ПОЧТА
ШЕПОТ ЗВЕЗД ИЛИ ГОЛОС БОГА
«И ныне просвети мои очи мысленныя...»
Здравствуйте, уважаемая редакция. Ваши статьи иногда получаются неинтересные, одинаковые, как телеграфные столбы. Поэтому я решил вам написать свою статью. Когда будете печатать, мои слова не заменяйте на другие, а то многое потеряется.
За здравие и упокой
По воскресеньям я хожу на молитву в нашу православную церковь, что в таежном селе Троицко-Печорск, в верховьях реки Печоры. Идя дорогой, тихо радуюсь. В церкви всегда прихожане. Есть немало истинно верующих, они стоят отрешенно и молятся. Раньше женщины громко здоровались и переговаривались на двух языках: русском и коми. Скорей всего, они Бога принимали за некоего спонсора. Посетят церковь, помолятся – и Он «спонсирует» им здоровье, лад в семье, будущее детям. Отец Иоанн часто взывал к ним – не разговаривать. Однажды он полчаса вразумлял, как должен вести себя в храме верующий. Помогало не на долгое время. Тогда он вывесил на стене объявление: «Не разговаривать». Это подействовало. Когда на службе тишина, стали чаще заходить молодые мужчины.
Наша церковь выстроена не по проекту. Дым от свечей не поднимается. Чадно. В старых церквях всегда есть большой купол, своеобразный вентилятор. А у нас его нет. Один прихожанин предлагал смонтировать вентиляцию, но жестяные воздуховоды обезобразили бы стены.
По престольным праздникам в нашей церкви тесно. Могло бы быть еще больше прихожан, но Верхняя Печора – старообрядческая. Местные пожилые люди совсем не заглядывают. Потомки старообрядцев освящают в церкви покрывала, которыми укрывают усопших. Память о святом коми старообрядце Тимуше сохранилась в названии поселка Тимушбор на Печоре. Хотя он жил много лет назад, но люди о нем до сих пор говорят. Он обладал чудодейственной силой.
Последний батюшка старообрядцев умер 25 лет назад. Он обитал в скиту, выстроенном под высокими кедрами, недалеко от села Покча. Местный журналист Ионов, переодевшись бомжом, проник к батюшке. Представился уголовником, но его культурная речь, конечно, сразу выдала. Отец Василий принял, накормил, напоил, вел душеспасительные беседы. Потом в статье Ионов хвалил себя, как ловко проник и обвел батюшку. Но все, кто знал отца Василия, этому не поверили.
Старообрядец был проницательным человеком. Ионов обрисовал его не тепло, по-материалистски. Подробно описал стол, блюда, которыми его угощали. Не рассказал о духовных исканиях старообрядца, о пользе, что приносил людям. Хотя не было в то время гонения на церковь, но Ионов не осмелился рассказать, что духовный отец долгие годы провел в сталинских лагерях, что его не прописывали в районе, председатель сельсовета не пускал жить в село. При хрущевских гонениях пожилого человека обвинили по ходовой тогда статье «тунеядство». Но никуда не сослали. Троицко-Печорский район был уже ссыльным. В райцентре священник появлялся редко, лишь чтобы отпеть покойного. Отдел милиции обходил стороной. Молодые комсомольцы-милиционеры высокого мужчину с бородой принимали за человека «не от мира сего». Он часто крестил знакомых людей, особенно ссыльных, которые приходили к нему просить 20 копеек на хлеб.
А сам журналист Ионов был довольно странным человеком. Носил партбилет в кармане и большой медный крест на шее.
Настоятель нашего храма отец Иоанн с виду суров, но все знают в поселке, что по характеру добр. Снимет грехи, хотя делает это нечасто. Потому что в храме работает один. Его уважают. Женщины с гордостью говорят: «Отец Иоанн у нас 10 лет». Службу ведет хорошо, молитвы читает понятно, сам поет. У него приятный тенор. Храм и прилегающую местность содержит в порядке. Женщины разбили клумбы и посадили яркие цветы. Много бывает записок «за здравие» и «за упокой». Но такая малая плата, 1 рубль 50 копеек. Помню в молодости поставил «за упокой» в храме Александро-Невской лавры в Ленинграде. Ночью увидел своих умерших родственников во сне. Такие были веселые. Проснувшись, удивлялся этому сну. Бабка Катя, умершая в 96 лет, смеялась.
Отец Иоанн боится бесов. Он не далек от Бога и, несомненно, бесов вокруг него кружится много, может, больше сотни. Насторожен к бесам. На пути человека, стремящегося к Божией истине, бесы изобретательны. Могут поставить разные преграды. К примеру, ввергнуть в изнуряющую бессонницу или, того хуже, в тягчайшую сонливость.
Поселковый Дом культуры пять дней в неделю на амбарном замке. Вечером по выходным оживает. Там дискотека. Юноши и девушки, много подростков, под дикие завывания рэпа устраивают пляски. Часто дерутся. Девушки не много отличаются от парней, совсем не похожи на сверстниц моей молодости. Они, как парни, хлещут пиво, курят, сквернословят. Многие смело дерутся между собой и с парнями. Они не ведали о пиве, если бы не беспредел пивной рекламы на всех телевизионных каналах. Я вслушивался в завывание рэпа, старался уловить содержание песни, не удалось. Попросил соседского парнишку принести песни. Он дал три. В двух совершенно не было никакого смысла, нагромождение слов и повторений. В третьей говорилось, что они не фашисты, не коммунисты, не сионисты, не гомосексуалисты... Они из другого теста. Из какого? Молодые люди при нынешней безработице инстинктивно чувствуют, что в будущем им светит не всем. Ясно одно, подрастает поколение с крепкими кулаками, отчаянное, готовое на борьбу, не раздумывая, схватиться за оружие.
Юда и Оника
Мое родное село Вожгора в Архангельской области – в 35 километрах от коми села Большая Пысса Удорского района. Два народа испокон веков терпимы друг к другу, их единит Православие.
Комсомолец Андрон в тридцатые годы влез по лестнице на купол нашего храма Иисуса Христа. Спилил крест, который упал на землю, к ужасу собравшихся. Но гром не ударил, и молния не сверкнула. В 41-м году Андрон добровольцем ушел на фронт. Вернулся в 44-м году с ногой, оторванной по колено. Из веселого, разговорчивого парня превратился в молчуна. Был всегда угрюм. Невысокого роста, плотный, широкоплечий, ходил вразвалку. Протез был широк и короток. Вожгорские девушки и вдовы побаивались Андрона и на контакт не шли. Он сосватал девушку из дальней низовской деревни. Хотя в то время у него не было соперников.
Сто одного мужчину отдало село войне. 101-м был украинец из высланных кулаков. Он женился на нашей сельчанке, и его посчитали своим, когда погиб, и вписали фамилию в деревянном обелиске. Всех бывших высланных кулаков в 41-м году не реабилитировали, а призвали на фронт. Вчерашние зажиточные крестьяне, потом заключенные, стали солдатами. Да какие из них могли выйти защитники Советов? Пачками сдавались в плен, вначале перестреляв политруков. Из них сформировал генерал Власов Русскую Освободительную Армию, которая долго держала оборону на Одере. Маршал Жуков хотел разбить РОА «в лоб». Атаки шли за атакой, загубили десятки солдат. По обеим сторонам окопов молились и ругались по-русски. Но с запада наступали союзники. Сталин не выдержал и ударил танками с севера, где оборону держали немцы. Зашли к РОА в тыл. Генерал Власов, как истинный христианин, не застрелился. Призвал оставшихся солдат сделать то же самое и сдаться. Крестьяне мстили за поруганные семьи, за детей, ставших беспризорниками, за порушенные храмы, за отобранную землю и имущество.
Жена у Андрона была дородная, хорошая хозяйка. Появились два сына и дочь. В семье царил лад. В 1950 году Андрон работал кассиром в лесопункте, и у него украли сумку с большой суммой денег. В моем селе никогда не было раньше воров, но в лесопункте работали «вербованные». Андрон застрелился. На похоронах было мало людей, хотя в селе проводы покойного – событие. Лет десять назад дочь Андрона Валя попросила брата смастерить крест и вкопать вместо сгнившего памятника с пятиконечной звездой. Брат выполнил просьбу сестры. Придя на кладбище, Валя удивилась. Крест вкопан не над могилой Андрона. Переделывать брат не стал и ушел с кладбища.
