БЕСЕДА
НА «РУССКОЙ ЛИНИИ»
Мир православия в его многообразии
Лет десять назад нам для сбора новостей о православной России, о религиозных тенденциях в мире приходилось перерабатывать тонны газет в библиотеке. Потом появился интернет – международная компьютерная сеть, и работать стало полегче. Хотя трудно без улыбки вспоминать, как я, например, не владея английским, с помощью электронного переводчика обрабатывал безумное количество сообщений американского агентства «Религия сегодня». Это было не только многословное, но и на редкость нудное явление в мире информации. Среди бесконечных рапортов о победах евангелистов и перечислений сомнительных чудес там лишь изредка попадалась информация, хоть что-то дающая уму или сердцу.
Потом появилось российское агентство «Благовест», близкое к Католической Церкви. Подбор новостей о православии там был поначалу неплохой, но, во-первых, с каждым годом он становился все хуже, во-вторых, сотрудники его просеивали через сито латинства далеко не все, что русскому человеку потребно знать о жизни своей Церкви.
Появление «Русской линии» стало на этом фоне прорывом. Постепенно в интернете появлялись и другие источники информации, например, сайт «Седмица» или «Православие.ру». Хорошие епархиальные сайты имеют Екатеринбургская и Архангельская епархии. Но к «Русской линии» наша редакция обращается, наверное, по-прежнему чаще, чем ко всем остальным христианским агентствам.
Беседу с создателем и бессменным руководителем «Русской линии» Сергеем ГРИГОРЬЕВЫМ мы и предлагаем вам сегодня.
«А вскоре возникла идея»
– С чего начиналось ваше агентство?
– На этот вопрос трудно ответить, выбрать точку отсчета. В 90-е годы я был прихожанином Федоровского собора в Царском Селе и работал учителем истории, стараясь преподавать ее с православной точки зрения. То есть у меня была своя авторская программа, а от учебников я детей оберегал, слишком много в них мерзости. А мое отношение к обучению детей не для всех было приемлемо, особенно для сектантов – свидетелей Иеговы, которые у нас все более активизировались. Они стали настаивать, чтобы я перестал исповедовать в школе свои взгляды, убрал Казанскую икону из класса. Я категорически отказался, целый год шли разбирательства, но в конце концов из школы пришлось уйти. Это произошло в 98-м году.
Несколько ранее произошел другой неприятный инцидент, о котором и вспоминать не хочется. Когда один из православных священников нашей епархии допустил совместное причастие с католическим священником. Я был среди тех, кто выразил протест против этого, мы обратились к правящему архиерею, а затем к Архиерейскому Собору. В конце концов ситуация как-то разрешилась, но были свои искушения, и я отправился за советом на Валаам к известному духовнику иеромонаху Рафаилу (Берестову). Батюшка меня выслушал и предложил встретиться с пресс-секретарем покойного митрополита Иоанна – Константином Душеновым.
В то время Константин был редактором православного приложения к «Советской России» – газете, не слишком мною почитаемой. Это обстоятельство смущало, но, когда я оставил школу, «Русь Православная» превратилась уже в самостоятельное издание, где отец Рафаил благословил меня поработать.
Мне было предложено заниматься аналитикой, кроме того, нужно было как-то собирать информацию. Это было очень непросто, источников мало. Оказалось, что наиболее удобно собирать новости через интернет. И вот я, человек, у которого и телевизора-то не было, озаботился покупкой компьютера. Заработал деньги на него. А вскоре возникла идея создать свой сайт – страницу в интернете, где можно было бы размещать сообщения по религиозной тематике, патриотической, национальной.
– Как развивались ваши отношения с газетой «Русь Православная»?
– Довольно быстро я приобрел независимость от нее как в финансовом, так и в других отношениях. Нас связывали с ее редактором только единомысленные и дружеские отношения, но они подтачивались все время той позицией, которую занимал Константин Душенов. Я не разделял его взгляды на Церковь, священноначалие, его позиция казалась мне во многом утрированной, идеологизированной. Целый ряд публикаций привел меня к убеждению, что «Русь Православная» начинает вести ну просто антицерковную деятельность. В результате наши отношения с этой газетой сошли на нет, их пришлось прекратить.
«Первый сайт я делал на черно-белом мониторе»
– Вы в одиночку создавали «Русскую линию»?
