БЕСЕДА ТИХВИНСКАЯ ИКОНА ВЕРНЕТСЯ В РОССИЮ Об этом сказал нашему корреспонденту в беседе игумен Евфимий (Шашорин), настоятель Тихвинского монастыря, побывавший в США у хранителя великой русской Святыни
Корреспондент: Как начиналась ваша поездка? О.Евфимий: В середине апреля мы прибыли в Нью-Йорк. Сначала у нас состоялась встреча с о.Александром – сыном хранителя иконы. Скорее всего, это была своего рода небольшая проверка. Дело в том, что к о.Сергию (Кожевникову) за все время, пока икона находится на его попечении, обращалось и приезжало много людей, пытающихся так или иначе возвратить икону в Россию. Но куда именно? Одни предлагали в Храм Христа Спасителя, другие – в какой-то музей, культурный центр – предложений было много. Будучи зачастую не совсем воцерковленными людьми, они при общении с батюшкой Сергием вели себя не очень корректно, напористо, а он очень боится этой нашей «советскости». И его тут можно понять – ведь его впечатления от советов в молодости были, мягко говоря, не самыми лучшими. О.Александр устроил нам встречу с Митрополитом Американским и Канадским Феодосием. Владыка сказал: «Мы всегда будем благодарить Всемилостивого Бога и Его Благословенную Матерь, что в неспокойные послевоенные времена, в этот период перемен, мы и в Америке сподобились благословения Божией Матери, и были наставлены и укреплены Ее молитвами». Владыка сказал, что Священным Синодом уже принято решение о передаче Тихвинской иконы Божией Матери в наш монастырь. Противодействий при этом не было. Вот последние слова владыки по этому вопросу: «Мы приняли это решение, но все остальное нужно непосредственно решать с тем, на ком сейчас висит это духовное бремя по хранению этой Святыни». Так как хранителем иконы является о.Сергий и сейчас он находится на покое, то окончательное решение о том, как распорядиться иконой, должен принять он. Сам же о.Сергий не раз подчеркивал, что икона должна вернуться в Россию. Корр.: Хранитель иконы, как известно, живет в Чикаго. Теперь ваш путь лежал туда? О.Евфимий: Да. Когда мы прилетели в Чикаго, то нас встретила матушка отца Сергия. Оба они оказались очень обаятельными, чудесными людьми времен старой-старой русской интеллигенции. Очень жаль, что таких людей почти не осталось. Матушка стала нам рассказывать (вероятно, соскучилась по русской речи) про свою жизнь, про эмигрантов, с которыми ее свела судьба: о Сергее Жарове – руководителе казачьего хора, о поэтах – Мандельштаме, Бродском... Увлеченные ее рассказом, заходим к ним в дом и тут неожиданно для себя видим Тихвинскую икону Божией Матери! В душе одновременно поднялось много различных чувств. Есть такое выражение у Чехова: «Тихий ангел пролетел» – наверное, и наше общее состояние можно передать этой фразой. Мы сразу замолчали, и наступила ТИШИНА. Позднее нас – ктитора монастыря, переводчика и меня – на целый день оставили наедине с этой иконой. Мы служили молебны, пели, читали акафисты...
