Перед самыми Холмогорами кладбище, зажатое с одной стороны асфальтовой дорогой, с другой – рекой, а с третьей – хозяйственными постройками расположенных поблизости домов. Могилки жмутся одна к другой. Как я потом узнал, на нем похоронены и монахини из холмогорского Успенского монастыря.

Всемирную известность Холмогоры получили не только благодаря Михаилу Васильевичу Ломоносову и знаменитым «холмогоркам» – высокоудойной коровьей породе. Сейчас совсем незаслуженно забыто, что Холмогоры были первым российским международным морским портом.

В XV веке при московском правлении, когда другой связи с морем у русского государства не имелось, из Холмогор выходили русские суда в страны Европы, а сюда прибывали английские и голландские торговые корабли.

Только по причине мелководного рейда в XVI веке в семидесяти верстах от Холмогор, в устье Северной Двины, был основан другой морской порт – Ново-Холмогоры, впоследствии получивший название Архангельск.

Активный сподвижник Петра I, владыка Афанасий во все три приезда царя в Холмогоры и Архангельск с почестями встречал молодого монарха и оставлял ночевать в своих архиерейских палатах (на снимке слева). По иронии судьбы всего через 16 лет после смерти Петра архиерейский дом стал тюрьмой для его правнучатых племянников: полуторагодовалого императора Иоанна Антоновича и его четырехлетней сестры Екатерины вместе с их свергнутыми с престола родителями – принцессой-правительницей Анной Леопольдовной, внучкой Петра, и ее супругом генералиссимусом Антоном-Ульрихом Брауншвейгским. Почти сорок лет царское семейство содержалось в полной изоляции и великой тайне. Даже тюремщики, охранявшие царских узников, не знали, кого они стерегут. Под страхом истязаний никто к ним не допускался. Печальна участь всего семейства. Принцесса Анна скончалась в тюрьме в 1746 году во время родов. Прах ее впоследствии был перевезен в Петербург и захоронен в усыпальнице Романовых. Генералиссимус Антон-Ульрих после своей смерти был тайно похоронен ночью на территории Успенского монастыря, в нескольких метрах от своей «тюрьмы». А Ивана Антоновича с сестрой Екатериной выслали и заточили в Шлиссельбурскую крепость. При попытке освобождения в 1764 году он был убит.

В Спасо-Преображенском соборе, ставшем усыпальницей холмогорских архиепископов, были захоронены владыка Афанасий и еще девять архиепископов, где они до сих пор и почивают под спудом. После закрытия в 1920 году Успенского монастыря собор подвергся разорению, места упокоения владык были осквернены, надгробные плиты растащены, пол разобран, так что сейчас невозможно определить, где находились их захоронения.

Когда я пришел в Холмогоры, настоятеля не было (он гостил у своих родителей в Германии), но братия тепло встретила меня и поселила в том самом архиерейском доме, где томились царские узники. Это здание, наверное, единственное из всех монастырских сооружений сохранилось в хорошем состоянии. С дороги братия пригласила меня в трапезную, которая расположена на первом этаже надвратного храма. А на втором этаже уже два года как восстановлен храм Святого Духа. На третьем – сейчас воскресная школа, которая работает также два года. Преподаватель воскресной школы Елена Николаевна Калинина ввела меня в курс дела.

– Учатся у нас и взрослые, и дети, – рассказывает она. – Детскую школу ведет Елена Леонидовна Павлова, я ей помогаю, а о.Леонтий ведет для взрослых – по вечерам. Детей ходит от десяти до двадцати человек, взрослых поменьше. Ребят постоянно возим на экскурсии в Сийский монастырь и Архангельск. К нам сюда из Архангельска, Новодвинска и Северодвинска тоже много школьников на экскурсии приезжает. Достопримечательность – вот этот храм Святого Духа, восстановленный благодаря энтузиазму и неутомимости о.Леонтия. До этого в нем был жилой дом, а потом контора электросетей. К нынешнему Рождеству за полтора месяца восстановили и зимний храм Двенадцати апостолов, ему в этом году исполняется 240 лет. 13 июля, на Собор апостолов, приезжал владыка, освятил его.

– Как строился здесь владычный городок? – продолжает рассказ Елена Леонидовна. – Вначале архиепископ Афанасий построил соборную колокольню, затем Преображенский собор. Причем возводили их на насыпном холме. Землю брали рядом, за архиерейскими палатами, которые строились одновременно с собором. Сейчас на этом месте пруд. А под собором и всем владычным городком была проложена дренажная система. По трубам из лиственницы, обложенными берестой, вода текла в Холмогорку. Село Холмогоры расположены на острове, и когда весной на Курополке встают ледяные заторы, вода поднимается на десять метров. При больших разливах все Холмогоры плавают в воде. Где-то в начале шестидесятых по улицам на лодках плавали.

В гражданскую войну на холме расстреливали людей. Потом всю территорию монастыря застроили сараями. В войну в подвалах под собором жили пленные, потом эти подвалы были засыпаны и вход в них забетонирован. В советское время здесь все перерыли: дети искали клады.

Когда через большие железные боковые двери, куда свободно можно въехать на грузовой машине, мы вошли внутрь собора, у меня дух перехватило от его огромных размеров. Внутри его, пожалуй, уместится футбольное поле. До самого купола на высоту не менее пятидесяти метров установлены леса. Огромный алтарь сравним разве что с алтарем Богоявленского патриаршего собора. Вся земля на месте пола перекопана. На северной и южной стенах, вдоль которых были захоронены архиепископы, расположены высокие, в несколько метров, ниши, в которых, очевидно, помещались их изображения. В северо-западном углу, где предположительно было одно из захоронений, в земле мы нашли часть черепа. Что это за череп, кому он принадлежит?

