе не сладкие лекарства, иногда очень сильные (вроде угрозы новой мировой войны), но они важны для выздоровления.

Бог не покушается на нашу свободу, Он только даёт ей верное направление. Вот в связи с валютным кризисом наполовину уменьшилось количество туристов за границу. Стали ли мы менее свободны в передвижениях? Не шанс ли это лучше познать свою родину? Вот почти вдвое обесценился рубль, но стала ли страна от этого беднее в два раза? Нет, конечно. Ведь для государства богатство – это не деньги, а его народ, хозяйство, земля, недра, исторические ценности. Зато ситуация позволяет нам, наконец, начать борьбу за свободу национальной экономики от паразитов – международных ростовщиков и спекулянтов. Уменьшение потока нефтяных денег может заставить чиновников освободить настоящее трудовое предпринимательство в стране. А может и не заставить... Бог предоставил нам шанс. Остальное зависит от нас.