ПОДВИЖНИКИ
(Окончание. Начало на предыдущей странице)
Прозорливец
В Новгород владыка Никодим перевел батюшку в январе 1988 года. Дал ему домик церковный. Там он тоже около 13 лет жил. А потом, когда архимандрит Клавдиан умер, уже новый владыка Алексий (нынешний Патриарх) поставил сюда, в Старую Руссу, настоятелем храма с возведением в сан архимандрита.
С митрополитом Ленинградским и Новгородским Алексием у батюшки были хорошие отношения. Помню, батюшка сам рассказывал, что, будучи участником Поместного Собора 1990 года, при выборах Патриарха он в пользу своего владыки сагитировал проголосовать 15 человек. А другие рассказывают, что он же задолго до этого предсказал митрополиту Алексию патриаршество.
Дело было так. Однажды, по случаю, к батюшке в руки попал старый антиминс, подписанный митрополитом Новгородским и Старорусским Алексием, который стал потом Патриархом Алексием I. И еще кто-то из прихожан подарил старинную гравюру с изображением Николо-Вяжищского монастыря, что под Новгородом. И гравюру, и антиминс о.Агафангел вставил в рамы под стекло. После чего отправился в Новгород. Когда с этими рамками подмышкой он оказался в кабинете своего владыки Алексия, то у последнего невольно вырвалась шутка:
– Отче, вы куда-нибудь переезжаете?!
Батюшка очень серьезно:
– Это вам, владыка, весточка от Патриарха Алексия. Вас будут звать Алексием II, вы тоже станете Патриархом. А когда станете им, то начнете возрождать Николо-Вяжищский монастырь, вот тогда сия гравюра и пригодится: посмотрите, какой вид обитель имела раньше.
Так и случилось. Открывал ставропигиальный Николо-Вяжищский монастырь сам Патриарх Алексий II.
И еще рассказывают. Когда участники Поместного Собора подходили по одному поздравлять новоизбранного Патриарха и когда наступила очередь архимандрита Агафангела, то поздравляемый произнес: «Напророчил!..»
Патриарх, священник, простой мирянин, мирянка – батюшка за всех молился. Вот еще случай в Новгороде был. Две женщины, две Валентины – одна работала в торговле, а другая где-то в столовой, калькулятором, всегда к батюшке вместе приходили: то с горем – сына зарезали в парадной, вторая просто так, по болезни своей... И вот против той, которая работала калькулятором, завели уголовное дело. Она приходит со слезами:
– Наверное, меня посадят!
Архимандрит ей:
– Ну, скажи откровенно, от чистого сердца – ты что-нибудь имела от этого?
– Я ничем не пользовалась, батюшка, меня директор заставлял калькуляции делать, какие ему нужно.
– Вот это мне и надо. Так-то, с сегодняшнего дня бери Псалтирь – и читай, читай, не переставая. В тюрьму посадят – с собой бери. Тебе дадут условно три года. Ты согласна на это?
– Конечно, батюшка! Лишь бы на своей подушке дома спать...
– Ну, тогда, что я сказал, делай.
Приходит время, ее берут под арест. А она всю дорогу Псалтирь читает – сидит в камере и читает. И вот суд. Дают ей три года условно. Она после суда прибегает, плачет: «Батюшка, все исполнилось...» Агафангел ей: «А ты благодари Господа и продолжай Псалтирь читать».
И вот много лет прошло, батюшка уже в Руссе служит, она приезжает, рассказывает: не она, а кто-то из группы, с которой ее судили, передал на пересуд, и всех оправдали. И все деньги, которые с нее высчитали, 25 процентов от ущерба, обратно вернули.
Это никакая не моя выдумка, а сама жизнь. Ее сестра сейчас в Старой Руссе живет, можете ее спросить.
– Батюшка часто творил чудо через других людей, будто он здесь ни при чем, – дальше вспоминает матушка Варвара. – Вот еще был случай.
