ЧТО
ДАЛЬШЕ?
Русская Церковь дала обществу ответ
на самые острые вопросы современной жизни
В сегодняшнем номере мы продолжаем публикацию решений недавнего Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Эти материалы вызвали бурное обсуждение в светских СМИ, их читают и анализируют политики, госчиновники, журналисты. Православные же люди, к кому, собственно, и обращены решения Собора, пока что не знакомы с ними. А между тем от нашего голоса может что-то зависеть, когда они будут утверждаться на предстоящем Поместном Соборе.
Особенный интерес в обществе вызвала Социальная доктрина РПЦ. «Со стороны Церкви прозвучала интеллектуальная инициатива, направленная на преодоление наследия ельцинского периода», – отмечают обозреватели...
Это целый том, полторы сотни страниц. Даже обозреть «Основы социальной концепции» Русской Православной Церкви непросто, не то, что изложить.
Несколько последних лет со страниц газет нередко в сторону Русской Православной Церкви бросались обвинения, что она, дескать, не имеет программной позиции по самым актуальным современным проблемам – от войны до противозачаточных средств. Кивали на Запад, де, Католическая Церковь по большинству вопросов давно определилась.
Как же жили православные прежде – без концепции – и ответы на вызовы времени находили?
Как любой человек, не имея никакой письменной программы, каждодневно находит ответы на встающие вопросы – так Святой Дух в живом организме Церкви всегда направляет ко спасению ее членов. Так что «Концепция» – это просто запись пережитого, сконцентрированный опыт жизни Церкви за последнее столетие, документ, нужный более для «внешних», для мира, чем для нее самой. Из этого и будем исходить.
Патриотизм
В начале 90-х вокруг, если кто помнит, в ходу была фраза, что «патриотизм – это последнее прибежище негодяя». Одни говорили «несть ни эллина, ни иудея», другие приводили в пример Сергия Радонежского, благословившего монахов на битву с врагами, – те и другие апеллировали к Церкви. Сейчас даже как-то странно слышать, что само слово «патриот» (что в переводе значит просто «любовь к земле отцов») было ругательным. Если бы слово Церкви так ясно, как это сделано теперь, прозвучало тогда... Впрочем, и сегодня оно значимо, ибо много стало пустозвонов, любящих поговорить о России, но знающих не ее, а лишь свои интересы.
«Православный христианин призван любить свое отечество, имеющее территориальное измерение, и своих братьев по крови, живущих по всему миру. Такая любовь является одним из способов исполнения заповеди Божией о любви к ближнему, что включает любовь к своей семье, соплеменникам и согражданам. Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите Отечества от неприятеля, труде на благо Отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание».
Будем надеяться, что поборники так называемых «общечеловеческих ценностей», по крайней мере, не станут ссылаться на Церковь. Впрочем, они и раньше к этому особо не стремились. Зато и по сей день разные патриотические движения, вроде баркашевцев, склонны искать в Церкви союзников. Эти слова из «Концепции» обращены к ним: «Несогласны с Православием учения, которые ставят нацию на место Бога или низводят веру до одного из аспектов национального самосознания».
Кесарю – кесарево
«Целью Церкви является вечное спасение людей, цель государства заключается в их земном благополучии».
Различны цели, а значит, разнятся и средства к их достижению. «Церковь не должна брать на себя функции, принадлежащие государству: противостояние греху путем насилия, использование мирских властных полномочий, принятие на себя функций государственной власти, предполагающих принуждение или ограничение».
Здесь – ответ тем, кто видит сегодня Православную Церковь встроенной в государственный механизм, сытой, важной, обязательной для всех. Но невозможно стать частью этой машины и не принять ее «правила игры» – принуждение, формализм и т.д. Все это мы уже проходили в синодальный период, и что из этого вышло – знаем. Однако и обратная крайность – игнорирование Церковью государства – не менее опасна.
«В современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами. Однако, как правило, государство сознает, что земное благоденствие немыслимо без соблюдения определенных нравственных норм – тех самых, которые необходимы и для вечного спасения человека. Поэтому задачи и деятельность Церкви и государства могут совпадать не только в достижении чисто земной пользы, но и в осуществлении спасительной миссии Церкви.
Нельзя понимать принцип светскости государства как означающий радикальное вытеснение религии из всех сфер жизни народа, отстранение религиозных объединений от участия в решении общественно значимых задач, лишение их права давать оценку действиям властей».
