ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
ПОСЛЕДНЕЕ ЦЕЛОВАНИЕ
Жизнь и блаженная кончина старца Николая
Как мы уже сообщали в прошлом выпуске «Веры», 24 августа на 93-м году жизни скончался митрофорный протоиерей Николай Гурьянов. Остров Залит, где жил старец, был одним из мировых центров паломничества православных верующих. Бессмертная душа старца как душа праведника мы верим в это, отныне пребывает в Царствии Небесном. За нее молятся тысячи людей из России и за рубежом.
Продолжаем рассказ нашего корреспондента, участвовавшего в похоронах о.Николая.
Тихий старец
...Тех, кто в эти дни добирался до острова, можно было сразу определить по глазам. Не знаю, что это было за чувство, но было видно без слов, что свой человек – православный. И путь его – к батюшке.
Наша группа добиралась сначала электричкой до Луги. Там три часа ожидания на маленьком вокзале, где негде и голову-то преклонить – так много народу. Православные держались немного в стороне. Кто читал молитвы, кто тихо разговаривал, познакомившись пару часов назад, а кто, уйдя в себя, скорбно молчал. Не мешали – понимали, что тяжело это: впустить в себя мысль, что нет у тебя больше отца духовного.
Во Псков приехали утром. Удивительное дело, только спросишь, как доехать до переправы, сразу же переспрашивают: «Вы к о.Николаю?» Казалось, что весь город знал, что батюшка почил. Несколько слов с незнакомой женщиной, и оказалось, что и она через пару часов едет на остров. «Дня два назад сон вижу. Иду я по острову, а у нас там дача. Иду я, значит, и вижу батюшку Николая. Бежит по тропинке, веселый такой. Поравнялся со мной, берет меня за руку и жестами приглашает танцевать. «Что, – думаю, – такое!? Люди еще что не так подумают...» А батюшка рядом чуть ли не вприсядку. Удивительно мне это. Рассказываю я утром этот сон матери, она и говорит: «Может, надо батюшке гостинцев прислать? Привези ему яблочек». А потом узнаю, что ко Господу отошел наш батюшка. Вот почему он такой веселый был. Сейчас сынишку отправлю в школу и поеду к нему».
Маленький залив, песчаный берег. Группа людей – в основном в черном. Подъезжают лодки. Узнав цену и немного поразмыслив, народ садится.
Спрашивать дорогу на острове не надо. Храм святителя Николая виден еще далеко с воды, да и весь народ шел только в одном направлении. Около храма было множество людей. Литургия заканчивалась. Многие приехали сюда еще вчера. И всю ночь провели рядом с телом любимого батюшки. В храме служились панихиды, читались молитвы... Кто-то из женщин работал на кухне – много людей собрала кончина старца, всех надо было накормить, выполнить последнее послушание отцу Николаю. Потом были исповедь, причастие. Приняв Тело и Кровь Христовы, духовные чада проходили мимо батюшки. А народ все прибывал и прибывал... Многие спешили отдать последнее целование батюшке Николаю.
После литургии гроб с телом батюшки вынесли на ступени храма. «Во блаженном успении вечный покой...» Сотни голосов подхватывают скорбные слова молитвы. В руках у людей горят свечи. Траурная процессия медленно обходит вокруг церкви. Последний раз в этой земной жизни протоиерей Николай на руках самых близких и любящих его чад прощается со своим храмом. Теперь путь – на сельское кладбище. Вся дорога усыпана цветами... Место последнего упокоения батюшки Николая – напротив кладбищенских ворот. Со всех сторон могила обложена кирпичной кладкой, и получилось нечто вроде склепа-пещеры с пологим подходом с центральной стороны кладбищенских ворот. Гроб с телом батюшки поставили на землю. Последние прощальные слова...
Протоиерей Валериан Кречетов вспоминает:
«Однажды батюшку Николая спросили:
– Какую беду, батюшка, вы считаете для современного человека самой страшной?