– Нет, вдвоем с Анатолием Дмитриевичем Степановым, также бывшим сотрудником «Руси Православной». Он – известный политолог, аналитик, очень компетентный человек. Мы поставили перед собой задачу создать некий новостной центр, способный отобразить весь спектр существования православного человека – его взгляды на мир, на науку, культуру, спорт, политику, ну и, конечно, на религиозные ценности. К сожалению, ресурсов пока не хватает, и не все получается.
– Как все это технически развивалось?
– Первый сайт я делал на черно-белом мониторе и ходил к знакомым смотреть, как это будет выглядеть в цвете. Пришлось познакомиться с программированием и пр. Хорошо, что я имел инженерное образование и был среди знакомых историков самым продвинутым человеком в обращении с компьютерами, а среди инженеров – в знании истории. Пригодились знания и в той, и в другой области, хотя сначала пришлось помучиться.
Создал сайт, увидел, что он пользуется большой популярностью, люди заходят во множестве, читают, информация вроде бы удачно расположена. Вот, думаю, как я хорошо угадал, вот какой я умный. А потом пришла другая мысль: а куда они, бедные читатели, денутся? Ведь других-то православных ресурсов в то время особо и не было. И стало ясно, как много нужно сделать – структура сайта не раз менялась, становилась все более удобной, понятной.
– Сколько человек работает над выпусками «Русской линии»?
– С минувшего лета нас стало шестеро. Объем работы громадный – в день мы выпускаем пятьдесят страниц текста. А я ведь получаю по электронной почте, помимо рекламного мусора – спама, тридцать писем в день. И на каждое нужно ответить. Перечислю основные виды нашей деятельности: сбор новостей, обработка их, поиск статей, затрагивающих не только религиозную тематику, но и вообще любую, представляющую интерес для православного человека, мы проводим «круглые столы», берем интервью, готовим аналитические материалы и так далее. Поэтому загружены до крайности и постепенно увеличиваем штат. С ноября у нас начала работать известная православная журналистка Людмила Ильюнина, еще одним сотрудником стала моя супруга, и мне ее очень жаль бывает, когда я вижу как много и тяжело ей приходится работать.
– Как финансируется агентство?
– Положа руку на сердце, должен сказать, что я не знаю. Попробую объяснить. Помогают нам спонсоры, но они меняются, куда-то пропадают. Сейчас вот нас финансирует довольно обеспеченный верующий человек, который некоторые суммы тратит на православие. Он и в постройке храмов участвует, и в других проектах. До июня прошлого года нам помогал Сергей Юрьевич Васильев – глава православного радио Санкт-Петербурга. Но в какой-то момент его возможности иссякли, и я тогда подумал: «Ну и хорошо». У меня есть много заказов, проектов по истории. И вдруг Господь посылает нам нового благотворителя.
Должен сказать, что у нас никогда не было больших ресурсов. Поэтому экономим, на чем можем. У нас нет, например, офиса. Каждый работает у себя дома, но техникой все обеспечены. С ее помощью мы даже устраиваем ежедневные совещания, и я могу наблюдать, кто в данный момент работает, а кто нет. Находимся, что называется, в сети, и могли бы даже устраивать селекторные совещания с видеорядом, для этого есть все необходимое, но телефонные сети в Петербурге, к сожалению, развиты очень плохо.
В том, что все мы работаем на дому, есть свои плюсы, особенно важные для большого города. Не нужно тратить много времени на дорогу.
– Какие у вас есть планы на будущее?
– Расширить тематику, создать систему поиска по сайту. Что еще хотим? У нас сайт информативный, ему не хватает справочной информации. Но есть мечта сделать полноценную электронную библиотеку, так, чтобы православный человек мог найти там все, что ему необходимо. Например, чтобы о каждом известном священнике, святом, военачальнике и т.д. он смог бы найти и справку, и какие-то биографические материалы.
А в ближайших планах – открыть все свои архивы, а они громадны, накапливались все минувшие годы. Там без учета фотографий содержится около 300 мегабайт текстовой информации (это объем примерно полутысячи книг – В.Г.). Это не только новости, но и тысячи статей из разных изданий.
«Мне трудно это вместить»
– Несколько лет назад вы заявили на «Русской линии» о позиции в спорах об Иоанне Грозном, вокруг идеи о его святости. Что вы сейчас думаете на эту тему?