О.Евфимий: В прошлом году мы смотрели фотографии, которые были сделаны перед революцией. В ту пору икону реставрировали по указу Тихвинского владыки Иннокентия. И на фотографиях были заметны явные пятна от реставрации, а сейчас их нет. Вопрос о подлинности ризы для меня не совсем ясен, как, впрочем, и для самого о.Сергия. Как-то он спросил меня: «Отец Евфимий, как вы думаете, камни на ризе настоящие?» – «Не знаю, батюшка». Он промолчал, потом добавил: «Некоторые спрашивают меня о подлинности камней, а я и сам не знаю». Мне кажется сейчас, что риза та, которая была вывезена из Риги. Да, у нас были фотографии без ризы, но это было снято тогда, когда приезжала какая-то ученая из Финляндии и очень просила для дальнейших исследований сфотографировать икону без ризы. Владыка Иоанн дал свое благословение. Корр.: О чем вы разговаривали с о.Сергием? О.Евфимий: У нас состоялась очень доверительная беседа. Батюшка сам заговорил об иконе: «Конечно же, я понимаю, что вы приехали говорить о сроках возвращения Тихвинской иконы. Я понимаю, что она должна вернуться, и не ставлю никаких условий». Вот так, практически с первых слов разговора, мы получили ответ на главный для нас вопрос. К сожалению, вокруг Тихвинской иконы Божией Матери существует много домыслов и фальсификаций. Говорится, к примеру, что якобы эта икона незаконно вывезена, украдена из монастыря. Здесь явно проглядывает абсолютное неверие в Промысл Божий. И частенько эти люди прикрываются именем нашей Церкви. Есть такая газета «Православная Русь». В ней были напечатаны материалы о Тихвинской иконе, основанные на воспоминаниях работника из «органов», присутствовавшего при «ликвидации церковных ценностей на нужды молодого Советского государства». Человек, который в те времена гнал христиан, сейчас выступает свидетелем «обвинения», утверждая, что икону украли. И газета с подобной статьей на первой полосе рассылается данный во все монастыри бесплатно! На самом деле, если вернуться к нашей встрече, ничего подобного не было! Отец Сергий рассказал нам, что он встретился с Тихвинской иконой в Риге, куда ее привезли немцы и затем отдали в храм. Около нее тогда люди молились, просили о заступничестве Божию Матерь. Архиепископ Иоанн (Гарклавс) в те времена управлял рижской церковью. Отцу Сергию тогда было 16 лет, и он служил у владыки иподьяконом. Когда советские войска взяли Ригу, то архиепископу Иоанну было предложено или оставаться, или эмигрировать. У него на руках была престарелая мать, и он решил эмигрировать в Лиепаю. А о.Сергий во время войны потерял своих родителей и поэтому попросился ехать вместе с владыкой. Перед отъездом владыка отдал икону в женский монастырь и попросил настоятельницу, когда закончится война и восстановится Тихвинская обитель (он даже предположить себе не мог, что монастыря может не быть), вернуть эту икону в Тихвин. После этого он и будущий о.Сергий эмигрировали. И, как рассказывал о.Сергий, те, кто остался, закончили свою жизнь трагически, пройдя многие годы ссылок. Нам трудно сейчас судить, как следовало тогда поступить архиепископу Иоанну. Может быть, его вообще бы в ближайшее время расстреляли? Но факт, что икона осталась в Риге. Корр.: Как описывал это в разговоре о.Сергий? О.Евфимий: Мы записали его воспоминания на пленку. Вот что он рассказал: «Вечером мы должны были прийти на пристань и отплыть на пароходе. Погрузка шла всю ночь. Грузили в темноте, над городом постоянно летали и бомбили советские самолеты. Ближе к рассвету налет прекратился. Я стоял на палубе и прощался с Родиной. Погода была исключительно тихой, вода, как зеркало. И вдруг загудело, зашумело со всех сторон. Стрельба, рокот моторов – налетели советские планеры. Пикируют со всех сторон, полетели на нас бомбы. Разрывы все ближе и ближе. Думаю, что все – тут и конец мне. Внезапно все стихло. Самолеты улетели. Оглянулись и увидели, что вокруг парохода белая пена и бурлящие круги от бомб. С одной стороны их упало шесть-семь, и с другой – столько же. Владыка и все, кто был на пароходе, приписали спасение чудесному заступничеству Матери Божией». И уже потом к владыке за границу приехал некий священник Николай и привез ему эту икону, сказав, что матушка не может выполнить его благословение, потому что монастырь в разрухе и святыни грабят. Архиепископ Иоанн при этом сказал: «Да откуда мне сие, да приидет Матерь Господа Моего ко мне». Владыка и его иподьякон долгое время находились в резервации, ходили с молебнами по русским стоянкам и ожидали, куда их распределят. Некоторых отправляли в Австралию, других – в Америку. Хочу сказать, что о.