– Неверие.
– И в Церкви?
– Да. И в Церкви.
Да, основная беда нашего времени – это неверие. «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» Все наши духовные отцы в голос говорили и говорят: «Храните веру православную». Этой верой жили наши предки, этой верой наш батюшка о.Николай смог претерпеть все скорби и испытания, которые обрушились на него в жизни. Когда я общался с батюшкой, то меня поражала его внутренняя, духовная сила. Иногда эта внутренняя жизнь выплескивалась наружу, и тогда его немощная плоть совершала невероятное. Однажды я приехал, и меня встретили с волнением: «Скорее, батюшка умирает!» Это было год назад. Я торопливо иду, даю батюшке Святые Дары. Принял, слава Богу. Глаза закрыты, лицо такое отчужденное. Я тихонечко кладу его. Он лежит. Тихо. Не дышит!? Не могу понять. Слава Богу, что хоть причастился. Потом вздохнул. Я вышел в другую комнату.
Сидим с матушкой, беседуем. Прошло минут сорок, наверное. Вдруг смотрю, открывается дверь. Я в ужасе, ведь о.Николай лежал при последнем издыхании. Появляется батюшка. Стоит на пороге. Смотрит... Мы с матушкой-келейницей – на него. Я – с большим удивлением, даже слова не могу вымолвить... Матушка: «Батюшка, что вы делаете!? Вам нельзя вставать, вам нужно отдыхать». Он так пальчиком погрозил и говорит: «Отдыха-а-ать, матушка, грех».
...Гроб с телом батюшки на руках помещают в могилу. Замуровывается вход. Сверху могилы лежит множество живых цветов, рядом траурные венки. В руках горсть земли. Постепенно, постепенно место упокоения отца Николая скрывает желтая земля острова. Простой деревянный крест, холм земли, покрытый цветами. Велика скорбь утраты, но она где-то там, в глубине сердца. Батюшка Николай перешел из земной обители в обители небесные. Тяжело ему было здесь с нами непокорными, заблудшими чадами. Сколько судеб и горя прошло через это любвеобильное сердце – об этом знает только Господь Бог. Все вынес батюшка Николай – и тюремные этапы, и лагеря, и тюрьмы, но не сошел со своего мученического креста, дошел до конца. И все мы верим, что для батюшки Николая эти сельские кладбищенские врата стали преддверием Врат Небесных и что наш любимый пастырь, предстоя у Престола Господа, будет помнит о нас и не оставит в своем попечении.
Вечная память. Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего протоиерея Николая.
Память
Дорога обратно вместила в себя многое. Снова вокзальная суета, знакомые лица, неизвестность, на чем и как ехать... Но главное – во всем этом для меня было новое узнавание батюшки Николая. Узнавание его через рассказы спутников, священников, случайных знакомых... Великий старец остался в памяти и сердцах людей. «Батюшка Николай...» И человек преображался, на лице появлялась улыбка, в глазах – лучик той любви, которую получил когда-то от великого старца... Вот фрагменты из записанного мной:
* * *
– Брат мой Владимир попал в больницу с тяжелым поражением печени. Он москвич. И решил он на Пасху поехать в Троице-Сергиеву лавру. Поехал прямо из больницы. Попросту говоря, сбежал. Хотя больница та одна из самых престижных, и за нарушение режима в ней в другие больницы не принимают. Посоветовал ему кто-то в Лавре поехать на о.Залит. Съездил он туда, и потом, когда вспоминал о поездке, глаза у него просто светились. «Приезжаю я к батюшке Николаю, говорю, болею, мол, то-то и то-то... А он мне и говорит: «Ты, наверное, в Новый год вина попил»? И тут я вспомнил, что так оно и было. И понял, что болезнь-то у меня от этого. Батюшка продолжает: «Не пей больше!» и, стукнув меня по лбу кулачком, добавил: «Все, больше не болеешь!» А анализы у брата были по всем показателям очень серьезные. Когда он вернулся в Москву, то оказалось, что его как-то не хватились, а самое главное то, что после у него ничего не нашли. Такое в нашей семье было первое свидетельство об о.Николае.
