ТЕМА ВЫПУСКА
ПРОРОК ИЗ МЕККИ
Итак, если скажут вам: «Вот, Он в пустыне»,
– не выходите... (Мф.24,26)
Двадцатый век открыл эру беспримерных злодеяний. Но нельзя забывать, что первый опыт тотального истребления был предпринят в мусульманской Турции. Там в 1915 году за несколько месяцев было уничтожено около полутора миллионов армян. Сегодня бойня продолжается в Алжире, Чечне, Индонезии. Безусловно, это лишь одна сторона мусульманства.
Другая – это величайшие культурные достижения исламских народов в средние века, традиционная честность арабов, татар, пуштунов... их приверженность патриархальному образу жизни. Лучшие из последователей Магомета говорят, что джихад – это война против греха. Построить дом, вырастить дерево, воспитать ребенка – это тоже джихад. И лишь искажение первоначального ислама приводит к печальным последствиям.
К сожалению, это не так. Все дурное и хорошее было заложено в мусульманстве изначально, так как возникло оно по человеческому произволению. В нем нет понятия о необходимости родиться свыше, то есть стяжать Дух Святой. Нет представления, что невозможна без любви и уважения к человеку как подобию Божьему истинная вера. Для того, чтобы доказать это, Господь сам стал одним из нас. Магометане же решили, что можно обойти человека и обойти Христа на пути к Отцу. Они думали сократить таким образом дорогу к Нему, но потерялись и вот уже много столетий блуждают в духовной пустыне.
Гости ниоткуда
Прошло 1390 лет с того времени, когда со скромным купцом из Мекки – Магометом – впервые заговорило существо из тонкого мира, призвав его к созданию новой религии.
Был ли то ангел или злой дух, и сам Магомет не знал. Его благочестивая жена Хадиджа решила испытать посланца. Во время очередного визита духа, назвавшегося Джабраилом, она обнажилась. Существо исчезло, и решено было, что столь целомудренно мог поступить лишь ангел (Хадиджа не знала, что у ангелов нет пола). Впрочем, сомнения мучили Магомета еще много лет и сопровождались сильнейшими депрессиями. Иногда он подходил к краю пропасти, собираясь покончить с собой. Но Джабраил вновь появлялся перед ним и воодушевлял словами: «Ты пророк Бога». Как и большинство аравийцев, Магомет был честным человеком и сопротивлялся этой лести несколько лет.
Как утверждают мусульмане, «архангел» являлся их предводителю 24 тысячи раз. Кроме того, пророка мучили эпилептические припадки, во время которых он, по словам современников, ревел, как молодой верблюд, а после испытывал приступы тоски. Правда, сам Магомет считал, что это его человеческое естество реагирует так на схождение духа.
Во время подобных визитов ему не внушалось вроде бы ничего дурного. Духи требовали воздержания, молитв, веры в Единого Бога. Правда, тот же Джабраил осуждал христианство. Говорил, что у Бога нет детей. Но и это казалось Магомету логичным. «Одно солнце над головой, и так же одинок Господь в небесах», – думал он.
Для аравийцев единобожие не было каким-то новомодным веянием. Слово «аллах» было известно им с незапамятных времен – оно является производным от иудейского наименования Господа Яхве. Имелись в Аравии и почитатели Авраама – ханифы, не говоря уже о тысячах христиан. Да что там говорить, главная святыня Аравии, храм Кааба в Мекке, была, по преданию, основана Авраамом и посвещена Господу. Лишь в V веке до нашей эры в Каабе появились идолы.
Варака
Многие называют мусульманство христианской ересью. Отчасти это верно. Достаточно сказать, что ближайшим товарищем Магомета долгие годы оставался двоюродный брат Хадиджи – Варака. Он был христианином, переводчиком Пятикнижия Моисеева. Именно с его помощью неграмотный Магомет познакомился с Библией и научился восхищаться Авраамом, Моисеем, Христом и Девой Марией. К Пресвятой Деве он испытывал самые рыцарские чувства. Благоговел перед Ее непорочностью.
Но знал ли Магомет, что такое истинное христианство? Был ли Варака православным? Скорее всего, нет. Православие как в Аравии, так и в соседних странах было вытеснено в то время монофизитством, несторианством и другими ересями.
Следы воздействия лжеучений в Коране многочисленны. Именно из них заимствована история о том, как Христос, будучи ребенком, оживлял глиняных птиц. Апокрифические евангелия, искажающие представления о детстве Христа, были в то время в большом ходу на Востоке. В другом месте Корана новорожденный Иисус возвещает из колыбели: «Я – раб Аллаха».