С левой стороны от алтаря в стене собора находится потайная лестница, которая ведет на крышу. Где-то на середине лестницы находится небольшой храмик, в котором хранились все самые главные святыни. В алтарной части, в восточной стороне, – глубокие ниши. Какие святыни здесь лежали и где сейчас они находятся – тоже остается загадкой. С соборной крыши открывается потрясающий вид на всю округу. Господи, какая красота! Я осторожно ступаю по ветхой деревянной крыше-времянке и фотографирую открывшуюся панораму. Отсюда хорошо видно, что Холмогоры находятся на острове. Пятиэтажные жилые дома, словно муравьи, расползлись под ногами в разные стороны. Даже матигорский Воскресенский храм, который виднеется вдали за полем, несмотря на то, что находится на горе, кажется значительно ниже Преображенского собора. И трехэтажный храм Святого Духа тоже смотрится как игрушечный. А высокая водонапорная башня, построенная на месте Успенского храма, сверху напоминает небольшую красную свечу, возжженную в память всех почивших и расстрелянных. И только соборная колокольня поднимается еще выше в голубое небо. Какая высокая красота, какая силища! А ведь раньше на соборе были пять огромных куполов. Зачем все это было рушить?

– Однажды в Сибири заблудился в тайге в тридцатиградусный мороз, – стал рассказывать он об удивительном случае, благодаря которому Господь и привел его в монастырь. – Никаких припасов у меня с собой не было, только ружье и пять патронов. Одежды на мне тоже никакой, а ветер сильный, пронизывает до костей. Плутал я, плутал по лесу, стемнело уже. Весь закоченел, чувствую – замерзаю. Вот тогда в первый раз в жизни я по-настоящему взмолился: «Господи, ну, умру я, а зачем? А если выживу, то Тебе послужу». И пообещал Господу: «Как будет возможность, все брошу и уйду в монастырь». И, понимаешь, там у нас, в лагере, собака была старая. Она давно уже никуда не выходила, не охотилась, так целыми днями сидела дома. И вот Господь привел ту собаку в такую-то непогоду посреди ночи ко мне. Чувствую, меня кто-то за штанину хватает, оглядываюсь – Господи! Откуда она взялась?! Собака меня и спасла, притащила за собой в лагерь.

Но после этого случая я еще долго проработал в геологии, только через шесть лет пришел в монастырь. Уже когда на Новой Земле штреки для испытаний в горах готовили, меня от случайного взрыва засыпало землей, сильно поломало всего, вот тогда я и вспомнил свое обещание.

А до этого я выезжал в отпуск в Архангельск. Думаю: надо где-то искать священников, спросить, есть ли у нас здесь монастыри. Это еще при прежнем владыке было. Подхожу к кафедральному собору, служба уже кончилась, а собор закрыт изнутри. Ну, думаю, хоть в окно посмотреть. Был я совершенно трезвым. Подхожу к окну, заглядываю и вижу: накрытые столы после хорошей пьянки, ходят женщины, убирают. Слышу звон посуды, бутылки там стоят. «Господи, – испугался, – я от этого бегу, а тут то же самое!» Потом только, в монастыре, до меня дошло, что это бес мне все показал. А тогда-то я еще не знал, что лукавый и не на такое способен, чтобы помешать человеку прийти к Богу... Я еще ничего этого не знал. А здесь выходит бабушка из собора: «Вам, – говорит, – чего нужно, мужчина?» – «Да мне уже ничего не нужно», – обиделся я, на самолет – и обратно на Новую Землю. Вот как бес попутал. Представь, я ведь отчетливо слышал, как там разговаривали, как посуда звенела. Но это ж физически невозможно – стены у храма толстенные, с улицы ничего не слышно. Да и столы никто никогда в храме не поставит. Наваждение какое-то...

– Это дело было осенью, лет шесть назад. Стали мы погреба топить. Я погреб свой протопила, стала наверх вылезать, а у меня лестница – раз, и напополам переломилась. Я стою в погребе и не знаю, что делать: погреб-то глубокий, из него без лестницы никак не вылезти. А как раз напротив  моего погреба церковь матигорская в честь Воскресения Господня стоит. Встала я напротив церкви и говорю: «Господи, помоги Ты мне как-нибудь выбраться!» И вот, хоть верьте, хоть нет, я не знаю как, но в тот же миг очутилась наверху. Как будто меня кто-то поднял на своих руках. Только и могла сказать: «Господи». И вот у меня из головы никак не выходит, как я так наверху оказалась. Посоветовалась с одной женщиной в церкви. «Так и так, – говорю, – мне бы надо, наверное, в церковь сходить, потому что это меня Господь, видимо, поднял, надо мне Его отблагодарить». – «Да, – отвечает, – надо». Накупила я конфет, да еще кое-чего, принесла отцу Александру. Он меня погладил по голове, когда все узнал: «Наверное, ты в рубашке родилась». Потом так и стала в церковь ходить, сперва в матигорский храм, а как у нас открылся – с самого начала здесь просфорницей.

Вот такие необыкновенные истории рассказали мне в Холмогорах.

На следующий день я гулял по набережной, где триста лет назад причаливали струги Петра Великого. Царя встречали салютом из крепостных пушек. Холмогорская эта крепость в прошлом выдержала осаду польско-литовских захватчиков, которые так и не отважились на ее штурм. Крепость имела внушительный вид и по своим размерам была самой большой в то время в укрепляющемся российском государстве. К нынешнему дню от нее ничего не осталось. Но церкви, хоть и побитые временем, остались стоять – огражденные другой, невидимой, крепостью. Бог не оставил этот уголок нашей святой северной земли.

назад

вперед

На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта