В ГЛУБИНКЕ
БЛАГОВЕСТ НАД ЛУЗОЙ
На улице Рождества
Прежде чем приехать в село Объячево, что в Прилузском районе Коми, к о.Вадиму Голубеву, я созвонился с ним по телефону и спросил, как его там найти, на какой улице он живет. «На улице Рождества Христова», – ответил он.
Улица была названа так по предложению самого батюшки в честь 2000-летия Рождества Христова.
«Там единственный дом жилой по нашей стороне, двухэтажный, так что не ошибетесь», – объяснил священник дорогу к своему дому. Впрочем, искать его не пришлось. Когда я приехал в Объячево, батюшка сам встретил меня на автобусной станции. Мела страшная пурга, вокруг не видно ни зги, и священник, запорошенный снегом, показался мне спасителем в этой белой круговерти.
Когда зашли в священнический дом, батюшка предупредил: «Ты не пугайся, у нас тут еще ничего не сделано, только этой осенью заехали». Действительно, черные толстенные бревна, проконопаченные мхом, меня, горожанина, удивили. Но вскоре этот деревенский дом показался мне гораздо теплее и роднее городской квартиры. Интересно, что эту огромную двухэтажную домину священник построил своими руками. И сейчас живут они в этих хоромах втроем – о.Вадим, его молодая матушка Виктория и мама священника Лидия Николаевна. Все семейство меня приняло очень тепло – добрые, милые люди, – так что вместо запланированных двух дней я остался у них на четыре. «Печку тоже сам батюшка сложил, – хвалится Лидия Николаевна сыном, – и храм сам вместе со старушками построил».
На пользу Отечества
Несмотря на свою молодость (а о.Вадиму только 32 года), до священства он успел освоить множество мирских профессий, которые так кстати оказались на сельском приходе. Работал водителем, строителем, тепломонтажником, даже милиционером. О своей последней мирской профессии о.Вадим вспоминает с сожалением.
– Почему я милиционером стал? – говорит он. – Потому что уже тогда хотелось заняться общественным служением. Однажды прочитал я Житие святого князя Владимира. Там говорится, что когда Владимир принял крещение, то во всей Древней Руси отменил смертную казнь. И после этого на Руси очень много развелось лихих людей, разбойников, которые грабили и убивали совершенно безнаказанно. И тогда к князю Владимиру пришли священнослужители, иерархи церковные и сказали: «Твое дело – управлять страной. Ты Богом поставлен к власти для того, чтобы преступников наказывать, чтобы прочие люди могли жить спокойно». Мне это запало в душу, и поэтому я пошел в милицию, чтобы эдак послужить своей России. У меня были патриотические чувства. Но потом в современной милиции мне пришлось разочароваться.
В ту пору я часто встречался с владыкой Питиримом. Помню, как на духовные беседы к нему в Печорский монастырь приезжали отовсюду верующие люди, сидели и разговаривали до трех часов ночи. В ту пору владыка еще просто иеромонахом был. Уже тогда он предлагал мне стать священником. А мне священник всегда представлялся с воздетыми руками в алтаре во время «херувимской» песни, и я себя считал недостойным такого величественного служения. Но когда я два с половиной года прослужил в милиции, что-то понял в этой жизни, мысль о священстве показалась велением Самого Бога. На работе всё поняли, отпустили, освободили от ранее заключенного контракта.
Дома мы все трое собрались на семейный совет. «Вот, – говорю, – мне владыка предлагает стать священником». Мама с матушкой вначале перепугались и сутки молчали, а потом решили: «На то, значит, воля Божия». И мама, и матушка у меня были людьми верующими. Так что в течение одних суток у нас все перевернулось на сто восемьдесят градусов.
Продали дачу, квартиру. Когда мне владыка предложил ехать в Объячево, я сразу согласился, хотя меня предупреждали, что на сельском приходе я буду бедным батюшкой. А до этого неплохо зарабатывал. Сюда приехал с одной спортивной сумкой. Сначала жил у Юрия Петровича Стрекалова. Это местный предприниматель, который больше всех помогает церкви. В своем магазине он выделил нам для молитвенной комнаты помещение. Все лето у него там прожил, спал на трех табуретках. В середине лета матушка ко мне приехала, потом – мама.