Далее в «Концепции» идут положения о лояльности государству, которые вряд ли могли бы появиться еще восемь – десять лет назад и которые вряд ли понравятся власть имущим любого государства. Недаром кое-кто уже пустил слух, что в администрации Президента крайне недовольны заявленной Церковью позицией и собираются потребовать объяснений.
«Церковь сохраняет лояльность государству, – говорится в «Концепции», – но выше требования лояльности стоит Божественная заповедь: совершать дело спасения людей в любых условиях и при любых обстоятельствах. Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении. Христианин, следуя велению совести, может не исполнить повеления власти, понуждающего к тяжкому греху. В случае невозможности повиновения государственным законам и распоряжениям власти со стороны церковной Полноты церковное Священноначалие по должном рассмотрении вопроса может предпринять следующие действия: вступить в прямой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ применить механизмы народовластия для изменения законодательства или пересмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к своим чадам с призывом к мирному гражданскому неповиновению».
«Во всем, что касается исключительно земного порядка вещей, православный христианин обязан повиноваться законам, независимо от того, насколько они совершенны или неудачны. Когда же исполнение требования закона угрожает вечному спасению, предполагает акт вероотступничества или совершение иного несомненного греха в отношении Бога и ближнего, христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для вечной жизни».
Монархия? Республика?
Большинство россиян почему-то уверено, что для Церкви предпочтительней монархия. Из «Концепции», похоже, следует, что это, действительно, так, ибо монархия называется «религиозно более высокой формой государственного устроения». Тем не менее, «Церковь не считает для себя возможным становиться инициатором изменения формы правления».
«При судействе – общественном строе, описанном в Книге Судей, – власть действовала не через принуждение, а силой авторитета, причем авторитет этот сообщался Божественной санкцией. Чтобы такая власть действенно осуществлялась, вера в обществе должна быть весьма сильной. При монархии власть остается богоданной, но для своей реализации использует уже не столько духовный авторитет, сколько принуждение. Переход от судейства к монархии свидетельствовал об ослаблении веры, отчего и возникла потребность заменить Царя Незримого царем видимым. Современные демократии, в том числе монархические по форме, не ищут божественной санкции власти. Изменение властной формы на более религиозно укорененную без одухотворения самого общества неизбежно выродится в ложь и лицемерие, обессилит эту форму и обесценит ее в глазах людей».
Таким образом, Церковь выражает свое отрицательное отношение к монархии типа английской (которая реально только и возможна в России сегодня), когда монарх царствует, но не правит. Тем русским людям, кто верит в возрождение Русского царства, надо молиться, ибо «нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения общества, когда религиозно более высокая форма государственного устроения станет естественной».
Труд
«Я всю жизнь пахал...» Как часто нам приходится слышать это от людей старшего поколения. Современные молодые люди предпочитают говорить о «профессионализме» как высшем критерии оценки личности. Увы, если дело тем только и ограничивается, утешить ни тех, ни других слова Церкви не смогут. «С христианской точки зрения, труд сам по себе не является безусловной ценностью. Он становится благословенным, когда являет собой соработничество Господу и способствует исполнению Его замысла о мире и человеке. Однако труд не богоугоден, если он направлен на служение эгоистическим интересам личности, а также на удовлетворение греховных потребностей духа и плоти».
«Церковь учит, – говорится далее в «Концепции», – что отказ в оплате честного труда является не только преступлением против человека, но и грехом перед Богом, – и эта позиция, по существу, является приговором тому дикому капитализму, который строился в России все последнее десятилетие. – Продолжая на земле служение Христа, Который отождествил Себя именно с обездоленными, Церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных. Поэтому она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда, при котором богатый поддерживает бедного, здоровый – больного, трудоспособный – престарелого. Имущественное положение человека само по себе не может рассматриваться как свидетельство того, угоден или неугоден он Богу».
Как часто в последнее время приходится слышать о том, что «право частной собственности священно». Откуда это взялось, и кто его освятил? Нынешние газетные пропагандисты-либералы взяли кропило? Перекочевавшая к нам с Запада формулировка чужда православному отношению к собственности. «По учению Церкви, люди получают все земные блага от Бога, Которому и принадлежит абсолютное право владения ими. Относительность права собственности для человека Спаситель многократно показывает в притчах. Греховное отношение к собственности, проявляющееся в забвении или сознательном отвержении этого духовного принципа, порождает разделение и отчуждение между людьми».
