ЗЕМЛЯ
МАТУШКА-РОЖЕНИЦА
Размышления на вид из окна отеческого дома
Есть такой телесериал – «Земля любви, земля надежды», – который, наверное, вся страна смотрит. Моя новая соседка Наташа не пропускает ни одной серии, отвлекаясь от телевизора только во время рекламы. За 6 минут, пока по «ящику» показывают «галину бланку», она успевает наполнить из водопроводного крана лейку, спуститься со второго этажа во двор и полить полторы грядки на своем огороде. Этак постепенно к концу фильма орошается вся площадь. Гляжу на Наташу, как она каждый вечер курсирует с тяжелой лейкой вверх-вниз по лестнице, как любовно возится на участке земли, и думаю: «Вот где действительно земля любви, земля надежды!»
Наш поселок находится на севере Карелии, на берегу порожистой реки Выг. Построили его сравнительно недавно, в 50-х годах, вместе с Выгостровской гидроэлектростанцией. Все дома у нас двухэтажные, городского типа, поэтому по генпроекту никаких огородов рядышком быть не должно. Но как пошла эта перестройка, все сразу стали заборы городить, картошку под своими окнами сажать. Будто что-то проснулось в людях, так сказать, «земля позвала». Рабочие, учителя, геологи, операторы ГЭС вдруг враз сделались крестьянами. Прежде я думал, что этот порыв объясняется сугубо экономическими причинами. Но в последнее время засомневался...
Взять хотя бы мою мать. Родом она из потомственных крестьян, приехала сюда с Рязанщины. Когда в поселке стали «сотки» давать, участком около дома она не удовольствовалась, а с крестьянским размахом взялась обихаживать две большие площади около ГЭС. Там, на месте бывшей стройплощадки, на краю поселка, остался пустырь, и его-то люди быстренько поделили. Все бы хорошо, да вскорости обнаружилось, что сажать в эту землю бессмысленно. И не потому, что из нее камни и всякие арматурины «растут» (сколько ни убирай, на следующий год снова их в песке находишь), с этим-то как раз справиться можно. Тут другое. Едва картошка начнет созревать, как вмиг исчезает – ее выкапывают местные пьяницы.
Вот уже десять лет каждое лето заступает моя мать на вахту – сторожить свои посадки. В лес перестала ходить, чернику, морошку, клюкву давно уже не видит, потому что как огород бросишь? И страшно бывает, особенно ночью: «Мне уж за 70 годков, как мне с этими пьяниками справиться? Пристукнут...» Но все равно ходит меж заборами, для смелости в милицейский свисток свистит или переговаривается с несуществующим человеком: «Манька, как ты, комары не закусали?» Мол, знайте, нас тут много. Во время отпуска я приезжал, тоже сторожил – и как мне надоело это бессмысленное занятие...
– Мам, откажись ты от этих огородов! Ну зачем такие муки? Давай я буду деньги посылать, чтобы ты картошки купила, – уговариваю ее.
– Не в деньгах дело. Мне пенсии хватает.
– Так в чем же? Не понимаю!
А недавно в соседней квартире поселилась молодая пара. Денис воевал в Чечне, такой бравый парень. Жена его, Наташа, еще моложе. Вот поселились они и стали думать... где устроить огород. Ведь вся земля давно уж занята. Нашли участочек как раз под моим окном – в длину шесть и в ширину пять шагов (на фото). Денис из толстого штакетника возвел забор, похожий на армейский блокпост, сверху намотал два ряда колючей проволоки. Какой урожай получится с такого малюсенького клочка, не понятно. Но все-таки «своя земля»!
Сижу я за столом, читаю Пришвина, поглядываю в окошко, как Наташа на «блокпосте» с землей возится. Пришвин – мой любимый писатель, и замечательно, что первая книга, им написанная, – «В краю непуганых птиц. Очерки Выговского края». Это про нас, выгожан.
Что больше удивило тогда писателя, так это сельскохозяйственные потуги местных русских. Им бы охотой заниматься, рыбу ловить, а они рожь среди елок сажают. Она не растет, а они сажают – и сколько столетий это длится! Еще и коров на островах разводят. Хороших выпасов на Выге нет, скалы да болота, так что заталкивают корову на лодку и везут на березовый остров, от медведей подальше. Молочницы каждый день, опять же на лодках, туда плавают, доить. Коровы-то ничего, от людей не отвыкают на этом острове, а телята осенью в руки не даются – приходится загонять в озеро и веревками скручивать.
А какие песни у выгожан? Идет охотник по лесу, средь елок, и затягивает: «Ой ты, степь широ-окая». Или: «Да как во Киеве-то во граде...» А еще про Дунай поет. Много у выгожан было песен про великую реку Дунай. Сколько веков прошло, а помнили, откуда есть пришли сюда.
Нет, нельзя русскому без земли-матушки. Какая-никакая, а земля рожать должна, так Богом заповедано.
Откладываю книгу, иду на наши огороды мать проведать. Поднимаюсь на холм, к ГЭС. Отсюда Выг как на ладони: неистовый бурливый поток, зажатый скалистыми берегами. От огородов доносится стук топора – это Володя, другой наш сосед, благоустроенную сторожку возводит. На стороны света он врезал окна-бойницы, а саму сторожку поднял повыше, чтобы большая площадь просматривалась.
– Надо было сразу караульную вышку ставить, на столбах, как в концлагере, – советую ему.
– И пулемет на турели, – смеется он.
– Только что я думаю, – пришло мне в голову. – Ведь зимой-то сожгут сторожку. Будут сюда приходить водку пить...
Володя воткнул топор, почесал затылок:
– Это как пить дать. Точно сожгут.
Пошел я дальше к своим огородам, а за спиной Володя все так же тюкал топором, строил. Непобедимый...
М.Выгин
п.Золотец – г.Сыктывкар
 | назад |
| вперед |  |
