Вот так живёшь-живёшь, вроде родные места до последнего камешка изучил и всё про всех знаешь, а случайно в разговоре такое услышишь, о чём и не ведал. Нынче летом приехал я в свой родной посёлок Золотец, что в Карелии, в 10 километрах от Беломорска. В первое же воскресенье пошёл в новопостроенную нашу церковь, о которой три года назад писал (Варварина церковь, «Вера», № 498). Стоит она на окраине посёлка, на берегу Беломорканала рядышком с ГЭС. Главная строительница храма Людмила Александровна Ильичева только что вернулась из поездки, вся так и лучится.

– Печку из Петрозаводска привезла, – с торжеством сообщила она, – теперь и зимой у нас службы будут! И как всё чудесно получилось-то. Собрали мы 70 тысяч рублей, чтобы железную кровлю купить. Приехала я в Петрозаводск, заказала молебны Варваре великомученице и святителю Николаю. Стою, молюсь и так по-простому говорю про себя: «Отче Николае, помоги, дай нам не только крышу, но ещё и печку». Потом пошла за покупкой. И с крышей повезло, взяли с меня всего 57 тысяч. Захожу в магазин на печку посмотреть, смотрю на ценник... 13 тысяч! Ровно столько, сколько осталось денег. Вот такие чудеса! А печка очень хорошая, экономичная.

– А почему бы вам электропечь не поставить, рядом же целая гидроэлектростанция.

– Я хоть и работаю на ГЭС, в охране там служу, всё равно начальство вечно помогать не станет. Спасибо уже за то, что электрокабель к храму бесплатно протянули и несколько раз бесплатно чинили, когда сатанисты опоры обрушивали.

– Сатанисты? – поражаюсь. – Откуда ж они в нашем Золотце?

– Это из Беломорска поветрие пришло... Первый раз я не придала значения, когда рядом с нашим храмом увидела воткнутый в землю кол – весь в крови, и холмик рядом. Подумала: мало ли кто собачку свою похоронил. А кровь приняла за красную краску. Но когда на следующий год рядом появился ещё один кол с холмиком, то смекнула: на нём животное распяли и рядом закопали. Я и шабаш их слышала – чего-то выли и кричали ночью. Как раз тогда на дежурстве была, хотела пойти их пугнуть своей формой вохровца. Но оружие на ГЭС охранникам не выдают, а с резиновой дубинкой против оголтелых сатанистов... Потом вижу: расходятся. И в главном их «затейнике» признала медика из Беломорска. Позже пришла страшная мысль: а может, они там не животное, а неродившегося младенца на кол сажали? Медик-то вполне мог принести «абортивный материал».

– А вы откуда его знаете?

– Прежде я в беломорской больнице работала, всех там знаю. И понимаю, как этот парень мог дойти до жизни такой. В больнице-то часто смерть видишь, и всякие вопросы в голову лезут, например, куда душа из тела девается. То есть появляется интерес к духовному, начинается поиск ответов, который может завести не туда. Но Бог ему судья. Больше меня испугало, что среди сатанистов оказались наши золотецкие ребята, четверо школьников.

– И что вы сделали?

– Взяла благословение у отца Сергия, настоятеля храма в Беломорске, одела форму ВОХР и в школу пошла. Решилась на это уже после того, как сатанисты в третий раз опоры электрокабеля обрушили, – видно, «бесослужений» им было мало, потребовалось веру свою злыми делами подкрепить. Поговорила с учителями, те созвали школьную линейку, выстроили детей во дворе. И я такую речь сказала: «Ребята, вы же сами с учительницами приходили в храм, помогали его строить. Ваши бабушки и дедушки из пенсии на него жертвуют. Как вам не стыдно...» Говорю и смотрю на тех, что на шабаш ходили, – я их сразу среди школьников приметила. Смотрю на них и говорю: «Почему вы идёте на поводу врагов Церкви? Вот солдат Евгений Родионов отказался крестик снять и принял казнь за это от боевиков. Он смог сказать “нет”. А вы?» Называть их имена прилюдно я не стала, сказала только: «Вы забыли, что я работаю на проходной? Я вас всех видела. Если ещё раз повторится, то сдам вас ФСБ!»

