КРУПИНКИ
ЗОЛОТЫЕ СРУБЫ
Слава Богу, я снова в Кильмези. Сразу, конечно, к батюшке. Он с ходу благословляет меня садиться и писать благодарность всем тем, кто откликнулся на публикации в газетах «Сельская трибуна» и «Вера», в которых я рассказал о пожаре, почти уничтожившем дом батюшки.
– Конечно, матушка всем отвечала, но надо, чтобы люди знали, на что пошли их деньги.
Отец Александр ведет меня за храм. Там, на огромной зеленой лужайке, светятся желтые сосновые срубы для кладбищенской церкви во имя святого великомученика Димитрия Солунского.
– Прямо золотые! – восхищенно говорю я.
– Именно, – подтверждает отец Александр. – Это сердца у людей золотые. Я всех, кто послал переводы, записываю в отдельную тетрадку и на проскомидии поминаю, вынимаю частицы. Но вот, например, Костромины не написали имен, может, откликнутся. Да, еще напиши, что появилась возможность закончить строительство часовни во имя преп.Трифона Вятского на берегу Кильмези. Он, по преданию, был здесь и выходил на берег. Еще обязательно пометь, что продолжено возрождение церкви Сретения Господня в Такашуре...
– Батюшка, – осмеливаюсь я прервать. – Но ведь горел ваш дом, ведь люди посылали на ваш дом.
– А знаешь, чего я заметил за долгие годы, – говорит батюшка. – Вот если ты будешь прежде всего все для церкви делать, то твое личное тоже сделается. Само собой сделается. Мы заменили переднюю выгоревшую стенку, вставили новые оконные проемы, рамы, боковые стены укрепили, ничего! Зиму жили в людях, сейчас перебрались в кухню, ближе к огороду. Горело от проводки со стороны улицы, кухня более или менее уцелела.
В Троицком храме солнечно, нарядно. Новые резные иконостасы украсили Михайло-Архангельский и Никольский приделы. И еще радость: псаломщик Слава, заметив в холодной, основной, части храма центрального, еще только начинаемого возрождаться придела какие-то пятна, стал осторожно смывать известку. И – появились образы святых равноапостольных Владимира и Ольги. Это ведь только подумать – семьдесят почти лет они были закрыты от взоров людей и оглашались пением «Интернационала», ибо в церкви был Дом культуры.
Встречаю сына батюшки Евгения. Он – правая рука отца и в церковной службе, и в строительстве. Заново переживаем тот зимний день, пожар. С благодарностью вспоминаем пожарных, которые действовали смело и оперативно. Вспоминаем, как сам глава района Хайдар Билялов кинулся в огонь и помог отключить и вынести газовые баллоны.
– Ну и как же вы теснитесь? – спрашиваю я. – И батюшка, и матушка, и Лида, и Лизанька. И ты. Нет, выход один: чтоб заставить батюшку строиться, тебе надо жениться. В армии отслужил, Духовное училище закончил. Женись, рукополагайся во диакона и вей семейное гнездо.
– Как Бог благословит, – отвечает, улыбаясь, Евгений. – Так всегда батюшка отвечает.
Матушка показывает пачку талонов почтовых переводов.
– Ой, а сколько приносили одежды, белья постельного. Тайно приносили, даже не знаю, кого поминать. Бог знает. Нам во всю жизнь не износить. Но ведь сколько в Кильмези бедных, многодетных семей. Им раздавали. И еще, знаете, что надо отметить: приходили и помогали и вещами, и деньгами и старообрядцы, и мусульмане. Я, когда читаю о межрелигиозных войнах, крещусь: слава Тебе, Господи, мы здесь живем дружно.
Так что этими записками я выполняю радостное для меня благословение батюшки, отца Александра Попова, – поблагодарить, земно поклониться тем, кто помог в беде. Этот пожар был как испытание нашего милосердия, проверка нашего сострадания к чужой беде. Беда не оказалась чужой. Мы имеем единое сердце, единую нервную систему. Кому-то больно – больно и всем. Так всегда было и, дай Бог, будет в России.
В.Н.КРУПИН
 | назад |
| вперед |  |