В Новгороде девочка некрещеная лежала в больнице, в реанимации, врачи сказали: ей жизни три дня. И мать с ней лежала, она ведь, девочка, маленькая была. Кто-то из церкви ей послал ангела, что надо к священнику обратиться. Прибегает мама к нам домой: «Батюшка, моей дочери жить три дня. Что делать?» А с нами одно время жила еще старушка Таисия Петровна. Батюшка говорит: «Таисия Петровна, вот я вам даю молитвы, положенные при крещении, вот крещенская водичка – покропите девочку и дайте ей попить с ложечки. Попросите врача в реанимации, он меня хорошо знает и вас пропустит. Скажите, что вы бабушка этой девочки». Ну вот, она пришла, все сделала, дает пить святой воды – и девочка с такой жадностью хватает, пьет, пьет – и всю водичку выпила. И сразу ей стала лучше. А когда она полностью поправилась, мать принесла ее в церковь, и батюшка закончил ее крещение, как положено. Девочка эта уже выросла, настоящая красавица – в райцентре Крестцы живет.
Письмо на Небо
– Говорят, архимандрита Агафангела интеллигенция очень уважала, называла «новым старцем Зосимой», – пытаюсь я еще выспросить что-нибудь у старушек.
– Да не только уважала, но и помогала, – подтвердила монахиня. – Об этом бывший директор приборостроительного завода Александр Борисович Кузнецов мог бы вам много рассказать.
Вот вспомнила, про эту помощь... Когда батюшка пристройку делал к нашему домику, где сейчас кухня, то дошла очередь до парового отопления. Привезли батареи, а у батюшки нет денег. Говорит рабочим: «Ребята, сейчас не могу заплатить, вы оставьте батареи, а утром я вам отдам». Уехали они, Агафангел приходит ко мне: «Что делать-то? Где денег взять?» Я ему: «Батюшка, а вы рассказывали, что в Греции был блаженный, который писал письмо на Небо Господу. Давайте и мы напишем». В шутку говорю. Он вдруг соглашается: «Давай». Я взяла карандаш и бумагу... И тут звонок телефона. Это звонил Евгений Иванович с Новгорода, знакомый этому Кузнецову, директору завода. Говорит: «Батюшка, извините, сейчас мне какой-то голос был: «Позвони батюшке, позвони батюшке». Я подумал, может, помочь чем... Вы ни в чем не нуждаетесь?» Батюшка: «Очень даже нуждаюсь!»
И рассказал ему про батареи. И утром к 9 часам Евгений Иванович привез деньги – вроде бы 600 рублей, не помню. Если хотите, можете у самого Евгения Ивановича спросить, он все в подробностях помнит.
– А про письмо на Небо Господу – батюшка шутил, что ли?
– Нет, это в Греции было. Когда батюшка ездил на прославление блаженной Ксении в Ленинград, то ему там священник-грек рассказывал. У них один монах юродствовал и дошел до того, что у него вся одежда рассыпалась от износа. И он сел писать письмо Богу: «Господи, у меня нет ни ботинок, ни подрясника, мантия истончилась, рвется, и покушать мне нечего. Пришли мне, Господи, а то совсем уж плохо мне». Запечатал конверт, надписал свое имя и адрес отправления: «Куда: на Небо. Кому: Господу Иисусу Христу». И опустил в почтовый ящик. На почте стали письма сортировать. А там оказалась одна баронесса. Показали ей странный конверт – куда его девать? Распечатали и прочитали. Приехала она в свое имение и распорядилась: все, что перечислено в письме, купите, положите в почтовую посылку и отвезите такому-то человеку. Привозят они, а монах, как ящик открыл, стал прыгать, словно дите: «Смотрите, смотрите, что мне Господь прислал! И мантия, и подрясничек, и ботиночки, и даже скуфейку...»
Вот и у нас то же самое получилось. Только я взяла карандаш письмо писать – и звонок...
– От Старорусской Божьей Матери были чудотворения, не помните?
– Как же, много случаев. Вот один. Батюшка Агафангела никак в отпуск не отпускали. Я утром одеваюсь, женщины спрашивают: «Ты куда, Катерина?» – «Пойду к Матери Божьей хлопотать, чтобы батюшку отпустили». В храме прикладываюсь к иконе: «Матерь Божья, похлопочи, чтобы батюшку отпустили на время, совсем он устал, ему же отдохнуть надо...» Просто так говорю, вот как сейчас с вами. Приложилась к образу, иду за икону, где читают записки. Только села на скамеечку, дверь в алтаре открывается, батюшка стоит: «Мне Амвросий сейчас сказал: с сегодняшнего дня ты в отпуске». Я вскакиваю со скамейки: «Хорошо, батюшка, пойдем сегодня же билеты покупать! И поедем в рязанский монастырь». Он: «Да завтра». Я: «Нет, сегодня. А то кто-нибудь с делом приедет, опять тебе не уехать. Купим билеты – легче будешь спать». И побежала, купила билеты в прицепной вагончик, чтобы сразу до Москвы... Вот видишь, как наша Матерь Божья – сразу на прошенье...
– А в Рязань куда поехали? В родное село батюшки?
– В Успенский женский монастырь, к святителю Феофану Вышинскому. Сам-то монастырь на Выши находится, но тогда это были одни развалины, и монашкам дали в аренду поместье бояр Нарышкиных на Быковой горе. Там и домашняя церковь у них, и кельи. Батюшка считал, что это дорогое его местечко, у мощей святителя Феофана. Он так переживал и молился за этот монастырь! А сейчас там уже Успенскую церковь восстановили и мощи перенесли – они находились в сельской церкви, в селе Мануиловка. Народу было целое столпотворение, кто на дереве, кто на крыше сидел. Я фильм про это видела. Жаль, батюшка не дожил...
Тихая кончина
– Как умер батюшка?
– Под конец жизни он совсем ослабел. А люди к нему шли – десятки посетителей в день. И каждый считал свое дело наиважнейшим, засиживались до полуночи. А ему ведь еще два часа читать правило, рано вставать на службу, потом сразу требы... По болезни исхудал он на 40 килограммов. Я не преувеличиваю, так и было. И тут еще нашлись у батюшки недруги. Ох, сподобился он перенести скорби под конец жизни... Будто бы растратил церковные деньги, такая кляуза пошла. А куда он мог растратить, монах-то? Гол как сокол. Прислали нам другого настоятеля, западного украинца, а батюшку поставили вторым священником. Приехавший поселился в новом доме, который Агафангел для себя строил и приезжавших к нему духовных чад, а также под канцелярию и воскресную школу. Не довелось старцу в этих хоромах пожить, пришлось ему перебраться (зимой-то!) в недостроенный дом, где планировалась просфорня.
Совсем захворал наш старец. Заставляли мы его поехать в Ригу к духовным чадам подлечиться, а он не хотел: «Монаху подобает не лечиться, а только подлечиваться». Наконец, поездку благословили о.Николай Гурьянов с острова Залита и архимандрит Гермоген со псковского Святогорского монастыря – отказаться уж никак. Поехал... Прощался с нами, благодарил за любовь к нему и услуги. Каждого несколько раз мазал святым маслом, целовал в голову и просил прощенья со словами: «Не умру, но жив буду и повем дела Господни. Господь ведет меня особым путем».
В Риге он совсем ослабел. Рассказывают, будучи в забытьи, несколько раз приходил в себя и первым делом спрашивал: «Сколько времени? Который сегодня день?» Умер Агафангел, наш Добрый Вестник, тихонько, без воздыханий, на третий день после своих именин – 8 февраля 1999 года. Отпели его лучшим образом, по монашескому чину, поскольку почил в кругу монахов – своих духовных детей.
В Старую Руссу его привезли 10 февраля... Когда батюшка спасался в Псково-Печерском монастыре и видел, как там отходили ко Господу старые схимонахи, то очень удивлялся легкости их тел: «Несем гроб, а в нем словно одна одежда, хотя при жизни были весьма рослыми мужчинами». Теперь удивляться настал наш черед... Наутро вся Старая Русса пришла прощаться. Удивительно, как небольшой наш храм вместил весь город.
– Похоронили его в Варлаамо-Хутынском монастыре, хотя мы очень хотели, чтобы здесь он остался, – вздыхает матушка. – Ну да ладно, все по Господу получилось. Он ведь преподобного Варлаама, как и Никиту Новгородского, очень чтил. Да и пророчество сбылось нынешнего Патриарха Алексия II. Когда он, будучи владыкой Ленинградским и Новгородским, направил Агафангела служить в Старую Руссу, то сказал ему: «Вернешься в Новгород со славою». И вот он возвращался – траурная процессия растянулась на километр, в торжественных облачениях его тело встречал владыка Лев со множеством священников и народа...