Последний батюшка Вожгорского храма был Рочев – коми с Ижмы. Когда сбросили крест, он отдал матушке ключи и сказал: «Церковь долго не откроют». Только в этом году зарегистрирована Вожгорская Православная община. Приезжали десять священнослужителей из Москвы, крестили всех от мала до велика.
Народ коми более верующий, чем русский. В годы войны в коми деревне Латьюга смастерили и вкопали большой православный крест святым угодникам Юде и Онике, покровителям бассейна Мезени. Существует предание, что святые угодники Юда и Оника прошли всю Мезень от устья до истока. Крестили младенцев, освящали часовни, поминальные и обетные кресты. Каждое лето к этому кресту собиралось много народу. Когда мне было десять лет, мать взяла с собой. Мы шли песчаной дорогой через сосновый лес, было комарно, жарко, хотелось пить. Мать не позволяла пить из бочагов у дороги. Бочаги – многочисленные небольшие, но глубокие лужи. Вода, оставшаяся от таяния снега, до конца июля остается чистой. Это были природные водяные конденсаторы. Они подпитывали водой реку, и все лето Мезень была полноводной. После войны леса хищнически и бездумно вырубили, водяные конденсаторы высохли, и река летом стала иметь жалкий вид.
Мать у креста молилась и плакала. Она просила святых угодников Юду и Онику позаботиться о сыне, то есть обо мне. С тех пор святые угодники Юда и Оника стали и моими. В церкви я всегда ставлю две свечи.
Юда был книжник и математик. Оника, всем известно, воин. Был со мной такой случай однажды. Решил перейти Мезень. Срочная нужда. Между берегом и льдом вода, шириной полтора-два метра. Шел по берегу, ища место, где можно вступить на лед. Нашел. К пирсу лед прижимался плотно. Знал, что глубоко, летом здесь швартуются буксиры. Взглянул на реку. По льду ходко шли два старца. На них были остроконечные шапки, посохи, длинные одежды. Шли один за другим. Я еще удивился, что раньше не встречал таких колоритных старцев, да еще двух. Потом мелькнула мысль: коми деды перешли по льду, и я перейду, только нужно их догнать. Смело ступил на лед, сделал три шага и внезапно провалился по плечи. Тут какая-то неизвестная сила подтолкнула меня снизу, и я оказался в воде по колено. Прыгнул на берег. Взглянул на реку: старцев как не бывало.
Вернувшись домой, переоделся в сухое, долго раздумывал. Хотел объяснить себе произошедшее. Мысль о том, что внизу была еще одна льдина, что она подтолкнула, отбросил. Льдина ушла бы под моей тяжестью на глубину. Это видение очень живо в моей памяти, словно случилось вчера.
Шепот звезд
Семнадцати лет я приехал в Архангельск. Город был деревянным, длинным и очень грязным. Первым делом пошел в церковь. С двенадцати лет у меня сильно болели зубы. Особенно по ночам. Обутки у меня, как и у моих друзей, не было, бегали босиком от снега до снега. Детскую обувь тогда нигде не производили. Гринька никогда вечером не мыл ног. Увидев его грязные ступни, девочки смеялись: «Гринька идет в полуботинках». Говорили, зубы разрушаются у нас, так как бегаем босиком. К 17 годам у меня испортилось три зуба, это сопровождалось невыносимой болью.
Церковь на Смошьном буяне была кладбищенская, небольшая, много прихожан. Женщины молились за ушедших в море мужей и сынов. Я поставил свечу перед иконой морского святого Николая. С того момента у меня никогда не болели зубы.
В 1980 году «Главкомигазнефтестрой», где я работал, направил свои подразделения на обустройство Уренгойского газового месторождения. За городом Новый Уренгой полыхала горящая скважина, по ночам освещая стены домов зловещими багровыми отблесками. Ее три года не могли потушить. Первые два месяца я бежал к окну и смотрел на дым над трубой, когда стихнет ветер. Потом понял, что я оптимист, ветер здесь не кончается никогда.