Более того. «Святитель Василий Великий считает вором того, кто не отдает часть своего имущества в качестве жертвенной помощи ближнему». Формулирование такого отношения к собственности, вероятно, даст некоторым современным рыночникам повод обвинить Церковь в симпатиях к коммунизму и т.п. Посочувствуем этим людям, ибо они не видят дальше своего кармана или, в лучшем случае, кармана своего босса.
Война, ее правда и ложь
«Война является физическим проявлением скрытого духовного недуга человечества – братоубийственной ненависти».
Но все же Церковь разделяет войны на справедливые и несправедливые. Издавна существовали критерии для определения справедливой войны (ее имеет право объявить только законная власть; она может быть объявлена только после неудачи в мирных переговорах и т.д.). Сегодня Церковь заявляет – критерии эти во многом устарели: «В нынешней системе международных отношений подчас бывает сложно отличить агрессивную войну от оборонительной. Грань особенно тонка в случаях, когда одно или несколько государств либо мировое сообщество начинают военные действия, мотивируя их необходимостью защиты народа, являющегося жертвой агрессии». Очевидно, что такой вывод нас заставили сделать последние войны в Ираке и Югославии. «В связи с этим вопрос о поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается в отдельном рассмотрении всякий раз, когда таковые начинаются».
«Война должна вестись с гневом праведным, но не со злобою, алчностью, похотью и прочими порождениями ада. Наиболее правильную оценку войны как подвига или, напротив, разбоя можно сделать, лишь исходя из анализа нравственного состояния воюющих».
Именно этот критерий нужно, наверное, применять к военным действиям в Чечне. Наша газета немало рассказывала об отношении русских к тяжелой военной работе – уничтожению врага. Если охарактеризовать его одним словом – это покаянное отношение. Здесь и бесстрашие положить душу за други своя, и боль, и долг. И, зачастую, месть – а этого Церковь не может одобрить.
«В иконографии св.Георгия Победоносца черный змий попирается копытами коня, который всегда изображается ярко-белым. Этим наглядно показывается: зло и борьба с ним должны быть абсолютно разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему. Лишь победа над злом в своей душе открывает человеку возможность справедливого применения силы. Нравственный христианский закон осуждает не борьбу со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было».
Брак и семья
«Церковь считает своим долгом призывать верующих вступать в брак «только в Господе», то есть с теми, кто разделяет их христианские убеждения. Только единая в вере семья может стать «домашней Церковью», в которой муж и жена совместно с детьми возрастают в духовном совершенствовании и познании Бога. Отсутствие единомыслия представляет серьезную угрозу целостности супружеского союза».
Увы, как следует из статистики, браков «во Господе» у нас становится все меньше. Число разводов сравнялось, а то и превосходит число браков. Нелишне поэтому здесь напомнить те основания, по которым церковь признает возможность развода. Еще «в 1918 году Поместный Собор признал в качестве таковых, кроме прелюбодеяния и вступления одной из сторон в новый брак, также отпадение супруга или супруги от Православия, противоестественные пороки, неспособность к брачному сожитию, заболевание проказой или сифилисом, длительное безвестное отсутствие, осуждение к наказанию, соединенному с лишением всех прав состояния, посягательство на жизнь или здоровье супруги либо детей, снохачество, сводничество, извлечение выгод из непотребств супруга, неизлечимую тяжкую душевную болезнь и злонамеренное оставление одного супруга другим. В настоящее время этот перечень оснований к расторжению брака дополняется такими причинами, как заболевание СПИДом, медицински засвидетельствованные хронический алкоголизм или наркомания, совершение женой аборта при несогласии мужа... Если распад брака является свершившимся фактом – особенно при раздельном проживании супругов, – а восстановление семьи не признается возможным, по пастырскому снисхождению также допускается церковный развод».
* * *
К сожалению, объем этой публикации не позволил хотя бы вкраце сказать о воззрениях Церкви в области медицины, образования и др. Но к этим темам наша газета будет еще неоднократно возвращаться.
По материалам Службы коммуникации ОВЦС МП
| назад |
| вперед |  |