На храмовой горке
Рукоположили меня в 96-м году в Печорском Скоропослушническом монастыре. Матушка была со мной, плакала, когда меня во священники рукополагали. После этого стал я служить. Дом нам в Кулиге помогли приобрести – это два километра от центра Объячево. Оттуда и на службы пешком постоянно ходили, а днем строили себе новый дом. Весь дом мы с одним моим родственником поставили. Все соседи удивляются, как это мы вдвоем такие толстенные бревна поднимаем. «Точно, – говорят, – священнику Бог помогает». Очень быстро построили, сам удивляюсь, как это все получилось. И церковь тоже в основном сами построили. Место под храм нам выделили на храмовой горе недалеко от старинного Никольского храма. Выбирал наш архитектор Павел Павлович Резников вместе с главой районной администрации Гуторовым. Строители сделали нам фундамент, а дальше этого работа не пошла.
Год-два храм в таком запустении стоял. Мы вначале и не думали сами строить, а потом, раз такое дело, я говорю бабушкам: «Давайте сами возьмемся, если нам помощи ждать не от кого». И все пошло. Смелые наши бабушки вместе со мной поднимались по лесам, делали крышу. Как-то я забрался наверх фронтон заколотить, а мне на помощь полезла пенсионерка Эмилия Семеновна, она у нас на клиросе поет. И вот орудуем мы молотками – метров десять, наверное, от земли. И тут к церкви подошел какой-то мужик подвыпивший, проезжий, из автобуса вылез. Он нас не видит из-за лесов, только слышит, как мы колотим. Кричит нам: «Мужики, я из России! Хорошо, что вы здесь храм строите!» Даже всплакнул от избытка чувств. «Вот, – говорит, – я вам жертвую на храм». И положил червонец на доски, как раз дождь шел, весь червонец промок. А Эмилия Семеновна смеется: «Знал бы он, какие тут мужики работают – старуха да священник, – не так бы заревел».
* * *
Храм Сергия Радонежского расположен в центре села на самом высоком месте, около крутого спуска к речке Лузе. Склон у берега высокий, заросший стройными елями. Пока мы идем к нему, я расспрашиваю о.Вадима:
– А почему вы храм в честь Сергия Радонежского назвали, если раньше здесь была Никольская церковь?
– Старый храм Николая Чудотворца хоть и испортили, и не пригоден он к восстановлению, но пока еще стоит, – отвечает священник. – И негоже его заживо хоронить, имя у него отбирать. Господь сильнее всей хитрости человеческой, ведь Он может так все обернуть, что и в старых стенах восстановится молитвенная жизнь.
– Вот это все, – показывает о.Вадим на парковую зону перед храмом, – было церковным кладбищем, везде возвышались могилы. Когда церковь ломали, то снесли и церковное кладбище. Это как раз было начало шестидесятых годов, хрущевское время. Церковь хотели вообще снести, специально стенобитными машинами рушили, да так и не смогли до конца разрушить. Купол и колокольню снесли, а над церковью надстроили второй этаж. Здесь сейчас находятся районная библиотека, музыкальная школа, пристроили здание Дома культуры. Что знаменательно: когда снесли алтарь, на его месте на всю стену нарисовали картину, изображающую светлое будущее коммунизма. Сатанинский такой замысел.
Потом школьники на месте разровненного кладбища стали сажать деревья, и долгое время ни одно дерево не приживалось. Не хотели расти.
Картина Апокалипсиса
– Прихожане рассказывают, что когда рядом с алтарем на месте могил стали копать землю, – продолжает дальше о.Вадим, – то экскаватор вместе с костями достал из земли совершенно нетленное тело священника. Был ясный солнечный день. А тут вдруг все небо вокруг потемнело, началась сильная буря, поднялся смерч. Человеческие волосы из могил разносило по всему селу. Многие наши прихожане это видели, они как раз учились тогда в школе, которая стояла напротив алтаря, могут вам это подтвердить.
Я последовал совету о.Вадима и встретился с очевидицей того события. Нине Васильевне в то время было десять лет. «Тогда каждый день кладбище копали, – рассказывала она, – а землю вместе с костями возили на дорогу, отсыпали ее этим песком с костями. В тот день стояла сильная жара, на небе ни облачка. Это было в 1961 году. Вдруг все закричали. Что случилось? Мы выбежали из школы на улицу. Смотрим: в ковш экскаваторный попало целое тело священника. Тело полностью нетленное, даже лицо очень хорошо сохранилось. Священник прямо в ковше сидит в облачении, на людей живыми глазами смотрит, крест на груди и красные сапоги. Когда его поднимали из земли, сапоги-то с него упали, и их вместе с песком увезли.