Людмила смеётся, объясняет:

– Это просто для острастки. Мальчишку, который был заводилой в этой четвёрке, я потом на улице встретила, пригрозила: «Ещё раз ты сделаешь это...» Он так по-волчьи посмотрел, но промолчал. На самом деле жалко его. Всё у мальчишки есть – и детский мотоцикл, и компьютер. Но сирота, бабушка его воспитывает, наверное, хочет самоутвердиться.

Вообще-то, у нас в посёлке хорошие дети. На Пасху я им праздник организовала, накупила конфет, яиц, шоколадок, объявила: «Приходите». Ох, детей тут было! Научила их петь «Христос воскресе». И теперь группками прибегают: «На колокольню можно слазить?» Один мальчик, пятиклассник, очень нравится – приходит каждое воскресенье и так старательно крестится. Иногда ему рассказываю из житий, и выясняется, что всё это он читал, и Библию тоже читал. А родители его – неверующие, что удивительно, ведь многое в нас от предков закладывается.

Вот есть у нас активная прихожанка Галина Георгиевна Филимонова, пенсионерка. Она, кстати, тоже медик – все золотецкие дяди и тёти с самого раннего детства к ней со своими болячками бегали. Очень добрый и по-настоящему верующий человек. И есть у неё внук, в крещении Адам, который участвует в разных певческих конкурсах, голос – прямо ангельский. И откуда это взялось? Выясняется, что предки его на клиросе пели.

– Наверное, и ваш внук что-то от бабушки получил? – спрашиваю Людмилу Александровну.

– Он у меня такой простой, что боязно за него. Увидит что-то плохое и сразу: «Так делать нельзя, тебя Бог накажет». Услышит матерные ругательства, тоже: «Тебя Бог накажет». Нынче он в первый класс пойдёт, и я очень переживала: его ж в школе затравят, обзываться станут. Но Господь услышал молитвы – учительницей начальных классов назначили православную женщину. К тому же в школе появились другие верующие учителя, так что в обиду не дадут. Слава Тебе, Господи!

Случай с сатанистами меня поразил – небывалая для нашего Золотца история. Хотя чего же ещё ждать? Посёлок наш новый, построен в 50-е годы прошлого века вместе с ГЭС – ни традиций, ни святынь. На весь огромный Беломорский район – один святой, преподобный Елисей Сумский. Да и тот подвизался за сотню километров от нас... Рассуждаю так, и Людмила руками всплескивает:

– Да он же наш, Золотецкий! Вы не знали? В селе Сумпосад, на берегу Белого моря, было подворье Соловецкого монастыря, и преподобный Елисей по благословению Зосимы и Савватия ездил сюда сёмгу ловить, на порог Золотец, на котором сейчас ГЭС стоит. Порог был очень высокий, и сёмга, когда на нерест поднималась, в воздух прыгала – просто сачком лови. Скорее всего, у него здесь и келья своя имелась.

– И всё же святой-то один, его на всех не поделишь.

– Да почему ж один! Вот вы в Нюхче бывали?

В поморском селе Нюхча я уже давно не бывал. В советские годы туда часто возили гостей района – бабушки в сарафанах и повойниках исполняли для них старинные песни, угощали традиционными нюхчинскими пирогами и рыбниками. Всего, говорят, там умеют готовить больше двух десятков разных блюд из корюшки, сельди, наваги и морской капусты. Позже, в конце 90-х, я услышал, что в Нюхче в старом доме купца, который рыбколхоз использовал под сетевязку, была открыта молельня во имя святителя Николая. Название домового храма не удивило – село-то сугубо рыбацкое. Прежде нюхчинские в море ходили все поголовно, даже женщины и подростки – «зуйки», как называли помощников рыбака. Да и сейчас каждый в селе умеет ставить мерёжи, в том числе и зимой, в прибрежном ледовом припае, для чего вырубают «йорданы» – проруби для сетей. Не разучились там делать и тяжёлые, в четырнадцать досок, баркасы, которые не боятся льда и могут ходить под парусом. В общем, с морем там всё связано, как говорится, живут приливами и отливами – есть такая мера времени. Это про них поговорка: «Кто в море не ходил – тот Богу не молился». А какой на Белом море главный святой угодник? Конечно, Никола Чудотворец, спаситель на водах. «От Холмогор до Колы – 33 Николы».

