ПРАЗДНИК
(начало на предыдущей странице)
В православном государстве
В Дивеево в Серафимовские дни из Сыктывкара ездил не только наш редактор. Были там глава епархии епископ Питирим, священник воинского храма во имя св.Александра Невского отец Димитрий Матвеев, много мирян. Среди них и старая знакомая «Веры» Римма Ивановна, которую мы зовем матушкой Руфиной. Вот ее рассказ.
Со всей страны, как ручейки в море, текли крестные ходы. И много народу приехало. Батюшка Серафим нас позвал, и всю дорогу была от него помощь. Только соберешься – и все потом получается. Я нигде в дороге времени не теряла. Хотела поехать утром, за несколько дней до августа, а билетов нет. Спрашиваю: «Как же мне выехать?» – «Есть ночной рейс», – мне отвечают, а я о нем даже и не знала. А ночью ведь лучше. И жары нет, и тишина. Никакое радио не мешает. В 6 приехала в Киров, а в 6.40 уже на электричку села, до Нижнего Новгорода. А ведь прежде и о ней тоже не слышала.
К полудню добралась, а там уже вовсю чувствуется, что праздник. На каком-то мосту через Оку ли, Волгу на всех столбах – и справа, и слева – изображение преподобного, до пояса. Изнутри освещается. Это было очень приятно видеть. И когда из Нижнего в Дивеево ехала – огромные плакаты везде, я тринадцать насчитала. Батюшка на них – в полный рост, рядом с ним то собор, то крестный ход, и надписи разные. На одном плакате – «Преподобный отче Серафиме, моли Бога о нас!», на другом – «Радость моя, Христос Воскресе!»
27-го приехала, паспорта у нас долго проверяли, автобусы для этого останавливали. Собаки-овчарки вынюхивали, как бы что не провезли. Я издалека приехала, поэтому велели мне подойти к паспортному столу палаточному. Там все данные записали и пропустили.
Крестный ход сначала от Дивеево в Саров отправился с мощами. Когда их выносили из храма, птицы взлетели с купола, собрались вместе, а потом во все стороны порхнули, будто цветок раскрылся. Это было похоже на танец, очень красивый. Тут вспомнилось: «Всякое дыхание да хвалит Господа». И тронулись мы по дороге. Ты, как капелька, в этом море людском плывешь, видно только хоругви впереди, но все равно я была очень счастлива. Я на таком крестном ходе не была еще. Сплошная радость. Народ местный встречал нас очень хорошо. В деревнях нам выносили из домов малосольные огурчики, с них и пить не хочется и есть приятно, хлеб, квас ведрами. А иные шланги уже держат, воды набрать помочь. Продавцы – светские люди, а расспрашивают нас с уважением, радуются, что вот, издалека приехали.
Так дошли мы до деревни Цыгановка, а дальше мало кого пустили даже из батюшек. Мы это заранее знали, ведь Саров – закрытый город. А я-то и до Цыгановки километра три не дошла, пекло очень. Но мы-то, женщины, в платочках, а как мужчинам по такой жаре с непокрытой головой... Некоторые вообще с детьми шли, смотришь, мама или папа велосипед катят, а на нем – дитя. Это 29-го было.
|
Вернулись на автобусах в Дивеево, смотрели на экране, огромном таком, он возле Преображенского храма стоял, как там что в Сарове делается, как Патриарх храм освящает.
29-го или 30-го вечером над Троицким храмом вдруг ярко засиял крест с восточной стороны, не с той, где солнце садилось. Попозже люди увидели над храмом преподобного. Он был в полный рост, и как бы немного поклонился. Некоторые даже говорили, что надо сфотографировать. Это было около полуночи. Храмы были освещены с улицы и выглядели, как сказочные – и Троицкий, и Преображенский. Преображенский особенно красиво смотрелся, он белый, легкий, как будто вот сейчас возьмет и полетит. Хозяйка моя с мужем тоже выбегали посмотреть на преподобного, но только силуэт увидели монашеский в клобуке на куполе.
