– Путь мой простой, как у каждого гражданина нашей России. Средняя школа... после нее ушел в Псково-Печерский монастырь послушником. С ним я связан вот уже 35 лет. Семилетним мальчишкой я приехал в монастырь для паломничества, и он настолько запечатлелся в моем сердце и сознании, что я во все каникулы – весенние, летние, зимние – устремлялся туда, под окормление великих старцев, в том числе и моего духовного отца схиигумена Саввы.

Я черпал в своих учителях то внутреннее духовное состояние, в котором они пребывали. Тому, кто в этом не жил, понять тяжело. Внешне их окормление не выражалось в великих подвигах, в каком-то особом служении, просто духовный отец был для тебя действительно отцом. Одним словом, даже взглядом, не говоря уже о делах, старцы заставляли по-иному смотреть на окружающий мир, на самого себя.

И главное, что они привили, – это понимание, что если ты со Христом, то никакая скорбь не лишит тебя радости, не отлучит от любви Божией. Изо дня в день я видел эту радость на лицах подвижников. А ведь их всю жизнь гнали, их унижали, запрещали общаться с чадами.

Когда я последний раз приезжал в обитель, там оставалось всего двое из тех чудных отцов, которых я помню с детства, – отец Иоанн Крестьянкин и инок Макарий. Все остальные почили в Бозе. После молитв за всех почивших псково-печерских старцев меня спрашивали: «Почему так долго поминаешь?» Потому что за каждым именем стоит подвижник благочестия, который при всей высоте своей духовной жизни, в простоте своего сердца и о нас, простых мальчишках-послушниках, не забывал. Они помогали нам, утешали в страшных скорбях и искушениях, которые Господь попускал для утверждения в вере.

– Как вы стали духовным сыном схиигумена Саввы?

– Знаете, духовника не выбирают. Это тот человек, которому ты вручаешь сердце и чувствуешь, что он для тебя является всем здесь, на этой земле. О чем мы говорили на первой встрече – это прикровенно, но оставило след, и потом, лет в двенадцать, я окончательно решил, что это тот человек, которому я могу вручить всю свою жизнь. Многое из того, что предсказывал мне старец Савва, уже исполнилось.

– Чему он научал вас?

– Уже издано много книг с духовными советами схиигумена Саввы. Но что было важнее всего именно для меня?

Старец учил: если ты общаешься с человеком, то прежде должен поставить себя на его место, дать ему возможность выговориться и лишь тогда, помолившись, дать ответ. Ведь то, что творится без молитвы, является очень часто плодом нашего тщеславия, а не той волей Божией, которая должна исходить из наших уст.

И еще. Все, что ты совершаешь: богослужение ли, обыденные мирские дела, – делай так, будто живешь последний день.

И самое, наверное, главное – схиигумен Савва заповедовал, что в этой жизни каждый человек должен быть прост, в каком бы звании и состоянии он ни находился. В простоте ты становишься избранным сосудом Божиим, она делает тебя неуязвимым для самых страшных грехов – тщеславия, гордыни.

Они, старцы, и сами были просты. Всегда с улыбкой, теплой заботой тебя встречали. Иногда и поучали, по нашей детской бестолковке, вразумляли, прозревая, о чем мы думаем, что творим. А мысли-то у нас, мальчишек, бродили везде, даже во время молитвы. И сейчас-то не умеешь ничего делать, а тогда тем более. И вот они скажут, что в твоей голове делается. И призадумаешься, что ничего невозможно утаить. Лучше самому прийти и исповедаться чистосердечно, чтобы потом не быть обличенным в присутствии других.

– Как складывалась ваша жизнь после монастыря?

– По совету своего духовного отца я отправился в семинарию. Потом закончил академию. Старец умер, прежде чем это произошло. Но те духовные наставления, которые он дал мне, –живое свидетельство того, что человек, разлучившись с этой жизнью, душой никогда с нами не разлучается. Особенно чувствуешь это, когда совершаешь панихиды или обращаешься за помощью.

После окончания академии я вернулся на родину в Казань, где сначала был иподьяконом, потом принял монашество, семь лет был секретарем Казанского епархиального управления. В 1993 году по решению Священного Синода я был поставлен во епископы для служения во вновь образованной Марийской епархии.

* * *

– В этом году исполняется десять лет вашего служения на Йошкар-Олинской кафедре. Вы первый Марийский епископ?

– Да, после создания епархии первый. Но у нас после революции одно время было марийское викариатство.

С Марийской землей я был знаком с детских лет. Она для меня родная еще с тех пор, когда входила в состав Казанской епархии. Я всю ее объездил, когда был иподьяконом у владыки Михаила и затем у владыки Пантелеимона, а также в качестве секретаря епархии. Знал здесь всех священнослужителей, нет ни одного сельского храма, в котором бы я не побывал. И сейчас стараюсь хотя бы трижды в год посетить каждый приход.

