ПАЛОМНИЧЕСТВО
НА УРАЛЬСКОМ АФОНЕ
(Окончание)
В присутствии великих святых
Всю дорогу от скита до монастыря я молился, чтобы не пошел дождь. Во второй половине дня погода переменилась, солнце спряталось за свинцовые тучи, которые буквально нависли над Белой горой. Такая перемена погоды может происходить здесь по несколько раз в день. И, словно сжалившись над нами, ливень задержался, пока мы поднимались на гору. Успели на вечернюю службу.
Наблюдая за монахами, я удивился, что все они очень быстро ходят, чуть ли не бегом. Сначала никак не мог понять, отчего это – ведь монастырский устав предписывает ходить медленно, опустив глаза долу и постоянно творя Иисусову молитву. Но когда стало холодно, я понял, что иначе ходить по Белой горе просто невозможно – замерзнешь.
С того дня погода на Белой горе испортилась. Подул сильный ветер, и каждый день шел дождь. Я решил остаться в монастыре до престольного праздника в честь Николая Чудотворца, который выпал в этот раз на будний день. Ходил каждый день на службы, прикладывался к мощам.
|
В монастыре имеются мощи 48 вселенских святых и еще несколько общехристианских святынь, история обретения которых и сейчас является загадкой. Дело в том, что почти все эти святыни из Иерусалима и со Святой горы Афон привез в свое время скитоначальник игумен Серафим. Но кто послал его в ту поездку, кто оказывал покровительство – неизвестно до сего дня. Сам игумен Серафим писал, что он по послушанию был вынужден отправиться в эту поездку на Святую землю, о чем сообщил пермскому владыке, смирившемуся и благословившему игумена в поездку. Является загадкой и то, почему простому русскому игумену оказали такое почтение Иерусалимский и Вселенский патриархи, другие высокопоставленные церковные сановники, которые встречались с ним и облагодетельствовали самыми великими святынями для Белогорского монастыря. Сам о.Серафим в своей книге подробно описывает свое путешествие, подробно рассказывает о встречах, но ответа на эти вопросы не дает.
Конечно, только Сама Пресвятая Богородица и Сам Господь Иисус Христос, зная наперед великое будущее Белогорского монастыря и его значение для России, послали о.Серафима за этими великими святынями, через которые Белогорский монастырь теперь прочно связан и с Гробом Господним, и со Святой горой Афон. Это и частицы Животворящего Древа Креста Господня, и Камень Живоносного Гроба Господня, и частицы святых мощей – св.праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы, пророка Иоанна Крестителя, апостолов Марка, Луки, Андрея Первозванного, святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Афанасия Великого, Модеста Иерусалимского, великомучениц Екатерины и Параскевы Пятницы и других великих угодников Божиих. Примечательно, что этими великими святынями о.Серафим благословил Царскую Семью, отделив небольшие частички от них. Так, наследнику Цесаревичу Алексею он сделал специальный деревянный крестик, в который поместил частицы мощей Иоанна Крестителя, Пантелеимона Целителя, и частицу Животворящего Древа Господня, чтобы у Цесаревича не болела голова и чтобы он легче переносил свои страдания гемофилией. Подобные святыни были благословлены и всем членам Царской Семьи.
Неудивительно, что, стоя перед такими святынями, молясь великим угодникам Божиим, тут же получаешь просимое. На следующий день после похода в скит я не на шутку занедужил. Переменившаяся погода и опустившийся на гору прохлада сделали свое дело. Особенно холодно было спать ночью под одним легким одеялом, когда в братском корпусе температура, кажется, опускалась до нуля. Почувствовав у себя жар, на следующий день я пришел в храм, подошел к ковчегу со святыми мощами и стал умолять всех святых, мощи которых хранятся в ковчеге запаянными воском в специальных крестах под стеклом, чтобы они меня исцелили и отвели болезнь, после чего я прикладывался к каждым мощам поочередно. Приложившись к последним из них, я почувствовал, как от меня отступает болезнь.
«Только юбки развевались...»
Ежедневно на Белую гору, особенно в выходные, приезжает немало паломников не только со всей России, но и из-за границы. В те воскресные дни, когда я был в монастыре, приезжало около двадцати автобусов с туристами из Екатеринбурга, Перми, Кунгура, Германии и других мест.