* * *
– Приехали мы как-то с группой на остров. И одна женщина говорит, что она уже была здесь, хотя ехала в первый раз. Чудит, наверное, подумали все мы. Да и была она немного душевнобольная – по ней видно было. «Договорилась, бедная».
Выходит батюшка, она – к нему: «Батюшка, помните меня? Я у вас была!» Батюшка заулыбался: «Да, да, помню!» Оказывается, как это все получилось. Эта душевнобольная матушка очень мучилась во время своих припадков: и боль страшная была, и душевно страдала... Врачи же ей не могли помочь. И как-то ей знакомые и говорят: «Есть такой батюшка, живет там-то и там-то. Хорошо тебе было бы туда съездить». Показали при этом ей фотографию о.Николая. И она стала усиленно думать об этом, молиться. И то, что произошло потом, этого она и сама не могла нам объяснить. Помнит лишь, что была у батюшки и разговаривала с ним. А дело было так. Последнее время старца обычно на ночь закрывали. Однажды вечером выходит он в сени и видит, что там стоит женщина! Батюшка испугался сначала. Потом у них состоялся разговор, и женщина, спросив, что ей надо, исчезла. Батюшка после этого в сенцы выходил с опаской. Женщина же жила в Магадане.
* * *
– Идет один раз батюшка по острову, а я недалеко была и видела. Сцепились между собой две собаки, дерутся страшным воем, рычат, визг... Батюшка, проходя мимо, им так как бы украдкой, вполголоса: «Ребя-я-тушки (ласково так ласково), ну что вы? Нельзя же та-а-к». И прошел дальше. Эти псины, как будто не зная друг друга, носы в стороны, разошлись. Вмиг наступили мир и покой. А как все кошки собирались у батюшкиных ворот, не говоря о его собственном коте Липунюшке!? И ворона с больным крылом у него жила. У батюшки было свое, особое отношение к животным, к природе. Бывало, бежит куда-нибудь, торопится, но все равно видно, что он старается зря не наступить на Божию травку, муравья, букашку не раздавить.
* * *
– Сидят один раз паломники на бережку, ждут катер и, беседуя, бросают в воду камешки. Проходит батюшка и так ласково: «Де-е-тушки, вы бы не бросали камешки, а то попадете в рыбку. Ей больно будет, а то и убить можете. Грех на вас будет». Поняли они тогда, что одно дело ловить рыбу по необходимости, а другое – просто так, походя, причинить ей вред. Нельзя этого делать.
* * *
– Поехали к нему два студента. Кажется, из семинарии. Хотелось им немного поискушать батюшку. Какой, мол, он святой?! Сейчас мы его проверим. Всю дорогу об этом и говорили. Приезжают, а о.Николай стоит на бережку, всем говорит: «Проходите, проходите». А им: «А вам, отцы, надо назад». Так они и не узнали, какой он святой.
* * *
– Однажды пригласили батюшку отпевать усопшего на один из островов. Потом сделали застолье, хор потрапезничал, а батюшка пошел помолиться с матушкой Рафаилой. Есть там одно святое место. Поскольку батюшка остался голодным, то положили ему в большой целлофановый мешок разной еды, и поехали мы все на Залит. Только ступил о.Николай на берег, сразу же сбежалась к нему вся собачья живность. Батюшка одному дал, другому... А они так идут за ним вереницей. Подходят аккуратно так, словно уже заранее распределились по порядку. Когда подошел к дому, то остались у него несколько конфеточек и три пряничка.