31-го нас снова повезли в Цыгановку, мощи встречать. Должны были к двенадцати дня, но припозднились, и только в два часа мы обратно вышли. Путь неблизкий, поэтому к началу службы в Дивеево мы не успели, в Троицкий храм было не зайти. Но солнце играло, как в Пасху. А служба транслировалась, и всем было слышно. Батюшки выходили по двое, по трое и всех помазывали.
|
Утром 1-го августа, в праздник, литургия была на улице. Патриарх, мне показалось, был болен. Тяжело говорил, но так хорошо! Пожелал нам увезти пасхальную радость и всех благодарил. Тишина во время речи была удивительная. Было очень приятно слушать, видеть его. Если бы Святейший не приехал, было бы не так, грустнее. Я его люблю.
Все жалела, что без бинокля стояла. Далеко был Патриарх. Но радость была. А вот благословения так и не удалось получить. Там ряд батюшек, потом милиция, народ густо стоит. Патриарх благословлял не всех, как у нас в Сыктывкаре (когда приезжал на 600-летие свт.Стефана Пермского – ред.), а немногих, только болящих и детей. А митрополит Кирилл позади радостный шел и всех благословлял.
Говорили в те дни, будто замироточила икона преподобного. Я сама видела только, как у Царя-мученика на образе будто слеза выкатилась с левой стороны и под оком застыла. Икона огромная, два метра на три, как ковер. Я спросила: «Откуда с Государем пришли?» – «Из Сергиева Посада», – люди ответили.
Очень много было сыктывкарских. Стою в храме, слышу: «Руфина!» Наши через Курск до Дивеева добиралась, икону преподобного оттуда несли. А матушки Лариса и Светлана (они в Рождественском, епархиальном, храме поют) так с ходом от самого Екатеринбурга шли. Но не до разговоров было: «Здрасть», – «Здрасть» – и все. Еще я все выглядывала архангельских, но не нашла.
После литургии все пошли отдыхать. Гости уехали, а к вечеру и милиционеры, стало посвободнее, попроще. К вечеру алтарь с площади в церковь внесли, помост для хора начали разбирать. А народ, кто остался, начал на источники ходить. Я на дальнем побывала Серафима Саровского источнике за 15 километров, и в селе ходила к источникам: Казанской Божией Матери, Иверской, матушки Александры. А вот до Михайло-Архангельского так и не добралась. По Канавке, как народ схлынул, тоже стала ходить. Людей было немного, всегда свободно.
На службу каждый день после праздника ходила. Стоять иногда тяжело, так на ступеньки сядешь. Жара стояла. Утром уходили от хозяев рано, приходили поздно. Все или в храме, или возле храма. Знакомимся друг с другом. Одна женщина из Эстонии, она Патриарха знает с тех лет, когда он там служил, рассказывала, что прежние прихожане до сих пор его зовут «наш батюшка». И вот сидим возле храма, записки пишем, чтобы вечером подать. А иной раз к мощам подойдешь. Я однажды пять часов стояла в очереди. И так день за днем проходил.
Хозяева мне попались хорошие. Там вообще люди неплохие. Брали кто двадцать, кто пятьдесят рублей за постой. Мне только в первый день не повезло, сто рублей с меня запросила женщина. Я согласилась. Но она на следующий день цену до ста пятидесяти подняла, и я ушла. А одни рассказывали, что жили у глухонемой бабушки, так ничего не брала. Приходилось совать. Кто денег не имел, мог в палаточном городке спать – бесплатно.
Пятый раз я в Дивеево была. В первый-то раз даже страшно было смотреть. Одни развалины, на Преображенском храме еще и крестов не было. Потом храмы восстановили, сестры появились, и везде стала женская рука чувствоваться, цветы красивые выросли.
Очень интересно за народом наблюдать. После помазания сестричка стоит, хлебушек раздает. На литургии, как начинают канон евхаристический, торговля в киосках прекращается, табличка выставляется с крестом и надписью: «Время сугубой молитвы. Торговля не производится». Вот бы и у нас так! Женщин в брюках, без платков не видно. Там этого нету. Если кто придет в брюках, им дают что-то типа юбочек – полотно такое. Толстая им один раз себя обернет, а худенькая два раза обернется.
Видно, что почти все, кто в храме молится, службу знают, никаких праздношатающихся, подпевают. Преподобного Серафима там батюшкой называют, в сторону храма кланяются, говорят: «Батюшка, благослови», друг с другом любезны. Так хорошо, как будто в православном государстве побывала.
Уехала я на Марию Магдалину. Теперь вспоминаю, как все было, тяжесть забывается, радости больше.
Записал В.Григорян
 | назад |
| вперед |  |