– Сколько их у вас?

– В епархии 68 приходов, из них девять пока не имеют постоянных священников. До перестройки было 11 храмов, а к моменту создания епархии их уже 23, в том числе 19 действовавших.

– Мне очень понравился тот комплекс, в котором мы сейчас находимся. Превосходный храм, епархиальное управление находится в здании, какого не имеют многие старые епархии. Как получилось, что власти настолько расщедрились, что все это вам передали?

– Прежде здесь был пивзавод. Потом несколько бабушек собрались, начали строить церковку. Высокую возвести не позволили, поэтому пришлось уходить в подвал, вглубь. А в огромном Вознесенском храме продолжало вариться пиво. Когда собор нам вернули, там все было разрушено. Что касается епархиального здания, то это – особняк купца Ивана Пчелина постройки XVIII века, и, быть может, самое старое здание в республике. Когда мы его получили, износ здания составлял около 80 процентов. На первом этаже когда-то стояли станки, потом здесь размещалась лаборатория. И намного легче было построить новый дом, но это – памятник архитектуры. Пять лет приводили его в порядок. Крыша проваливалась, полы, отопление, канализацию... все пришлось менять.

– Сегодня вы участвовали в крестном ходе к строящемуся Троицкому собору. Даже недостроенный, он радует своей величественностью. Но как вам удается возводить его, ведь Марий Эл – один из беднейших регионов в стране? Помогают власти?

– Нет. Республика восстанавливает женский монастырь в Ежово. Туда брошены все силы. А здесь мы, по милости Божией, сами, на народные деньги, все делаем. Сила Божия в немощи совершается. И то, что епархия немощная и материально, и духовно, ни в коем случае не говорит, что люди не стремятся быть со Христом, иметь Его в своем сердце.

Та лепта, которую наш народ приносит в храм Божий, невелика, но она исходит от чистого сердца. И Господь помогает нам не только строить Троицкий храм, но и восстанавливать другие наши поруганные святыни, наши монастыри. Да, мы не можем во всей полноте воплотить все задуманное нами. Хотя и стараемся. Но то, что Господь нам благословил, будет совершено.

– Инженеры-оборонщики, квалифицированные рабочие, создававшие комплексы С-300, сейчас в Йошкар-Оле выполняют самую черную работу, месяцами не получая зарплаты. В таком же положении сотни тысяч других жителей Марий Эл...

– И город, и вся Марийская республика раньше были закрытыми. Они снабжали нашу армию противоракетными системами, решали сложнейшие технологические задачи. Но вот уже более десяти лет, как это все невостребовано. Мелкие заказы, которые поступают, – это детский лепет.

Я постоянно бываю на предприятиях и знаю, в каком состоянии они находятся. Нет ни одного, за исключением новых, где удалось бы переломить ситуацию. Возрождение экономики обходит стороной самые большие, самые мощные наши заводы. Но дай Бог, чтобы им снова была дана возможность творить то, ради чего они были построены – работать для защиты страны.

* * *

– К нам в редакцию пришло письмо читательницы Валентины Халтуриной из г.Советска Кировской обл. Она рассказывает, как 21 июля, в день Казанского образа Божией Матери, она оказалась в Марий Эл, в местечке Шебаши. И была поражена необычным («Как в Дивеево», – пишет она) притоком паломников в это место. Очевидно, людей привлек святой источник, но чем вызван такой размах народного движения? Подробностей ей узнать так и не удалось.

– Как я уже говорил, Марийская земля входила до недавнего времени в состав Казанской епархии. Отсюда особое почитание казанских святынь и, конечно, Казанского источника в Шебашах, где Царица Небесная явила некогда Свой цельбоносный чудотворный Образ.

Дважды в год это место становится центром торжеств – на летнюю Казанскую, 21 июля, и зимнюю – 4 ноября. Паломники приезжают со всех концов Марийской земли. Духовенство поочередно совершает здесь водосвятные молебны, с пением акафистов. И так в течение трех дней. За это время на источник совершают паломничество по несколько десятков тысяч человек.

Люди чувствуют особое попечение Божией Матери об этом месте, и даже в безбожные годы сюда притекало множество христиан прославить Заступницу усердную. Есть свидетельства, что чудеса совершаются там и в наши дни.

– Много ли православных среди марийцев? Если судить по сообщениям средств массовой информации, у вас самый мощный в России очаг язычества...

– Язычество возрождается во многом искусственно. Здесь есть политическая подоплека. Все это подается как обращение к традиции. Но этим возмущено немало самих марийцев, ведь их предки веками исповедовали православие.