* * *
– Частенько батюшка обходил своих старушек, тех, кто по немощи не всегда мог дойти до магазина или пенсию маленькую имел. Прибежит – кому маслица даст, кому хлебушка, колбаски... Что ему приносят – он тем и с ними делится. Живет на острове одна семья, и взрослые частенько присылали батюшке то молочка, то творога. Приносил же это все маленький мальчик. Батюшка всегда ему даст то конфетки, то пряника... Благодарность за труды. И однажды батюшка что-то замешкался, а может, и пришел кто-нибудь... Но мальчишка ушел без гостинца. Пришел он домой и заявляет: «Больше я не пойду к батюшке. Ничего мне не дал. Не пойду!» И только он это сказал, прибегает батюшка, к груди прижаты гостинцы, и протягивает их мальчугану со словами: «Прости, Ванечка. Забыл я про тебя». У ребенка все обиды сразу же забылись.
* * *
– Я первый раз был у него с о.Олегом Тэором, настоятелем храма св. Александра Невского в г.Пскове. Тот еще настращал меня, мол, батюшка сейчас все твои грехи увидит. «Узнаешь, какой ты грешник. И еще палкой по голове настучит». У меня совсем душа ушла в пятки. Подходим к дверям. Я говорю: «Батюшка, надо постучать». Тот: «Не стучи, он сам сейчас выйдет. Он знает». Ждем. Я опять: «Да не знает он. Надо постучать». – «Сейчас, сейчас». И только он сказал, как слышим голос: «Сейчас, дорогие мои, иду, иду». А я первый стоял. Открывается дверь, и батюшка Николай с порога: «У, Сереженька, приехал! Здравствуй, радость моя!» Я же его и знать-то не знал.
* * *
– Старцы-то – старцы, но о.Николай десяти старцев стоит. Благодать каждому дается разная. Таких больше не будет, будут другие.
* * *
– За несколько дней до кончины батюшки Николая зашел к нему в келью один человек. Батюшка в это время молился. Глаза у него были закрыты, и он не заметил вошедшего. Его губы тихо шептали молитву: «Матушка моя, приди ко мне и возьми меня к себе», и из глаз медленно текли слезы. Батюшка с такой любовью обращался к Богородице, как будто Та была его родной матерью. Эта молитва была очень простой и безыскусной, но столько в ней было веры в Господа, Божию Матерь, и так он это произносил, что когда мужчина вышел из кельи о.Николая, то минут 30 не мог прийти в себя. Этот человек, облеченный властью, проживший и видевший немало на своем веку, плакал во дворе батюшкиного дома и не мог остановиться. Настолько у него открылось сердце от той батюшкиной любви к Богородице, от его детской непосредственности в молитве.
* * *
Когда похоронили батюшку Николая, то часть людей осталась на острове. Осталась, чтобы помолиться на могиле старца. И хотя ночь была достаточно холодной, люди не уходили и читали Псалтырь около часовни мученицы Анастасии. Батюшка нас всех объединил. И сейчас любой может, придя к нему на могилку, помолиться. Его кончина многих собрала вместе. Всех, кто знал батюшку, кто через него открыл Христа, любящего нас и живого.
И.ВЯЗОВСКИЙ
Обращаемся ко всем вам с молитвенной просьбой в память о нашем дорогом старце Николае. Если вы в своей жизни хоть раз встречались с батюшкой или по вашим молитвам он чудесным образом помог вам, если у вас есть редкие кино-, видеосъемки батюшки, где запечатлен его живой образ, – все это нужно сохранить во имя доброй памяти. Мы с радостью выслушаем и запишем ваши воспоминания, сделаем копии ваших кино-, видеосъемок, чтобы все через некоторое время дошло до вас в виде собранных воедино рассказов и видеофильма. Мы понимаем, что для каждого из вас встреча с батюшкой Николаем носила личный характер, но все же надеемся, что вы хоть чем-то сможете поделиться и с нами.
Звоните нашему корреспонденту в Санкт-Петербург по телефону (812) 262-18-26.
Спаси вас Господи!
Редакция
 | назад |
| вперед |  |