– Наш призыв не был услышан. А заключался он в том, чтобы заняться всерьез своей историей, осваивать ее, отделять клевету от правды, но делать это, опираясь на реальные события, ничего не домысливая. Это касается не только изучения двух наиболее спорных фигур – Иоанна Грозного и Григория Распутина. Кстати, не могу понять, почему их все время объединяют.
– Я тоже не понимаю, это довольно разные люди.
– Может быть, потому, что и тот, и другой связаны с царской темой. И это реально волнует многих людей. Но все-таки я их для себя не объединяю. Если вдруг окажется, что Григорий Ефимович Распутин оклеветан и ни в каких деяниях, в которых его обвиняют, не повинен – это одно. Заметим, что среди его противников были и новомученики, например, Великая княгиня Елизавета Федоровна. Но если вдруг Святому Духу будет угодно прославить Распутина – этого человека, который и грешил, и каялся, то я не удивлюсь этому, а только порадуюсь: вот думал о человеке плохо, а он оказался хорошим. Слава Богу, я в отношении его ошибался.
С Иоанном Грозным все обстоит совершенно иначе, хотя глубоко его почитаю как государя. Но вместить его прославление, во всяком случае, в своем сегодняшнем состоянии, боюсь, не смогу. И дело не в политических репрессиях. Святые император Юстиниан и императрица Феодора тоже, например, отдавали очень жесткие распоряжения. Во время восстания в Константинополе, именуемого «Ника», было уничтожено 30 тысяч православных людей. Очень трудно понять, насколько мотивированы те или иные приказы монарха, когда речь идет о борьбе с людьми, посягающими на государственные основы. Это вопросы управления страной.
В Иоанне Грозном меня смущает иное. Число его браков.
– От тех, кто убежден в святости Грозного, можно услышать, что он был женат только трижды, в остальных случаях речь идет о невенчанных браках, а стало быть – они не в счет.
– Три раза – тоже много. Я не знаю ни одного прославленного святого, который был хотя бы дважды женат после своего крещения. Да, конечно, он мог перед смертью покаяться в этом и в том, что сына убил своей рукой. Это покаяние могло дать какие-то глубокие плоды. Но, повторяю, я к его прославлению не готов.
– Споры на эту тему едва ли приведут к расколу Церкви. Но какая-то трещина все-таки пробежала.
– Поделюсь личным переживанием. Совсем недавно я присутствовал на одном собрании почитателей Григория Ефимовича Распутина. Если бы вы послушали, что там говорится! Что надо церковь в его честь построить, а если архиерей против, то у нас есть старец Николай, он тоже епископ, и так далее. Хотя даже если старец Николай и был епископом, то, во всяком случае, не в Санкт-Петербургской епархии, а храм-то именно здесь замыслили поставить. Ясно было, что люди находятся в глубокой прелести.
С тяжелым сердцем я вышел с собрания. А потом подумал, что цель у людей благая, может быть, так сила Божия в немощи человеческой иногда и является. Эта мысль меня несколько утешила.
«Можно сказать, что у нас одна проблема»
– Какие внутрицерковные проблемы вы могли бы выделить как основные?
– Можно сказать, что у нас одна проблема – плохо с покаянием...
А вообще, главное сейчас, конечно, – это не проблемы Церкви, а то, чтобы она сохранилась. Если она будет стоять, то все образуется. Что больше всего нам вредит? Не выстроены, не выяснены отношения между Церковью и государством, и это приводит ко многим смущениям, где-то на этом стыке зарождаются конфликты, которые приводят потом к разделениям.
– Было много обид, связанных с тем, что Церковь не стала во главе национально-освободительной борьбы, не отвергла категорически того же Ельцина, например.
– Да, была иллюзия, что если его убрать, то все образуется. Ангел, что ли, вместо него должен был появиться?
– Я не раз слышал, как говорилось с досадой, что Патриарх Гермоген призвал бороться с поляками, а сегодня священноначалие ведет себя иначе, трусливее. Хотя если внимательно изучить биографию священномученика Гермогена, то выяснится, что он до конца, до последней возможности, избегал вмешательства в политику, искал компромисса. И только в решающий момент, следуя воле Божией, призвал к сопротивлению полякам. Поэтому надуманными мне кажутся обвинения в адрес Патриарха Алексия, мол, он не таков, идет на поводу у враждебной народу власти, отмалчивается.