Как только его из могилы достали, поднялся страшный ураган, хотя еще миг назад небо было совершенно ясным. По улицам смерч крутит, всем глаза песком забивает, наверное, чтобы не смотрели. Лицо у него полностью было нетленное, такое красивое, смуглое, и волосы длинные, черные были, ветер их развевал в разные стороны. Пока его не перевезли на новое кладбище и в землю не положили, все ураган бушевал. Больше часа по с.Объячево смерчем крутило. Как только земля его приняла, сразу все успокоилось».
Рассказ очевидицы меня поразил. Страшная картина Апокалипсиса предстала перед глазами. Я никак не мог понять, как люди могли разрывать могилы. Как можно было уничтожать кладбище, а потом на нем же, на костях своих предков, оставленных здесь до всеобщего воскресения, устраивать танцы? Разве это не адские пляски? «Сковорода» – так местные называли танцплощадку на месте кладбища.
Сейчас перед храмом стоит большой православный крест. Один крест на тысячи людей, захороненных на этом кладбище за многие сотни лет существования села.
В храме
Отец Вадим проводит меня в храм. Он хоть и маленький, но необыкновенно благодатный и уютный.
– Мы его хотели сделать как можно быстрее, поэтому такой небольшой получился, – объясняет о.Вадим. – Архитектор наш предложил строить из цельных бревен, а они все стандартные – по шесть метров. Иконы у нас все новые. Вот только одна старинная икона – Владимирская Божия Матерь, которую прихожанка пожертвовала, да еще старинное Евангелие. Это личное Евангелие схимонаха Кирика – отец Георгий Модянов из Иба подарил.
Затем о.Вадим ведет меня в нижнее помещение храма, где расположены баптистерий и церковная библиотека. Посреди обложенного плиткой пола устроена крестильная купель для полного погружения. «Обогрев храма у нас автономный, – рассказывает о.Вадим. – В подвале кирпичная печка, а наверху – расширительный бак с котлом. Все делали своими руками. Баптистерий я сам придумал. Летом мы крестим постоянно полным погружением».
– А почему вы крестите полным погружением, ведь сейчас допускается и обливание?
– По древним канонам, кого крестили обливанием, того даже в священники не допускали. В древней церкви было важно полное погружение – как образ смерти для греха и нового рождения во Христе. Везде на Востоке так крестили, это у нас в России по каким-то причинам стали крестить обливанием, хотя это взято из католической традиции. У католиков есть даже такая картина, где Иоанн Креститель крестит Господа нашего Иисуса Христа и возлагает на Его голову не руку, а держит чашку над головой и из этой чашки выливает на Него воду. Но это не соответствует истине.
По воскресеньям я провожу в библиотеке храма Евангельские чтения для взрослых. Правда, приходит всего человек пятнадцать. А в храме на воскресных службах бывает по 30-50 человек. Объячево у нас длинное, пять-шесть километров в одну сторону и столько же в другую, идти в храм из разных концов далеко.
* * *
Воскресную школу для объячевских детей ведет Мария Бенца. Она закончила Сыктывкарское духовное училище, еще работает регентом в храме. Воскресная школа существует в качестве кружка при Центре досуга подростков. Мария получает там зарплату от районной администрации. Встретился я и с ней.
«Дети у меня – с первого по пятый класс, – рассказывает она. – Сама ходила по классам, собирала их. Мы с ними постоянно выступаем, составляем сценарии к праздникам. На Рождество пели в церкви, перед инвалидами, нас записывали на радио. Сейчас антифоны, тропари, кондаки учим, полностью всю службу разучиваем. На Пасху будем вместе с церковным хором в храме петь. Все дети из воскресной школы ходят в храм, причащаются. Тянут и своих родителей в храм ходить, молиться, не работать по праздникам. Все берут книги из церковной библиотеки, даже самые маленькие, которые не умеют читать. Просят, чтобы родители им читали».
Алтарник Ваня
Службы у отца Вадима продолжительные. Он служит благоговейно и основательно. Алтарниками у него сразу несколько маленьких ребятишек. На воскресную службу они приходят задолго до священника и других прихожан, чтобы всем достались стихари. Один из алтарников – девятилетний Ваня – словно ангелочек.