– Да, я слышал про Никольский молитвенный дом в Нюхче, – отвечаю Людмиле. – Только Никола Чудотворец, согласитесь, не местный святой.

– А там есть и местные. Священномученик Павел – настоятель нюхчинского храма, которого богоборцы расстреляли в Сандормахе под Медвежегорском. Есть и древний святой, имя которого забылось, но известно, что его молитвой Россия спаслась во время Северной войны со шведами.

В трёх километрах от Нюхчи есть Святая гора, на вершине которой молился этот подвижник, а жил в келье под горой. Оттуда сверху море как на ладони, и однажды он увидел, что шведская эскадра подходит к берегу, чтобы высадить войско в устье реки Нюхча. Инок стал молиться, чтобы этого не произошло – и Господь услышал, эскадра остановилась, а потом убралась восвояси. Фактически был решён исход войны, потому что от реки Нюхча шёл волок, с которого Пётр I начал строительство «осударевой дороги», чтобы переправить флот посуху в Балтийское море и противостоять там врагу. И представьте: Нюхча под шведами и нет «осударевой дороги»...

В Нюхче уже несколько лет как возрождена традиция крестных ходов на эту Святую гору. Я несколько раз принимала в нём участие. На третий день после дня Святого Духа, после литургии, люди с иконами и хоругвями идут на эту гору. Подниматься туда трудно, но зато какая потом служба на вершине! Простор, внизу синеет море. А народу сколько собирается! Вообще, в Нюхче очень уважают традиции, патриоты села.

– Литургию-то отец Сергий в молитвенном доме служит?

– Нет, сейчас уже построен настоящий храм – силами уроженцев Нюхчи братьев Сероносовых. Туда перенесена главная нюхчинская святыня – чудотворная икона святителя Николая.

– Она из прежнего, дореволюционного храма?

– Нет, как я поняла, в село она попала уже в наше время, после войны – привезли со Святого озера.

– Святая гора, Святое озеро! Я и не знал, что в нашем районе столько святынь.

– Так об этом почти никто из нынешних беломорчан не знает. А с иконой этой интересная история связана...

– В 20 километрах от Нюхчи есть железнодорожная станция Маленга, а от неё в 15 километрах находится озеро Укозеро, которое в народе называют Святым озером, – рассказывает Людмила. – Там тоже когда-то подвизался монах и стояла часовня. Место это совершенно пустынное, около часовни только три дома стояло, старики там жили, которые эту часовню охраняли. Как они жили, я не представляю – без электричества, без магазинов. На Большую землю можно было добраться только через топкое болото, которое не в каждое время года проходимо. Прошло время, старики умерли, часовня развалилась, и кто-то из нюхчинских решил забрать тамошнюю икону к себе в село. Принёс, значит, а на следующий день она снова оказалась в часовне у Святого озера. Мужики снова пошли туда за иконой – и снова она вернулась. Тогда собрались нюхчане и отправились на Святое озеро крестным ходом – с песнопением, с хоругвями, с колоколами на подводах. Привезли Николу со всем почётом и обязались каждый год крестным ходом приносить его обратно на озеро, только на один день. Это чтобы остальное время святыня оставалась в Нюхче.

Об этой традиции я случайно узнала и подумала: у меня мужа Николаем зовут, пойду, помолюсь за него... В середине июня приехали мы на станцию Маленга, объединились с нюхчинскими женщинами и пошли. Первую половину пути была грунтовка, а потом болото началось. Ох и тяжко идти! Без слеги там никак – нужно дорогу впереди ощупывать. Иногда проваливаешься по колено и выше, даже сапоги-болотники не спасают, обязательно жижи черпнёшь. А комаров сколько! Пять часов идёшь в живом гудящем облаке. Но людей это не пугает, с нами даже школьники из Нюхчи ходили, водила их учительница по краеведению. Обычно группа собирается человек 15-20, и каждый год прибавляется людей.

– А кто крестный ход возглавляет, отец Сергий?

