НА ЛАВОЧКЕ

Без обид?

Работа при власти – штука вредная. Не случайно, наверно, русские люди некогда княжить на Руси призвали варягов. Наши предки знали, сколь это непочтенное дело – власть. Расплачиваться за нее приходится душой – она отмирает по кусочкам. Самое главное: получив власть, многие перестают замечать ближнего, зато научаются его использовать. Как раз это противоположно любви к ближнему – главному условию спасения.

В январе меня остановили гаишники. Дескать, выехал на встречную, права у вас сейчас будем изымать. И тут повисла эта пауза, смысл которой мне известен. У нас, на Севере, ребята в тужурках с надписью ДПС просто молчат несколько секунд… А потом, если и я молчу, начинают оформлять протокол. Я взятки не даю принципиально. А тем более тут я «железно» не виноват, гаишники просто придрались. Сорвать хотели, но не вышло. Кстати, суд вскоре права мне вернул в связи с «отсутствием события административного правонарушения».

В других регионах, например на Кубани, – там гаишники проще. В Питере возле Русского музея гаишник, видимо, мой иногородний номер заметил. Остановил. Я хлоп-хлоп по карманам, документы-то забыл! «Заполнять бумаги мне неохота, – сказал он прямо. – Можем “так” разойтись». Тут уж не до «принципов»: до дома больше тысячи километров, в машине сидят дети… Спрашиваю: «“Так” – это сколько?» «Сам подумай, – отвечает и начинает перечислять: – штраф столько-то, эвакуация машины – столько, штрафстоянка – еще…» «Нащелкал» несколько тысяч. «Так что определяйся сам, но главное, чтоб без обид». Я выгреб из кошелька всю наличность, рублей триста, на том и разъехались. Только перед расставанием он еще уточнил: «Без обид?» Я умилился даже: «Конечно!» В самом деле, какие тут обиды. Анекдот.

Потом понял: не желал этот гаишник видеть во мне лишь источник приработка – и душу хотел сохранить, и заработок не упустить. Отсюда и это «без обид?». Но сумел ли?

Знак Божий

На днях ни с того ни с сего разговорился с моим давним знакомым о его работе. Недавно он устроился на мясокомбинат. Я всегда знал, что продукции столичных мясокомбинатов доверять нельзя, – сырье непонятного происхождения да плюс еще в колбасах Останкинского, Микояновского и других московских заводов обнаружили генетически модифицированные компоненты. Ну уж теперь-то увольте! Но почему-то у меня была надежда, что провинциальные заводы используют качественную российскую говядину. Спрашиваю знакомца: «Из чего колбаски делаете?» – «Из импорта, разумеется. Из Аргентины везут, из Нидерландов…» Мне сразу представилось, как мерзлые бычьи туши провозят через экватор, и они тают, тают… А потом их снова замораживают. И продают нам эту дрянь… А голландское мясо – это не оттуда ли, где были случаи коровьего бешенства? «Наше-то мясо почему не используете?» – спросил я. «Да привезли тут недавно – вместо целой туши почему-то только две худосочные ляжки. Я еще подумал: от больной коровы или падеж?» – «И что?» – «Ничего. Перемололи в колбасу». Тут мне совсем не по себе стало.

И вот еду я домой и думаю: к чему такой разговор у нас состоялся? Мясо я вообще-то и так почти не ем, а теперь на говядину и вовсе смотреть не смогу. Приехал домой, глянул на календарь и осенило: до Великого поста осталось восемь дней! Так – психологически – облегчил мне Господь переход к растительной пище. Еще раз глянул на календарь: ну, думаю, еще время есть – пошел и купил копченую курицу.

Игорь ИВАНОВ

назад

вперед