Месторождение обустраивалось, город быстро строился, люди приезжали жить. Но по городу ползли разные слухи. Одни говорили, что Уренгой в переводе с ненецкого – «гиблое место», другие – что не хватает кислорода, третьи себя плохо чувствовали и быстро возвращались. Но не ветра, не морозы и не кислород, а магнитные бури, накатывающие с полюса, влияли на состояние здоровья. Наши разумные предки давно очертили Полярный круг, они знали об этой, не понятной им силе с полюса. Именно в этих широтах действуют магнитные бури. В 60-е годы американские ученые досконально изучили влияние полюса и запретили строить там поселки, люди там работают вахтами, друг друга меняют. Теперь и у нас «Ямбурггаздобыча» вахтовая. Месяц работы на месяц отдыха. Так работают и строители, и буровики.
Исследования медиков показали, что у человека, проработавшего в Заполярье более 15 лет, в организме происходят необратимые изменения. Им не советуют ехать на юг, а настоятельно рекомендуют расселяться в северных областях. Но не все слушаются. Уезжают на родину и живут недолго. Организм не может перестроиться. То кровоизлияние в мозг, то остановка сердца, то отеки легких. Кочевые оленеводы – ненцы, ханты, коми – живут мало, в чумах нет стариков. Бог не создал Заполярье для постоянного проживания человека. Но православным еще лет двести предстоит ездить туда. Там газ России. От Нового Уренгоя до Карского моря тысяча километров суши. Сейсмологи простучали их до глубины в три километра. Нашли множество гигантских пустот, заполненных газом.
Когда наступали пятидесятиградусные морозы и стихал ветер, я садился в автомобиль и ехал в тундру, подальше от городских шумов. Выходил из машины и смотрел на небо. «Открылась бездна, звезд полна. Звездам числа нет, бездне – дна», – писал Михайло Ломоносов. Звезды в Заполярье висят низко, а Полярная совсем рядом. Кажется, можно дотянуться рукой. Ночью на обледенелую тихую тундру с неба доносится звенящий шорох. Его четко слышно, особенно в большие морозы. Якуты это явление называют «нежный шепот звезд». Я думаю, это голос Бога. В высоких широтах к Нему ближе.
Задирал голову, смотрел на миллиарды звезд, на эту бездну. Долго слушал эти звенящие переливы. Они то затухали, то доносились с новой силой из разных точек бездны. Я не чувствовал мороза, читал молитвы, на душе было тепло и сыро, цвели сады, шумела вода.
Валерий,
с.Троицко-Печорск
P.S.
В последних номерах «Веры» я прочитал статью «Двумя вратами» о паломничестве на Соловки. Там написано про игумена Германа, что он труженик, все время на сенокосе. Хотелось бы узнать от него, ловят ли монахи знаменитую соловецкую селедку в Соловецкой и Конюховой губах? Вкус ее необычен. Не похож ни на атлантическую, ни на иваси, и даже ни на деликатесную – сосьвинскую. Чем-то похож на вкус мелкой селедки с озер Сюрьзи в Ненецком округе. Соловецкая селедка меньше атлантической, мясо плотное, а вкус вроде черной зернистой икры.
Напомните игумену Герману, что косяки этой селедки не велики, и только в трех губах. Поморы из сел Пушлахта и Летняя Золотица испокон веков относились бережно к сохранению этих косяков селедки.
Я дал обет побывать паломником на Соловках. Но в последние годы болел. А с прошлого года, благодаря Божьему Провидению, стал выздоравливать. Переехав в мягкий климат Коми, совсем выздоровел. Только паломником я поеду не через Кемь, как советует автор «Двумя вратами», а из г.Архангельска. Пусть дороже, зато можно дольше подышать морем.
Гонорар вышлите, и не скупитесь. Я его вложу в рац. предложение по обустройству вентиляции в нашей церкви.
 | назад |
| вперед |  |