Сергий – человек небольшого роста, очень хрупкий, а икона очень большая, и я не очень представляю, как он в резервации все время носил икону на себе. И в то время, напомню, ему было всего 16 лет. Через три года их отправили в Америку. На эту землю они вступили в 1949 году. Корр.: Стоит ли вопрос о полном восстановлении Тихвинского монастыря перед передачей иконы? О.Евфимий: Много писалось о том, что главное «условие» со стороны о.Сергия как хранителя иконы – это восстановление Тихвинского монастыря. Это не совсем верно. Восстановление монастыря – это моральное условие с нашей стороны, так как принять национальную русскую Святыню надо достойно. Мы не имеем права принимать ее в разрушенные стены. Мы должны всем миром подготовиться. Отец Сергий сказал, что не может быть и речи, чтобы икона была отдана в какое-либо другое место. «У меня духовное завещание – вернуть ее в Тихвинский монастырь. И хорошо, что приехал ко мне никто иной, а сам настоятель, игумен этого монастыря. И давайте вести диалог только лично с вами». Он – глубоко верующий человек, и у него не было даже мысли, чтобы ослушаться и не выполнить благословения своего аввы архиепископа Иоанна. Корр.: Скажите, насколько реально о.Сергий представляет то, что происходит сейчас в России? О.Евфимий: Он приезжает сюда каждый год инкогнито и ситуацию в России очень хорошо понимает и видит. Реально ее оценивает. Мы определились, что в течение 5 лет вопрос о Тихвинской иконе закрыть. Чтобы без излишней спешки. За это время мы должны решить все организационные вопросы по перевозке иконы. Ведь ее в багажное отделение не сдашь – наверное, нужен самолет, даже спецрейс. Нужно подготовиться в самом монастыре: привести его в подобающий вид и встретить достойно нашу национальную Святыню. * * * Корр: Ваши впечатления от Америки религиозной? О.Евфимий: Надо сказать, что там в каждом квартале стоит храм, но все – разных конфессий. Методисты, лютеране, евангелисты, негритянские церкви... Люди живут там своеобразными диаспорами: русские, евреи, итальянцы, украинцы, индусы... И у всех – свои церкви. Въезжая в любой город, видишь огромные световые шиты с текстом вроде такого: «Господи, храни Америку! Господи, храни наш город!» и т.п. Удивительно то, что утром в воскресенье на улице не увидишь ни одного движущегося автомобиля – весь народ в храмах. Однажды, зайдя в кафе, мы долго пытались объяснить официантке по-английски, что у нас идет пост и что нам нужна постная пища. Не понимает. И тогда я, непроизвольно перейдя на русский, говорю: «Ну, моя хорошая, ну, постное!» Она начинает смеяться. Мы удивленно спрашиваем: «Вы русская?» – «Нет. Но у меня папа из Сербии». Каждый православный платит определенный взнос на содержание священника, обеспечение его пенсии, его страховки. Всенощную они полностью не служат. Утром же, собираясь на литургию, одеваются очень празднично и нарядно. И ведут себя на службе так, что, может быть, и не все понимают в богослужении, но все происходящее очень важно для их внутренней жизни, их благополучия, и что все это нужно обязательно исполнять. При этом отношение к нам, приехавшим из России, такое, будто мы приехали из православной державы, где все только и живут тем, что ходят и совершают богослужения, где храмы переполнены, – у них такое ощущение. Я не стал их разубеждать. Богослужения там идут только на английском языке. После приема у владыки мы служили Божественную литургию. Помимо всего прочего, этот день для меня памятен еще и тем, что это – день моего ангела и день пострига. На литургии же произошел такой случай. Идет служба, а я что-то отвлекся: зачитался молитвами. Потом слышу, как на английском языке запели «Верую», я сориентировался по мелодии и запел по-русски, где-то с середины. И, заканчивая, говорю: «Аминь». Батюшка, который совершал Евхаристию, тоже произносит: «Аминь». Только, естественно, по-английски. Меня эти единение и совпадение очень тронули. И когда во время службы я произносил возгласы на русском, то многие старые люди плакали, для них это было безвозвратное прошлое, та Россия, которой они лишились. * * * Корр.: Как ведется сегодня восстановление Тихвинского монастыря? О.