– Батюшка-то собирается туда сходить, но трудно ему везде поспеть, он же один на весь район. Нет, во главе всегда Анна Ивановна, служительница нюхчинского храма. Она же и чудотворную икону святителя Николая несёт. Для этого сумка специальная сшита, потому что в руках-то трудно держать, нужно палкой болотину щупать. Её род, собственно, и сохранил эту традицию, а другие сельчане присоединились. Ещё с нами ходила старейшая прихожанка Надежда Ивановна – родная сестра Анны Ивановны. Ей уже за 70 лет, она не то что по болоту, но и посуху с палочкой ходит – такая слабая. Я думала, старушка до озера не доберётся, а она поперёд нас пришла.

Из их же рода ещё одна нюхчанка была, из Питера приехала. Она мне и поведала про целебные свойства Святого озера: «Родилась я глухонемой. И отец мой в свой молитвенник написал обет, что сходит на Свято-озеро, чтобы я излечилась». Этот старый родовой молитвенник она мне показала – в конце его на корочке и вправду есть записи: пойду по обету на Укозеро столько-то раз, принесу на Укозеро столько-то камней, брёвен. Представьте, туда налегке-то трудно дойти, а они с огромными булыжниками... Камней близ озера нет, поэтому только обетники и доставляли туда стройматериалы. Так вот, её отец сходил на Святое озеро, и у девочки появился слух и немота прошла... А в некоторых случаях больных доставляли прямо туда. Например, я знаю, неплодные женщины после купания в этом озере могли рожать детей.

– Вы своими глазами эти исцеления видели? – интересуюсь.

– Нет, рассказывали. Но была и сама свидетельницей маленького чуда. В один год с нами пошла пожилая женщина, у которой коленка болела – нога вся обмотана была. Через каждые сто метров она останавливалась, заматывала повязку потуже, чтобы боль терпеть. Шла с двумя палочками, да ещё ей помогали, – ну, совсем неходячая. А день был сырой, с неба настоящий ливень хлещет. Мы промокли насквозь, устали, и отдохнуть негде – мы ж на болоте, там останавливаться нельзя. Наконец появилось озеро. Меня от холода дрожь бьёт, но, думаю, раз пришли, надо искупаться. Пошла разделась... И эта женщина, что с коленкой больной, следом за мной в воду вошла. Другие посмотрели, тоже раздеваться стали. После купания так тепло стало! А когда в обратный путь тронулись, та женщина изумилась: «Слушай, у меня ж нога не болит!» И легко до Маленги дошагала.

Вообще, нюхчинские женщины очень хорошие. Очень скромные, ненавязчивые, не болтушки. Молчат-молчат, но всё понимают, что человеку надо, – и лучшее тебе отдадут. Одним словом, поморки. На Святое озеро всегда берут с собой удочки, чтобы продукты не нести. Пока мы после молебна сидим как квашня, они наловят рыбы, уху сварят.

– А молитесь там где, ведь часовня уже разрушилась?

– На месте часовни теперь Поклонный крест стоит. А ещё мы доски принесли и сколотили навес. Не сами, конечно, его сделал Николай Иванович – пока что единственный мужчина, который с нами крестным ходом ходит. Он родом из Беломорского района, из Сосновца. Сейчас живёт в Питере, но каждый год приезжает, потому что на Святом озере у него спина исцелилась. Ещё он ящички там сколотил под свечи, оборудовал всё. И теперь у нас так заведено. Приходим на озеро, немножко передохнём и читаем акафисты, молимся за всех. Многие свои поминальные книжки приносят. Когда закончим, Анна Ивановна спрашивает: «Ну, кому ещё акафист почитаем?» И мы вспоминаем, какой святой нам в жизни помог. И дальше читаем... Так что святых и святынь у нас много! А вы говорите...

* * *

Эх, правильно укорила меня Людмила. Сколько живу, а фактически ничего про свой родной край не знаю. И ещё это сомнение – «у нас своих святых нет». Как же нет, если живём мы на земле Святой Руси? А сколько неизвестных святых у нас на Севере подвизалось! Их подвиг, может, ещё выше, чем у тех, кто вошёл в святцы, – потому о них ничего и не знаем, что были они истинными отшельниками. Их молитвой освящён весь Русский Север, самые глухие его уголки. От сознания этого как-то теплее и радостнее жить...

М.ВЫГИН

назад

вперед

---

На глав. страницу | Оглавление выпуска | О свт.Стефане | О редакции | Архив | Форум | Гостевая книга