РАСКРЫТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ
«ВОТ ВЫШЕЛ СЕЯТЕЛЬ СЕЯТЬ...»
Евангелие от Матфея, от Луки, глава 8, Евангелие от Марка, глава 3
Другой же из учеников Его сказал Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов.
Место это очень трудно для понимания. Например, блаженный Феофилакт писал следующее: «Отец же ученика сего был еще и неверный, как это видно из слов: остави мертвым, то есть неверным, погребсти своя мертвецы».
Такую трактовку трудно признать удовлетворительной. Понятие о духовной смерти естественно для монашества. А вот палестинские рыбаки времен Христа вряд ли с ходу могли принять аллегорию, что всякий маловер – это живой труп. Кроме того, жестоко было бы бросать тень на покойного, а главное – мысль Христа явно шире попытки обличить родню одного из учеников.
Согласно «Толковой Библии» в издании Лопухина, «мертвые» в данном случае правильнее перевести как «смертные». Но даже в этом случае неясности остаются. «Отец есть отец», – можем сказать мы и задаться вопросом, не упустил ли чего в своем тексте св.евангелист Матфей.
Обратившись к третьей главе Евангелия от св.Марка и к восьмой главе у св.Луки, мы обнаруживаем недостающее звено. Оказывается, прежде чем сесть в лодку и пуститься в плавание по Галилейскому морю, Господь говорил не только с учеником, потерявшим отца, но и со Своей Матерью, а также со сводными братьями. Причем на ту же самую тему – о родственных отношениях:
И дали знать Ему: Матерь и братья Твои стоят вне, желая видеть Тебя. Он сказал им в ответ: матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его.
Разумеется, это никоим образом не могло означать, что Царица Небесная принадлежала к числу неверных, духовно мертвых и т.д. Так что же мы видим? Господь, согласно евангелистам, упорно устремляется к лодке, увлекает учеников, и все попытки остановить Его дружину (даже когда ко Христу обращается Святая Дева) встречают решительный отпор.
Происходит что-то необычное. Конечно, сын должен хоронить отца, конечно, Пресветлая Владычица бесконечно дорога Сыну Человеческому. Но есть нечто более важное, чем... что? Родственные отношения? Нет – более важное, чем забота о мирском благе ближних. Наступает момент, когда сыновья должны забыть о смерти отцов, ради их воскресения, о матерях, ради вечного спасения матерей.
У Клайва Льюиса в романе-сказке «Хроники Нарнии» есть такой эпизод. Бог во львином образе отправляет мальчика к Древу жизни, благословляя принести яблоко. Между тем мать мальчика смертельно больна; искушение отдать ей живительный плод огромно. Но сердце подсказывает ребенку, что обманом можно добиться многого, но только не счастья. И верно, в какой-то момент выясняется, что, исцелив мать по своей, а не Божией воле, сын обрек бы ее на жизнь горше смерти. Эта история имеет счастливый конец. Из яблока, что принес мальчик, выросло новое дерево, один из плодов которого он получил в награду.
Нет, не любовью ко Господу мы обкрадываем своих родных, она питает все, в том числе и заботу о ближних.
* * *
Ступив на лодку, Спаситель говорит оставшимся на берегу (Марк, 4) о четырех образах веры:
Вот вышел сеятель сеять; и, когда сеял, случилось, что иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то. Иное упало на каменистое место, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была неглубока; когда же взошло солнце, увяло и, как не имело корня, засохло. Иное упало в терние, и терние выросло, и заглушило семя, и оно не дало плода. И иное упало на добрую землю и дало плод, который взошел и вырос, и принесло иное тридцать, иное шестьдесят и иное сто.
Птицы здесь – демоны, богоборцы; каменистая земля – ожесточенное сердце, «здравый смысл»; терние – страсти, хотения. Мы привыкли делить людей на верующих и неверующих, но это неправильно. Семя падает в каждую душу, и в этом нет нашей заслуги. А вот дальше-то и обнаруживается, кто готов быть доброй землей, а кто продолжает иной раз по привычке говорить: верую, но зерно свое погубил.
И вот сделалось великое волнение на море, так что лодка покрывалась волнами; а Он спал. Тогда ученики Его, подойдя к Нему, разбудили Его и сказали: Господи! спаси нас, погибаем.
Галилейское море невелико, его длина 21 км с севера на юг, а ширина – 12 км с запада на восток. Оно является частью расселины, где царит благодатный климат. Но на западной стороне озера лежат холмы и овраги, где ветер сжимается, как в воронке, и с дикой силой обрушивается на тихие воды. Штормы здесь бывают такой силы, что за 200 метров от берега не найти убежища – с такой силой летят брызги.
Для учеников переправа через Галилейское море стала первым великим по важности испытанием. Можно без преувеличения сказать, что в тот момент они держали в своих руках судьбы мира. Ведь Господь сказал им все, что можно сказать словами, сначала через Моисея и пророков, а затем глядя в глаза. Он наделил их всеми дарами, какими возможно наделить. Но пришел час исполнить урок. Вот почему Христос столь настойчиво увлекал апостолов в это плавание. Увы, они оказались не на высоте.
Сон Спасителя во время бури невозможно не сопоставить со сном учеников в Гефсиманском саду. Отметим: когда их жизни угрожает опасность, они не укрощают ее силой веры, а будят Учителя. Когда же опасность уже не мнимая, а реальная нависнет над Сыном Божьим, Он не сможет добудиться учеников. Одиночество Богочеловека, обрекающее Его на крестную смерть, – вот суть происходящего на водах Галилейских. Но вернемся в то мгновение, когда Христос прерывает Свой сон:
И говорит им: что вы так боязливы, маловерные? Потом, встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина.
Подобное состояние известно, наверное, многим. Когда Господь касается человека, на душу измученную, искаженную страстями вдруг сходит покой. Но это затишье перед бурей. Это дар, напоминающий, что Бог близко и помнит о тебе. Отчего же оставляет Он нас наедине с ненастьем, что значил Его сон на озере Галилейском?
Он спал, чтобы мы пробудились.
 | назад |
| вперед |  |