Евфимий: В монастыре сейчас не хватает части стены, которая была утрачена во время Великой Отечественной войны – это, наверное, самая кровоточащая рана на теле обители. Все остальное у нас, можно сказать, находится в достойном состоянии. Восстанавливается Покровская церковь. Богослужения проводятся каждый день, открыты два храма. Мы ведем передачи на телевидении, выпускаем газету, преподаем в школах, медицинском училище – стараемся воцерковлять народ. Но дело в том, что население города, если можно так выразиться, сохранило еще очень многое из своего советско-коммунистического прошлого. Жители города – это ведь комсомольцы– строители «Трансмаша», а также часть осевших здесь после отбытия срока. В бывших конюшнях Тихвинского монастыря и сейчас находится тюрьма. Хотя, безусловно, достойные люди в городе есть, но основная масса такова. Встречаются кое-кто из молодежи и даже старички, которые и не знают, что у них в городе есть монастырь. Корр.: Своеобразным символом такого беспамятства можно считать местный стадион... О.Евфимий: То место, где сейчас находится единственное в Тихвине футбольное поле, – это территория, принадлежавшая монастырю. Она находится за стенами, а раньше там были заливные луга. Во время войны немцы хоронили там своих погибших. Мы надеемся, что в ближайшее время эта территория будет отдана монастырю. Корр.: Отец игумен, как и когда вас назначили игуменом Тихвинского монастыря? Владыка Владимир, который сейчас возглавляет С.-Петербургскую кафедру, благословил меня на постриг. Мне было тогда 20 лет. Вскоре владыка благословил меня возобновлять монастырь в Старо-Черкасске. Когда-то там был женский монастырь, но потом стал музеем-заповедником. Сейчас уже восстановлен храм, 30 человек братии, обитель ожила. Когда владыку перевели в С.-Петербург, я попросился под его духовное окормление. Он благословил возобновлять десятый монастырь в епархии – Череменецкий. Это под Лугой. Потом о.Митрофан – мой друг, с кем я приехал в эти края, остался там настоятелем, а меня перевели в Тихвин. Корр.: Каковы ваши взаимоотношения с музеем, который до сих пор находится на территории монастыря? О.Евфимий: Директор музея Леся Анатольевна Колесникова – верующий, православный человек. В перспективе – и это предложение самого директора – на территории обители следует оставить только экспозицию, касающуюся Тихвинской иконы Божией Матери и самого монастыря (следить за этим будут монахи), а краеведческие выставки перенести в центр города. Часто задают вопрос о судьбе надгробий, которые остались от захоронений на территории монастыря. Дело в том, что надгробные плиты, которые находились перед собором в 70-80-е годы, положили в правый придел собора. И теперь мы думаем, следует ли выставить их перед собором, – ведь места захоронений уже утеряны. К тому же есть опасения, что тихвинцы, привыкшие, что монастырский комплекс – это какие-то развалины, где можно играть в футбол и еще во что-нибудь, будут вытаптывать могилы. Корр.: Есть ли заинтересованность местных властей в возрождении монастыря? О.Евфимий: Тихвинский монастырь – это монастырь градообразующий. Когда он исчез – исчез, по сути, и город. Сейчас Тихвин находится в очень тяжелом экономическом положении. Раньше его кормил «Трансмаш», и многие люди, работавшие там, могли содержать свои семьи. Сейчас есть желание сделать монастырь и город центром паломничества. До революции в Тихвине жило 8 тыс. человек, а обслуживали они в год свыше 100 тысяч. Ныне на День города и день Тихвинской иконы Божией Матери собираются до 5 тысяч человек. Служим во всех храмах литургию, затем крестным ходом идем на площадь, где мы оставляем икону. Молимся все, прося Заступницу даровать нам защиту, а граду и державе – процветание. Беседовал И.ВЯЗОВСКИЙ
На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта.Гостевая книга |
Тихвинская икона Божией Матери. Когда-то, в древности, эта Святыня являлась символом Византии и хранилась во Влахернском храме имперской столицы. За 70 лет до падения Константинополя она исчезла и была явлена на Руси.
Корр.: В каком состоянии сейчас икона?
