ЖИВОЕ СЛОВО
«НЕ ЗАБОТЬТЕСЬ, ЧТО ЕСТЬ»
| Вновь идут разговоры о пенсионной реформе. Пенсии хотят значительно увеличить. Но чего больше – пользы или вреда – приносят народу пенсии? |
Иерей Дмитрий Дикопольский (настоятель прихода в с. Черевково Красноборского р-на Архангельской обл.):
– Разумеется, без пенсий и пособий многим сегодня не выжить. Говорить об их отмене совершенно безответственно. Но нужно понимать и то, что за минувшее столетие пенсии принесли неизмеримо больше вреда, чем пользы. Они помогли государству разрушить семейные отношения. Ведь раньше человек знал, что у него не будет обеспеченной старости, если он не позаботится о рождении и воспитании детей.
С появлением пенсий этот вековой строй рухнул. Пожилые люди сейчас материально не зависят от детей, наоборот, часто содержат своих пьющих сыновей, лишённых ответственности. Как случилось, что они выросли такими? Проследим с колыбели. Ребёнок рождался, чудом избежав абортария. Большинство его сверстников погибли в утробах матерей, они были лишними, ненужными, считалось: «Государство о нас позаботится, а дети, скорее, обуза». И вот дитя, всё-таки появившееся на свет, пытается понять – зачем оно живёт на свете? Его не приучают к миссии кормильца, хлебопитателя, которому предстоит обеспечить отца и мать, когда они станут немощны. А ведь это та основа, которая учит человека заботиться о людях вообще, о будущей семье, о себе самом.
И, наконец, вырастает такое чадо. Если бы не материнские пенсии, многие вынуждены были бы искать работу, иначе – голодная смерть. Я это говорю исходя из опыта, вижу, что, даже если появляется какая-то работа, её избегают. Мать и прокормит, и похоронит, а пока живой – можно продолжать бездельничать. Вот что пришло взамен естественных отношений. Возник какой-то замкнутый круг. Отмени пенсии, и большинство деревень вымрут быстро, сохрани пенсии – всё равно вымрут, но чуть медленней. Безусловно, что-то нужно менять, создавать какие-то другие формы поддержки пенсионеров, чтобы не разводить дармоедство, пьянство вокруг них. Подобное безобразие творится и вокруг детских пособий, и вокруг каждого ребёнка в интернате кормится целая артель. Но это лишь вершки того, что губит нас как нацию.
Прежде старики были носителями духовных ценностей, они направляли семью на стезю доброделания, следования традиции, защищали от губительных, безнравственных поступков. Это тоже был труд, который высоко ценился, обеспечивал и духовное и физическое выживание рода. На что мы это променяли? Когда иудеи выходили из Египта вослед за Моисеем, язычники поставили перед ними котлы мяса и многие соблазнились. Подобными котлами стала у нас государственная система социального обеспечения. Она отвлекла народ от его движения, разрушила внутренние связи, но самое страшное – стала почти незаменима. Этого-то власть и добивалась. И добилась. Выкарабкиваться как-то придётся, как – не знаю. Будет вера, Господь вразумит, поможет найти выход.
У меня лично никакой пенсии не предвидится, богослужебные дни приходятся, как правило, на выходные. Зарплаты никакой, кто мешок картошки передаст, кто кочан капусты, соответственно никаких отчислений в пенсионный фонд. Наверное, можно куда-то пристроить трудовую книжку, но я этим не интересуюсь. Не верю в эту пенсионную систему, видел, как в советское время люди десятки лет тратили, чтобы прибавить к пенсии лишний десяток рублей, трудились на износ. У меня тесть и тёща работали в Министерстве энергетики ведущими инженерами, ездили по командировкам, в том числе в Чернобыль, были выжаты как лимон, но надеялись на обеспеченную старость. А получили после 91-го мизер. Их обманули, ограбили. Всё это поколение впало в уныние, было убито тем, как с ними обошлись. И нет ни малейшей уверенности, что подобное не повторится. Участвовать в этом не хочу. Это затрагивает в той или иной степени большую часть духовенства, но каждый решает вопрос по-своему. У нашего благочинного отца Валентина – восемь детей, у меня всего двое, но верю, Господь не оставит, потому что сказано: не заботьтесь, что есть, во что одеться, ищите прежде Царствия Небесного.
Протоиерей Алексий Сухих (настоятель Никольского собора в г.Вятские Поляны, Кировская обл.):
– Человек должен на что-то жить, существовать, тем более что пенсионеры честно заработали каждую копейку, что им выплачивается, и даже сверх того. Большинство пожилых людей все силы, здоровье отдали стране, производству, а получают гроши. Если говорить обо мне лично – священники на пенсию, как правило, не выходят, служат, пока есть голос, ходят ноги, до последнего дыхания должны служить. Но печалит положение большей части моих прихожан. Иные и хотели бы ещё потрудиться, да кому они нужны?