Некоторые приезжают с ночевкой, чтобы в субботу исповедоваться, а на воскресной службе причаститься. Всех приезжих белогорская братия с любовью принимает, устраивает на ночлег, кормит. Троих екатеринбуржцев, которые исповедовались вместе со всеми в субботу вечером, поселили в нашей большой келье для трудников. Эти трое, как видно, принадлежали к состоятельному сословию: паломники со стажем, они только в Иерусалиме, на Синае и на Святой горе Афон побывали по несколько раз. У одного недавно умерла жена, и он не без гордости сообщил нам, что это уже 61 храм, в котором он заказал поминовение на год за свою умершую жену.
Вот какой разговор довелось мне услышать, еще каких-нибудь десяток лет назад совершенно немыслимый.
– ...А помнишь, как в первый раз мы на машине с Фавора ехали, – говорил один другому. – Пока ехали, монашки умудрились вперед нас с горы пешком напрямую спуститься, бежали – только юбки у них развевались...
– Не то, что на Крите, там в одном монастыре сорок ступенек нужно на коленях ползти. Все ползут наверх, колени в кровь разбивают, но потом сразу такое очищение идет...
– Да, на Крите сейчас хорошо, там и так можно хорошо отдохнуть, на пляже позагорать...
– А вот интересно – у Мамврийского дуба все вокруг засыхает, а восемьдесят метров ниже, в монастыре Саввы Освященного, вода из скалы течет. Сам дуб засох, но от корня из земли два ростка пробиваются. Там на них все дышать боятся, чтобы не засохли, огородили колышками, поливают постоянно. Если засохнут, конец света наступит.
– Между прочим, там женщин в монастырь не пускают, а вода там такая сильная, энергия такая мощная прет прямо из земли...
Все великие святыни для этих свердловчан характеризовались «мощной энергией», которая якобы от них исходит. «Прямо оккультизм какой-то», – подумалось мне. Первый раз услышав рассказ о «мощной» просветлевшей иконе Пантелеимона Целителя и о «могучей» иконе Божией Матери «Скоропослушница» в церкви святой Екатерины в Алапаевске, один послушник переспросил рассказчика: «Как это понимать, могучая – большая, что ли?» – «Да нет, она самая энергоемкая там, – получил он ответ, и следом пояснение: – Это единственная церковь, которая никогда не прекращала действовать».
И потом, когда мы то и дело слышали со стороны свердловчан о «сильнейшем» храме, о «мощной» раке с мощами, мы уже понимали, о чем идет речь. «А что, Яковлевич, не съездить ли нам в Бари, к мощам Николая Чудотворца, мы там с тобой еще не были. Там «сильные» мощи, сразу такое очищение идет...» Слыша такие отзывы о великих христианских святынях, у меня мороз пробегал по коже.
Отец Варсанофий, казначей монастыря, последнее время принимающий исповеди, так отозвался о современных паломниках: «Среди них много шарлатанов. Люди идут в храм, как на шоу. Привезли в храм чудотворную икону Пресвятой Богородицы – они бегут быстрей приложиться, толкаются, выстраиваются в очередь, как за колбасой. Ждут чуда: икону поцеловал – и исцелился. А ведь храм – это прежде всего духовная больница, а потом уже телесная. Разве может человек по-настоящему исцелиться, если душа у него больная? Как сейчас исповедуются: прочитали грехи, причастились и снова теми же грехами блудят – мол, через исповедь опять потом очищусь. Это же самообман! Надо изменять свою душу, работать над собой. Чтобы добродетель стяжать, нужно сто потов пролить, а грех сладкий, потому-то и так распространяется – народ сейчас сластолюбивый, всем удовольствия подавай... Последние времена».
Исповедует о.Варасанофий долго, может часами стоять с одним исповедником, пытаясь вместе с ним разобраться в причине греха. «Сейчас монашество последних времен, – с сокрушением говорит батюшка. – Все общество больное, и такие же больные люди поступают в монастырь. И маловерие, и самолюбие, и гордыня – у всех. Не хватает терпения, вспыхивают, как порох. Нет традиций монашеских, все приходится начинать с нуля...»