Активно исповедуют язычество около восьми процентов марийцев. Еще около четверти ходят и в храмы, и в священные рощи, то есть пребывают в двоеверии. Есть какая-то толика неверующих, а остальные, то есть основная масса марийцев, – православные. А горные марийцы – все православные.

– Где они живут?

– В Горномарийском районе.

– А всего сколько марийцев в республике?

– Сорок четыре – сорок семь процентов.

– Как называют марийцы-язычники своих религиозных лидеров?

– Картами. Язычество – официальная религия Марий Эл, наряду с православием и мусульманством.

– Насколько сильна у них враждебность к православию?

– Сейчас враждебности уже нет. Язычество модернизируется, так что карты и Иисуса Христа считают одним из своих богов... малых богов.

– На веру православных марийцев накладывают ли отпечаток их национальные особенности?

– Конечно, разве православие может быть вне национальности? Оно находится именно в национальности, не разрушая ее. И очень важно, чтобы каждый народ мог славить Бога на родном языке, что и происходит сейчас в наших марийских приходах. Ряд переводов был сделан раньше, сейчас заканчивается подготовка на горно-марийском языке Псалтыри – последние штрихи подводим. Я не могу одобрить обычаи, связанные с язычеством, например, пьянство на поминках. Но есть красивые народные праздники, в которых с удовольствием участвуют наши священники. Епархия устраивает по такому случаю концерты, вечера.

– Как проходила христианизация марийцев?

– Первым был обращен Горный край. С 1551 года, после взятия Казани, центром просвещения стал Свято-Успенский мужской монастырь в Свияжске. Настоятелем его был тогда будущий святитель Герман Казанский. Он проповедовал православие горномарийцам и чувашам.

– Не было насилия?

– Нет, насилия не было. В указе Иоанна Грозного было запрещено оказывать давление. Это касалось и марийцев, и татар, и всех народов, оказавшихся тогда в составе России. Но тем иноверцам, которые принимали православие, давались государственные льготы в отношении землевладения, налогов, на них не распространялось крепостное право. Этому активно противодействовали местные князья, богатые люди, желая, чтобы крепостные остались за ними.

– Принял ли православие легендарный воитель Акпарс, водивший марийцев брать Казань вместе с Иваном Грозным?

– Да, он принял православие, более того, его родной брат стал монахом. Он подвизался в Нижегородской епархии, в селении Килемар – от слова «келья».

* * *

– Какие процессы в Русской Православной Церкви вызывают у вас тревогу?

– Самое страшное – это то, что на власть в Церкви претендуют неофиты, люди недавно воцерковленные, не знающие церковной жизни, не имеющие подлинного общения с духоносными старцами, не пережившие годины лихолетья. Они вносят так называемую демократию, то есть вмешиваются во все, назидают, требуют. И вот через них князь мира, который растлевает Россию, пытается расшатать и церковное единство. Человек, занимаясь внешней церковной политикой, сам не живет духовной жизнью и другим не дает. И это, конечно, очень страшно. Наша Церковь сегодня тонет в этой греховной политике.

Грех падает и на тех, кто распространяет апокалиптические страхи. Мы видим исполнение эсхатологических и иных пророчеств – но это ни в коем случае не может дать повод назначать себе подвиги, заставлять людей уходить в лес или лишать хлеба насущного. По опыту знаю, что те люди, которые убежали за самозваными учителями, остались в результате без жилья, без средств к существованию. И многие, особенно новоначальные, отпали в итоге от Церкви.

– Что же делать тем, кому трудно противиться страху?

– Никто не прикоснется к нам до пор, пока мы живем духовно. Как говорил преподобный Нил Синайский, если человек живет во грехах, исполнен грехом, он сам уже себя запечатлел до пришествия антихриста. Он никогда и ничего не распознает.

И нужно не о последних временах рассуждать, а о том, чтобы в любой момент быть готовым предстать перед судом Божиим. Сегодня мы живы, завтра – нет. И надо очень внимательно следить за своей духовной жизнью. Никого не осуждать, слушать тех старцев, которые имеют мир, простоту и этот мир Христов, эту простоту духовную износят для многих людей. И отец Иоанн Крестьянкин, и отец Макарий, печерские старцы, спасаются, и спасают они не мудрствованием лукавым, а глубиной и неподкупной простотой, которые утрачены сейчас. Вспоминаю простого послушника в лавре, имевшего дар слез в молитве за весь мир. Это было не нечто надуманное, не прелесть, а искренний плач за людей.

– На отца Иоанна Крестьянкина совершаются сейчас серьезные нападки – за попытку утихомирить страсти в православной среде.