Хорошо тем, у кого земля есть, в сельской местности человек до смерти трудится, земля-матушка помогает выжить. Но здесь своя беда – приходится помогать детям, внукам, не только пьющим, но и трезвым. На селе безработица. В городах дети, как правило, работают, но расходы выше, все продукты покупные. В мужчинах гордости больше, поэтому они от такой жизни рано умирают. Власти это выгодно – меньше на пенсии тратиться. Так нас любит власть. Поговаривают, что срок выхода на заслуженный отдых хотят отодвинуть. При нашей продолжительности жизни это всё равно что лишить людей права на пенсионное обеспечение.
Спрашивается, где право на труд, отдых, о которых говорится в Конституции? Что с недрами, которые, согласно высшему закону страны, принадлежат народу. Какому народу? Не нашему точно. Земли, леса уходят невесть кому. Осталось только пенсии отнять, да их и отнимать не надо, довольно поднимать медленнее, чем растут цены, что и происходит. Горько слышать, как премьер-министр по телевизору обещает в каждое село провести асфальтовую дорогу. Это ли нужно последним старухам, которые живут в умирающих деревнях? Мало ли у нас опустевших селений стоит вдоль шоссе? Конечно, кто-то на этом строительстве и озолотится, но не те, о ком собираются позаботиться, не спросив согласия.
Увы, наша Церковь молчит. Нет позиции, и это – вопрос вопросов. Нельзя молчать. Уходит главное из наших деревень, малых городов, про большие я уже молчу – дух любви, взаимопомощи, их вытравливают ТВ, радио, газеты. Разобщённым народом легче управлять, но в результате происходит даже не обмирщение – обмерщвление России. Гибнут культура и вера, страшусь, что доживу до той поры, когда выйдешь, а вокруг на десять километров ни одной православной души. Спросишь: «Куда все делись?» А тебе ответят: «Их нет и никогда больше не будет».
Протоиерей Виталий Размыслов (настоятель храма в с. Слудка, Республика Коми):
– Пенсия в какой-то мере ущемляет свободу человека, но большинство людей тяготятся скорее самостоятельностью, чем зависимостью. В моём родном селе Слудка основная часть населения – пенсионеры, остальные перебиваются, как могут. Кому-то дров нарубят, грибы собирают, ягоды, но сельским хозяйством почти никто не занимается. Скотину продали, помню, как у нас держали больше ста коров, это не считая колхозных, а сейчас их всего пять на четыреста человек. Молодые не хотят этим заниматься, пенсионеры тоже. Словно пружина какая-то лопнула.
Многие говорят, что благодаря православию всё может измениться. Вот придёт человек в храм и тогда... Всё сложнее. Вера даёт людям радость, жить от пенсии до пенсии им скучно, серо, но разрушение села зашло слишком далеко. Как вернуть крепкого, трудолюбивого жителя, на котором всё держалось, я не знаю. Горожане иногда покупают дома в деревнях, сёлах, но для них это дачи, в лучшем случае картошку посадят. Крестьянский труд перестал доставлять радость – вот в чём трагедия. Помню, как в 60-е годы мы всё делали сами, мельница была, хлеб сами пекли. А сейчас это невиданное дело, даже молоко, масло покупают в магазине. В пенсиях ли дело? Отчасти да, но отмени их – коров не прибавится. Старики просто уедут в город, к детям. Всё-таки семейные отношения у нас, быть может, и не идеальны, но отца, мать никто в беде не оставит. Нередко забирают их к себе, навсегда или на зиму, когда родители становятся совсем немощны.
Но хорошо бы хоть понемногу что-то стронуть с места, тогда появится надежда. Три-четыре семьи или несколько пожилых людей вполне способны объединиться и завести корову. Поодиночке не сдюжить, а вместе можно. Летом дети из города приедут, сена накосят, насушат, а подоить, выпасти – это по силам и старикам. Ещё лучше собираться тем, кто помоложе, держать небольшое стадо. Такие небольшие кооперативы, без особых претензий, возможны.
Кое-где священник может создать хозяйство на базе прихода, есть такие батюшки, у которых есть хватка. Селяне к нему поначалу присматриваются, и если видят – хозяин, то готовы за ним пойти. Но здесь нужно понимать, что у священника другие задачи, не из каждого может выйти хороший крестьянин. Так что требовать с них, чтобы православная община стала центром экономической жизни села, – нельзя. Что печально – уклад разрушен, который строился на практической основе. И что ещё печальнее – велико отчаяние. Все надеялись на то, что придут дельные люди, поднимут народ за собой. Они приходили, разворовывали остатки техники, пускали налево корма, скотину, а потом исчезали. Как победить это отчаяние, пробудить покаянное чувство, надежду – вот главный вопрос, стоящий перед сельским духовенством. Если это удастся, вопрос о пользе и вреде пенсий отпадёт сам собой. Они перестанут быть краеугольным камнем в экономической жизни деревни.
 | назад |
| вперед |  |