С большей или меньшей точностью можно проследить, какие именно секты влияли на Магомета.
Например, как полагали монофизиты, Христос был не Богочеловеком, а Богом, который лишь для видимости принял человеческий облик. А значит, и в пустыне не страдал, и на кресте не испытывал боли.
Не верил в страдания Христа и Магомет. Он утверждал: все, кто считает, будто Иисус был убит, заблуждаются. Да и сам факт распятия считал лишь иллюзией, массовой галлюцинацией.
Другая часть еретиков, наоборот, верила, что Христос не был Богом, а лишь пророком. И эта идея пришлась Магомету по душе. Он был убежден, что Христос такой же пророк, как и Авраам, Моисей и сам он, Магомет. Вот что пишет об этом Коран, обращаясь к православным: «Не излишествуйте в вашей религии и не говорите против Аллаха ничего, кроме истины. Ведь Мессия, Иса, сын Майрам – только посланник Аллаха и Его слово, которое Он бросил Майрам, и дух Его. Веруйте же в Аллаха и Его посланников и не говорите – три!».
«Не говорите – три!» – то есть не веруйте в Бога Единого в трех лицах.
Магомет считал Иисуса второстепенным пророком. Иерархия здесь такова: на первом небе, близ земли, обитает Адам, выше него – Иисус Мессия (Иса-аль Масих) и Иоанн Предтеча, на третьем небе живет Иосиф (Йусуф), выше – Аарон (Гарун), еще выше – Моисей (Муса) и, наконец, ближе всех к Богу – Авраам (Ибрахим), любимый пророк Магомета и многих аравийцев.
Себя Магомет считал не то что выше Христа, но актуальнее. Думал, что Бог посылает его на смену Христу. До конца дней своих Магомет не мог взять в толк, почему иудеи и христиане так неохотно принимают ислам, считают его – Магомета – самозванцем. Иудеев пророк в конце концов невзлюбил за их спесь, а христиан жалел как заблудших, но добрых людей:
«Ты, конечно, найдешь, что более всех людей сильны ненавистью к уверовавшим иудеи и многобожники, и ты, кончено, найдешь, что самые близкие по любви к уверовавшим те, которые говорили: «Мы христиане». Это потому, что среди них есть иереи и монахи, и что они не превозносятся».
Благословение
Истина о Боге-Троице раскрывается перед человеком, как цветок, постепенно, поначалу мы видим лишь закрытый бутон. Это восхождение от Ветхого Завета к Новому, ко Христу, дается непросто. Демоны непрестанно обольщают нас, увлекая в лжеучения, играя на самолюбии и страстях. То, что Магомет после долгой борьбы поддался духам, объявил себя учителем, не было полным его поражением. Он по-прежнему оставался искренним человеком и тянулся к Богу.
Люди это видели и тоже устремлялись к пророку. Магомет приобретал каждый год новых учеников. Лет через десять их число перевалило за сотню. Это были самые верные последователи, составившие ядро будущей огромной общины. А Магомет все стоял на распутье, не зная, на верном ли он пути.
Медленный рост общины, почти всеобщая неприязнь мучили пророка. Возможно, главным пряпятствием для распространения ислама в Мекке стало бесчувствие Магомета по отношению к предкам. Сам он был сиротой и поэтому с большой долей равнодушия говорил, что все предки-язычники мекканцев горят в аду и там, в общем-то, им и место, а беспокоиться о них грех. Так как сиротство среди мекканцев было редкостью, Магомет нажил много противников. Возможно, именно готовности любить, добродушия не хватило ему для того, чтобы прийти ко Христу. Тревожных симптомов уклонения от истины становилось все больше.
Во время очередного общения с духами ему было предложено пойти на компромисс с мекканцами. Включить трех местнопочитаемых богинь в число ангелов Единого Бога. Магомет так и поступил, давление на него со стороны язычников ослабло, но учеников не прибавилось. Ощущение ошибки росло, началась очередная депрессия и в конце концов он заявил, что компромисс был идеей Иблиса – дьявола.
Уверенность в себе сменялась черной меланхолией. Тогда-то и произошло событие, которое можно назвать центральным в возникновении ислама. Во время очередного видения Магомет увидел себя спящим в Каабе. Там его разбудил Джабраил, предложив оседлать Борака – белоснежного зверя, наполовину мула, наполовину осла, с человеческим лицом и огромными крыльями. Борака перенес Магомета в Иерусалим в некий храм, где восседали пророки от Адама до Авраама, был среди них и Иса-аль-Масих.