– Ваня, почему ты в храм-то ходишь? – спрашиваю его после службы.
– Я в рай хочу попасть, не хочу в ад идти. Дома я тоже молюсь.
– Они с друзьями в сарае себе церковь соорудили, иконы принесли, – рассказывает мне матушка Виктория, – так Ваня со своими друзьями ходил туда молиться.
– А какие молитвы ты читаешь? – спрашиваю у Вани.
– По утрам – утренние, вечером – вечерние. Когда исповедуюсь, Последование ко причащению читаю, – отвечает мальчик удивленно, мол, что за глупые вопросы дядя задает. – Сейчас еще за маму молюсь, она у меня болеет.
– А кем ты, Ваня, будешь, когда вырастешь?
– Священником буду, потом на владыку буду учиться, – не моргнув глазом, отвечает мальчик.
– Ваня, тебе батюшке нравится помогать во время службы?
– Если бы не нравилось, я бы тогда и не ходил в церковь. Я сам будильник купил, чтобы не проспать в храм. Завтра, 10 февраля, у меня день рождения, мне 10 лет исполнится. Завтра утром приду самый первый – в семь часов утра.
Я поздравил Ваню с днем рождения, подарил ему иконку Божией Матери «Прибавление ума», чтобы учился на одни пятерки. Даст Бог, из него благодаря молитвам всех новомучеников и исповедников Российских, в день памяти которых ему довелось родиться, вырастет настоящий епископ.
Из чистого родника
После службы выходим из храма, о.Вадим показывает на колокола, установленные на колокольне:
– С этими колоколами тоже Господь нам помог. Один, 30-килограммовый, передал нам на открытие храма местный житель Василий Яковлевич Багин. Еще два колокола в краеведческом музее были сохранены – 70-килограммовый, с ликами святителей, и второй, около 35 килограммов. У нас они как бы нелегально висят. Из музея временно дали, на праздник, да потом так и остались.
Выходим в парк, разросшийся на территории бывшего кладбища. Ровные березовые аллеи ведут ко Дворцу культуры и бывшей Никольской церкви. По всему парку развешены школьниками кормушки для птиц. Отец Вадим поднимает с земли упавшую кормушку и вешает ее на березу. Обходим Никольскую церковь. Размеры ее впечатляют. На месте алтаря во всю стену изображены многометровые истуканы строителей светлого будущего.
– Нашему селу больше пятисот лет, – говорит о.Вадим. – В древности здесь был храм Илии Пророка, поэтому Никольский храм имел три придела: Никольский, Рождественский и Ильинский.
До сегодняшнего дня в Объячево сохранилась Никольская улица, где раньше были усадьбы священнослужителей и церковного старосты. В конце этой улицы есть старинный источник, там люди каждый год на Крещение набирают воду, некоторые даже исцеляются ею. Рядом с источником человек живет, он следит за ним, домик над ним поставил. А мы хотим оборудовать Никольскую часовню, чтобы на праздники святителя Николая ходить до источника крестным ходом.
Отец Вадим ведет меня по Никольской улице к источнику. Испили студеной, обжигающей ключевой водицы и зашли в ближайший дом к хранителю родника.
– Мы здесь живем уже 35 лет, – рассказал тот, – приехали из Кировской области. Источник существовал еще до нас, сруб был совсем развалившийся. На Крещение сюда очень много людей приходит: на машинах едут, пешком. Даже городские, когда приезжают, спрашивают: «Где здесь родник у Солоницына?» Это моя фамилия – Солоницын, через родник прославился. А раньше Колхозную улицу, которая рядом с нашей, Чайной называли, потому что по праздникам сюда все шли брать воду для чая. Отовсюду шли...
К храму мы поднимаемся снова по Никольской улице. Все приветствуют священника, разговаривают по душам. Чувствуется, что о.Вадим уже завоевал уважение местного населения: трудолюбивый, не какой-нибудь там хлюпик, сам себе дом отгрохал, сам церковь построил. Люди на селе каждого человека видят насквозь, оценивают по его достоинствам, будь то священник или простой крестьянин. Да и о.Вадиму, его матушке и маме местные жители нравятся. «Благочестивые, хорошие люди, в Объячево плохих людей нет», – то и дело говорили они мне. Да и земля эта стала для них землей обетованной, к которой они прикипели всей душой.
Е.СУВОРОВ
Фото автора.
 | назад |
| вперед |  |