– На самом деле, Святейший не молчит. Почитайте интервью с ним, тексты его проповедей. Но у нас такое отношение: если начальник говорит, его можно не слушать. А если вслушаться, то выяснится, что Патриарх всегда давал точную оценку того, что происходит со страной, народом. Но только говорил при этом не грубым, хамским слогом, а так, как подобает православному христианину. Я не стану утверждать, что все вмещаю, с чем-то не согласен, но это не мешает мне почитать его и понимать, что он говорит все что должно.
– Прошло уже почти полтора десятка лет с тех пор, как развалился СССР, и надежда, что советский человек готов ринуться в Церковь, становится все иллюзорнее. Может быть, людям не хватает какой-то промежуточной идеи, которая помогла бы им решиться?
– Часто можно слышать, что умные люди, мудрецы наши находятся в поисках некой идиллии – национальной, русской идеи. Причем говорят: «А что искать, если есть православие...» Но православие – это не идея. Это путь, истина, а идеология – это нечто другое. Другое дело, что она может быть основана на православии. Вопрос в том, на подлинном православии или на каких-то представлениях о нем, не имеющих ничего общего с действительностью. Ведь в чем совпадают попытки коммунистов, государства и того же Константина Душенова? – они хотят использовать нашу веру как идею. Именно – использовать!
– Но не все из нее взять.
– Да, выборочно использовать. Выбросить покаяние. Все остальное годится – фанфары, авторитет, а покаяния не нужно. Даже тени его не нужно, хотя это – самое главное.
«Быть воцерковленным человеком»
– Вы думаете, что причина нынешних разделений в Церкви связана с тем, что многие так и не поняли, что такое православие.
– Думаю, что для того, чтобы понимать Церковь, нужно лет десять не пропускать ни одной литургии. Конечно, во времена гонений было по-другому, можно было воцерковиться в одно мгновение, это как Господь даст. Но когда гонений нет, нужно очень долго проникаться духом Церкви.
– Вы сами как часто посещаете храм?
– Пятнадцать лет я каждую неделю хожу на службы, иногда пропускаю, но эти случаи можно по пальцам пересчитать. И у нас в агентстве есть условие при приеме на работу – нужно быть воцерковленным православным христианином. То есть исповедовать себя таковым, огорчаться, если в субботу не побывал на всенощной, а в воскресенье на литургии, молиться перед вкушением пищи, в начале и конце всякого дела, соблюдать посты, читать хоть какое-то правило утром и вечером. А если не получается, то считать это грехом, а не чем-то само собой разумеющимся.
– Не всем это по силам.
– Для того, чтобы встать на этот путь, не нужно сверхусилий. Помню, как в советские годы я работал на заводе слесарем (кстати, народ у нас, знаете ли, уважает православных, никто меня не третировал за веру, наоборот, столько людей подходило! Спрашивали, как жениться правильно, как похороны устроить по-православному). И не раз мне приходилось слышать: «Как хорошо, что ты верующий». – «А кто тебе мешает?» – удивлялся я. «Да как я, да не смогу», – звучало в ответ. И тогда я давал совет: «Все на самом деле просто. Посети десять литургий подряд – отведи на это двадцать часов, попробуй провести эксперимент». Но никто этому совету не последовал. На то, чтобы изучать английский язык, иной может потратить хоть тысячу часов. А тут – ни в какую.
– Как вы с инженерным и историческим образованием оказались слесарем?
– Были причины, в которые я не хотел бы особо вдаваться. Возил литературу с Запада и за это пострадал. А в работе слесарем ничего плохого не вижу. Когда занимаешься умственным трудом, нужно три часа, чтобы переключиться. А физический труд облагораживает. Знаете, как хорошо было на работе. В половине четвертого смена закончилась, душ принял – и можно ехать в Публичку (Публичная библиотека – В.Г.). Часа по четыре там проводил каждый день. Мы с женой, имея детей, вместе ездили в библиотеку, помню, как переписывали от руки труды св.Иоанна Златоуста, а потом перепечатывали их на машинке.
А сейчас на каждом углу эту литературу можно приобрести. Вспоминаю, как отец Владимир Цветков предсказывал, что это произойдет. Что можно будет свободно приобретать и святых отцов, и Священное Писание. Мы не верили, думали: ну, это вы загнули, батюшка. Но он не только это говорил, добавлял: «Купить-то можно будет, да только тогда никто читать этих книг не станет». Нам очень трудно дается каждый шаг. Впрочем, никто и не обещал никогда, что будет легко.
Беседовал Г.ДОНАРОВ
 | назад |
| вперед |  |