Они благословили Магомета на создание ислама. Затем Борак вернул пророка обратно. Причем все произошло столь молниеносно, что если в начале видения пророк опрокинул кувшин, то в конце успел его подхватить.
Это путешествие произвело на Магомета столь сильное впечатление, что мусульманам было благословлено молиться не на Каабу, а на Иерусалимскую мечеть, где их учитель пережил свое новое откровение.
Что такое Иерусалимская мечеть? Храм Соломона к тому времени был давно разрушен. На его месте стояла христианская церковь. Именно на нее и молились мусульмане несколько лет вплоть до начала джихада, когда их молитвы вновь оказались обращены к Мекке. После захвата магометанами Иерусалима церковь была разрушена. Ее сменила мечеть Омара, которая существует и поныне.
Вот печальный символ развития ислама. Он начинался с поисков истинной веры, а вскоре обрушился на нее, стремясь уничтожить.
Джихад
Полет в Иерусалимскую мечеть стал для Магомета переломным событием. С этого дня идея мирного распространения ислама стала для него тускнеть. Примерно в то же время умерла Хадиджа. Пророк потерял единственного человека в мире, которого по-настоящему любил. Она была старше его на 15 лет – и была не только женой, но и заменила мать. И вот мудрой и доброй Хадиджи не стало.
С чего начинался джихад? Многобожники часто досаждали ученикам Магомета, но первую кровь пролили именно мусульмане. Однажды они собрались в каком-то ущелье близ Мекки для молитвы. Проходившие мимо язычники стали порицать их. Тогда некто Саад схватил валявшуюся на земле верблюжью челюсть и разбил одному из насмешников лицо.
Опасность вооруженного столкновения нарастала. Решено было переселиться на новое место. Часть мусульман отправилась в Эфиопию, часть переселилась в соседнюю Медину. Там им удалось обратить в ислам несколько местных племен. А Магомету было дано откровение, в котором он получил благословение на войну с неверными.
По приказу пророка был совершен набег на купеческий караван мекканцев. Воинственный Саад сменил верблюжью челюсть на лук и первый раз выстрелил в человека.
Следует заметить, что и христиане первыми пролили кровь. Это сделал апостол Петр, который, защищая Христа, отсек ухо воину. Однако Спаситель солдата, пришедшего арестовывать Его, исцелил, а Петру был сделан выговор.
С Саадом вышло иначе. Останавить его было некому, кроме совести. Вскоре после первого разбойничьего набега Магомет благословил своих последователей на второй, третий и т.д. Некоторые из них он возглавлял сам, но все они были неудачны. А затем в Аравии наступили месяцы мира, когда воевать было запрещено.
Все аравийцы отложили оружие, не унялся лишь Магомет, поправ все человеческие законы. Разведка доложила ему о маршруте богатого каравана в Мекку. Решено было караван разграбить, а купцов убить. Даже бесстрашный Саад усовестился и почти в самом начале похода под благовидным предлогом с одним из товарищей сбежал. Остальные магометане были менее щепетильны.Часть купцов они перебили, иных взяли в плен и вернулись в Медину с богатой добычей. Магомет сначала испугался содеянного и осудил нападавших. Но затем соратники успокоили его, и пророк, приняв свою долю добычи, разделил ее среди нуждающихся.Так, с грабежа караванов, начинался джихад – война против неверных.
* * *
Другим событием в жизни Магомета стали женитьбы, в том числе на девятилетней Айше. В многобожии вера в единого Бога растаскивается на маленькие веры. В многоженстве любовь к человеку распыляется на менее существенные чувства. Так совпало, что воинственность и интерес к женщинам проснулись в пророке почти одновременно. Впрочем, здесь нет ничего удивительного.
Со смертью Хадиджи жизнь человеческая для пророка уже не имела прежней цены. Вместе с ней умерла, наверное, и его любовь к людям.
Остался лишь тот, кого Магомет именовал Богом.
Это был некто, не имевший ни Сына, ни Духа. Не страдавший за всякого человека. Не умиравший за нас и потому не воскресший. Он был подобен образу в зеркале, которому ты способен обрадоваться впотьмах, – чтобы затем увидеть лишь собственное лицо и стать еще более одиноким на этой земле.
Г.ДОНАРОВ
| назад |
| вперед |  |