В нашей келье жил девятнадцатилетний юноша Юра. Уже три месяца вместе с матерью он спасается в монастыре. Лечится от компьютерной зависимости, из-за которой повредился рассудком. Вначале я никак не мог понять странное его поведение. Сам Юра больше похож на робота. Целыми днями лежит в своей кровати на спине, не шелохнувшись, руки по швам, как солдат: пятки вместе, носки врозь. Если услышит, что начинает капать из умывальника, вскакивает, подходит к нему, останавливает воду и снова, ложась, замирает в горизонтальном положении. Вдруг ни с того ни с сего Юра может зайтись смехом. Как только звенит колокольчик на трапезу, Юра вскакивает и первый походкой робота шагает в трапезную. Там после общей молитвы садится к столу, молниеносно съедает пищу и сидит, ожидая молитвы. Я в первый раз не поверил своим глазам, увидев пустую миску Юры уже спустя несколько секунд после начала трапезы. Он – единственный из всех трудников, кто полностью вычитывал утренние и вечерние молитвы, оттарабаня их, как солдат.
Мама частенько заглядывает в келью, интересуется состоянием своего сына. Рассказывает ему о праздниках, вместе с ним вычитывает правило к причащению. Без маминой просьбы Юра может пролежать в кровати сутки напролет, не вставая даже на службу. Ни дать ни взять – живой покойник. «Ты не смотри, он не дурак, – говорит мне мой сосед по кровати. – Он все понимает. Рассуждает здраво. Раньше и книги читал, интересовался чем-то, на улицу ходил». Здесь, в монастыре, по благословению духовника он спасается от страшных компьютерных кошмаров, которые его постоянно мучают. В монастыре нет ни компьютеров, ни телевизоров, ни радио, и некоторые из мирских без этих привычных вещей впадают в апатию.
Среди послушников, спасающихся продолжительное время при монастыре, есть и женщины. Одна мама два года назад пришла со своей маленькой девочкой и грудным мальчиком во время крестного хода из Перми, да так и осталась жить в монастыре. Сейчас ее дети – всеобщие любимцы. Трехлетний мальчик Петр, как ангелочек, со светлыми волосами до плеч, знает всю службу, следит за подсвечниками. Устав от продолжительных служб, он может заснуть прямо в храме на лавочке под монашеское пение, вызывая добродушную усмешку и умиление монахов.
Снегопад на Николу Чудотворца
Мне очень нравилось стоять около Царского креста и любоваться открывающимся с горы на десятки километров видом. Кажется, вся Россия лежит под ногами. И сам Царский крест постоянно менялся: он то радостно сиял на солнце, то на фоне туч грозно смотрелся с распятым на кресте Спасителем. Особенно мне нравилось наблюдать рассвет в горах, когда внизу по долинам расходится утренний туман, обнажая лесистые цепи горных отрогов. Казалось, все земля – живая: и ползущий по долинам, словно дышащий, туман, состоящий из причудливых облаков, и хребты, обнажающие свои доисторическое спины. Эта вселенская картина невольно завораживает. Мир и спокойствие воцаряются в душе.
Как-то раз, вечером на праздник Николая Чудотворца, когда я вот так разглядывал окрестные дали, повалил мелкий снег. А утром я, к своему удивлению, обнаружил, что вся Белая гора стала... белой. Это было так необычно – в начале лета.
После утреннего богослужения, которое в монастыре начинается с пяти часов, все монахи собрались в часовне Николая Чудотворца, расположенной на крутом склоне Белой горы под самой ее вершиной (на снимке справа). Снег, выпавший на Николу, еще не растаял... Здесь берет начало источник, бьющий уже с незапамятных времен. На ее двери вырезан большой образ Николая Чудотворца. Внутри часовни рядом с иконой Николая Чудотворца – икона Царя-мученика и икона всей Царской Семьи. Отец Варсанофий отслужил над источником водосвятный молебен, освятил в колодце воду, окропив ею присутствовавших. Чашу с освященной водой крестным ходом пронесли в храм мимо Царского креста. На сей раз Крест выглядел величественно и спокойно. Затем с большой иконой Николая Чудотворца мы обошли крестным ходом главный собор монастыря.
Вместе с другими паломниками и монашествующими я сподобился в тот день причаститься святых Христовых Таин.
Е.СУВОРОВ
Фото автора.
Сыктывкар – Белая гора
| назад |
| вперед |  |