Его хоронили на четвертый день по смерти, и всюду – от Риги до Новгорода – с ним прощался народ, поэтому он лежал не в холодном морге, а в натопленных храмах. Но тело батюшки не источало запаха смерти, наоборот, был аромат мира. А потом, через три месяца, была Пасха. Говорят, по телевизору показывали, как Патриарх Алексий II во время пасхального богослужения в алтаре вынул частицу просфоры за приснопоминаемого архимандрита Агафангела... Мы не сомневаемся: батюшка наш служит теперь и молится за нас у Престола Божия. Многие уже получали духовную помощь, добрую весть оттуда.
Аллея Агафангела
Полистали мы фотоальбомы, в которых больше снимков духовных чад, чем самого старца.
– Вот это уже у могилы, – комментирует матушка Антонина. – Это был помин на второй год, это в прошлом году... Тут на фотографиях все приезжие – из Москвы, С.-Петербурга, из Белоруссии, отовсюду. А из нашей епархии приезжал только один отец Геннадий.
Заинтересовали меня и два портрета батюшки, что висели на стене в горнице.
– Большой портрет наш старорусский художник рисовал, а маленький – какой-то москвич совсем недавно привез. Он что-то рассказывал, да я не упомнила. Будто бы террористический акт в Москве совершили, и батюшка молитвенно его сына спас – за несколько минут увел с места взрыва. В благодарность он портрет по фотографии заказал, вроде как иконку, и сюда привез.
Прощаюсь с матушками, и м.Антонина, несмотря на мои протесты, идет провожать: «Разомнусь, а то мы в келье, как в затворе...» Покряхтывая, спускается с крыльца.
– Вот эти елочки у храма сам батюшка сажал, где-то покупал их в питомнике. Когда он умер, они были маленькими, а сейчас, смотри, выше человеческого роста... А вот пионы – со своего участка в Новгороде выкопал и сюда привез. Очень он цветы любил. Вот еще был случай, уже после смерти. Паломники приехали на кладбище, и одной женщине стало плохо. Мужчина, который мне все это потом рассказал, взял с могилы цветок замерзший, гвоздичку, и поднес ей. И вдруг гвоздичка как бы ожила, и женщине сразу стало лучше. Сама я этого не видела, но вполне могло быть...
У храма протекает канавка, по берегу которой любил гулять знаменитый его прихожанин Федор Михайлович Достоевский. Сейчас у пруда посажена сосновая аллея.
– Тоже Агафангелом посажена, ее так и называют – «аллея Агафангела», – рассказывает м.Антонина. – А сколько здесь, на канавке, уток было... Услышат батюшкин голос: ути, ути – и что творилось! Которая летит, которая бежит – все к нему. А когда идет по берегу, то стайка уток рядом по воде его сопровождает. Умер батюшка – и нет теперь здесь ни одной уточки.
Аллея ведет к выходу с церковной территории. Над высокими воротам устроена арка, в центре которой – фотография архимандрита Агафангела.
– Это идея директора Кузнецова, фотографию повесить. Он еще хотел рядом фотографию писателя Достоевского, но мы отговорили. И правильно сделали. Я не раз видела женщин на коленях, они молились перед аркой, обращаясь к батюшке. А кабы там Достоевский висел?
Народ батюшку чтит, но священство осторожничает, не спешит его прославлять. Наверное, нужно время, чтобы святость въяве проявилась...
На обратном пути мы вновь остановились у «источника Агафангела», что напротив села Буреги (на фото). Как утверждают свидетели, после смерти архимандрита источник на время помутнел: в набранной воде стал выпадать белесый осадок. Но потом вода снова стала кристально чистой и целебной.
Не прерывается святость на Руси, потому и зовется она святой.
М.СИЗОВ
Фото автора и с сайта г.Старая Русса «Соборная сторона»
 | назад |
| вперед |  |