– Когда я сам чего не могу, обращаюсь к нему. Потому что был свидетелем жизни этого старца, видел его слезы, его дух. В управлении епархией есть вопросы, на которые я ответить не в состоянии, и чтобы не мудрствовать, не впасть в заблуждение, ищу совета отца Иоанна. И благодаря его помощи расплетаются самые хитрые узлы.

Самое главное для меня то, что этот человек неподкупен. Его не соблазнить, не запугать. В свои 90 с лишним лет (ему скоро 94 года), этот страдалец за веру православную, истинный монах имеет здравый ум и такую рассудительность, которая идет не от ума – а от духовной опытности.

– Среди тех, кто отверг о.Иоанна, есть и такие, кто непрестанно причащается. Где граница между подлинной духовной жизнью и ее энергичной имитацией?

– Где просто – там ангелов до ста, а где мудрено – там ни одного. Когда человек в простоте принимает послушание, произносит: «Да будет воля Твоя, Господи, не как я хочу, а как Ты», то Господь невидимо им управляет. А когда человек сам оценивает, отвергает все, что с ним не согласно, это определенно такая гордыня.

Это может протекать почти незаметно для человека, потому что, когда червь одного порока его одолевает, отступают все остальные грехи. И это рождает иллюзию праведности, в то время как дело обстоит хуже некуда. Вот Иуда – он был апостолом, ходил за Христом. Но червь сребролюбия начал его подтачивать, и это обернулось страшной трагедией. Или вот подошел юноша богатый к Спасителю, спросил, что нужно делать, чтобы иметь жизнь вечную. Господь сказал: «Иди, продай имение и раздай нищим». Сердце юноши было доброе, но вот этот червь, который в нем обитал, привязанность к богатству, это поглощало все иные страсти. И когда юноша узнал, от чего должен отречься ради спасения, то ушел от Господа.

И то же с червем гордыни. Когда человек привязывается к своему «я», а не к разуму духоносных отцов, с ним происходит нечто, что омрачает его внутреннее духовное зрение, и он не ведает, что творит.

Да, некоторые из этих людей живут духовной жизнью или стремятся к ней, да, есть такие, кто отдает себя почти всецело служению Христу. Им не хватает одного... Понимания, что если хочешь быть совершенным, – иди, продай имение свое, то есть откажись от своего «я», и тогда принесешь плодов много. Ни в коем случае никого из этих людей я не осуждаю, это не моя власть, а власть Божия – судить человека. Но надо жить очень внимательно, рассудительно, никого не оскорбляя, никого не укоряя. Всех прощать.

– Как отличить демократию в Церкви от соборности?

– Соборность не исключает участия мирян в делах Церкви. Каждый, как в организме, выполняет свои функции. Но глава остается главой. И каждый должен творить в согласии с остальными членами Церкви. Кому-то быть сердцем, кому-то созидающими руками – каждому дан свой дар.

– Прежде миряне участвовали в соборах...

– Мирянин может участвовать и иметь совещательное право, давать советы, делиться мнениями. Но решения принимают епископы, потому что отвечать все равно им за все, как пастырям.

– Миряне жалуются, что к ним не прислушиваются.

– Скажу о своей епархии. Если приходит ко мне человек, который живет духовной жизнью, опытен, то я внимательно его выслушаю и извлеку пользу. Но если придет тот, кто не имеет дара рассудительности, начитался книг, пусть даже написанных великими старцами, и скажет: «Владыка, вы должны делать то-то и то-то, а этого делать не должны», я, конечно, его выслушаю. И скажу: «Это прекрасно, но неисполнимо». Выслушаю и с миром провожу. Допускать таких людей до решения каких-то вопросов очень опасно.

* * *

– Какие подвижники благочестия особо почитаются у вас в епархии?

– Год назад, в день чуда архистратига Михаила, состоялось прославление священномучеников марийских – епископа Леонида, отцов Адриана и Михаила...

– А были ли у вас подвижники до революции?

– Мы почитаем всех казанских святых, а если говорить о тех, кто жил на Марийской земле, то очень почитаем старец архимандрит Аверкий. Многие их тех, кого я посылал к нему, находили выход из самых страшных, казалось бы, историй. Много у нас было и блаженных, юродивых. В Козьмодемьянске везде были у нас монастыри, со своей историей, своими праведниками.

– Какие молитвы вы совершаете, когда у вас бывает тяжело на душе?

– Когда бывает тяжело, главное помнить, что Господь о нас помнит. В такие минуты я читаю Богородичное правило.

– Это сто пятьдесят раз «Богородице Дево, радуйся...»?

назад

вперед

На глав. страницу.Оглавление выпуска.О свт.Стефане.О редакции.Архив.Почта.Гостевая книга