ХРОНОГРАФ
УТРАТЫ И ДАРЫ
Близится Рождество, мы прощаемся с годом 2008-м. Так и хочется сказать – годом потерь. Ушёл Святейший Патриарх, ушёл митрополит Лавр, ушёл патриарх русской литературы Александр Солженицын. Из-за финансового кризиса ушло у многих ощущение уверенности в завтрашнем дне, а у кого-то – и в куске хлеба. В связи с августовской войной на Кавказе мы надолго, если не навсегда, «потеряли» православный народ Грузии. Всех утрат не исчислишь. Да и, в конце концов, у каждого свой счёт.
Но что если глянуть на все эти события под другим углом? Господь всё-таки уравновешивает на Своих весах наши потери и приобретения. Ушёл Предстоятель, но появился у нас заступник на Небесах, молитвенник за Россию. Ушёл Солженицын – и завершился грандиозный, главный роман его жизни, благодаря которому многим будущим поколениям «русских мальчиков» преподан важнейший урок отношения к свободе. Только смерть человека ставит точку в вопросе: победил человек обстоятельства жизни или нет? Пример Александра Исаевича, превозмогшего неволю и смертельную болезнь, изгнание и медные трубы, беспрецедентен. И жизнь Патриарха Алексия по глубине и драматичности можно сравнить с высокохудожественным произведением. А веря в промысл Божий, мы не можем не разглядеть в кризисе призыва к обновлению Свыше, толчка к тому, чтоб хоть немного отряхнуть путы материального существования и обратиться к запросам духа. За последние годы кое-кто уверовал, что до такой сытой и благополучной жизни, как на Западе, осталось рукой подать. Эту мысль, это стремление нам навязывали разные вожди, иностранные советчики и отечественные СМИ всё последнее десятилетие. Но неужели же полное до краев корыто и должно было стать вознаграждением и содержанием нашей жизни после вековых испытаний? – даже как-то унизительно думать о россиянах так.
Как ни зомбируй нашего человека, всё-таки мы остаёмся иными. И кризис только лишний раз напоминает об этом. Такой болезненный вопрос, как самоубийства, – в последнее время врачи отмечают их тревожный рост. Проблемы не только у нас, но и в США, но там, по словам психиатра Т.Дмитриевой, к неудачам всё-таки относятся проще. Американские специалисты говорят нам: «Hашему Джону не страшно ничего, ну, переночует он где-нибудь в тёплом штате под пальмой, а ваш русский Иван сразу в петлю лезет; нам это не понятно». Но, по мнению врача, объясняется это тем, что «у нас другой менталитет: мы более совестливы, слишком ответственны за близких, за неудачи».
У Церкви, как известно, отношение к суицидам даже более строгое, чем к убийству. Тем не менее, согласно недавно проведённому ВЦИОМ исследованию, только три процента россиян относят самоубийство к смертным грехам. О чём это говорит? Как минимум о том, что наш человек до сих пор живёт с синдромом самурая – лучше смерть, чем позор. Но чаще это безнадёжная слабина: ах, вы так, ну так я тогда!.. Доводы Церкви по этому вопросу общество либо не слышит, либо считает их неубедительными. Хотя, согласно тому же опросу, проведённому в начале декабря, главным смертным грехом россияне назвали убийство (43%). Выходит, убить другого нельзя, а себя – можно? То же самое и с абортами: за насилие над ребёнком большинство россиян требует максимальные сроки наказания, а ещё лучше – смертную казнь, в то же время убийство ребёнка во чреве не подлежит моральному осуждению – потому что «своё». Всё-таки ещё не ощущаем мы себя детьми Божьими, не сознаём, что жизнь – это дар, а мы лишь пользуемся им, чтобы в конце пути, дав отчёт, вернуть этот дар Господу.
Вот ещё грустные цифры. Каждый третий россиянин не может назвать хотя бы один смертный, т.е. убивающий душу грех. Все 10 заповедей Божиих знают менее 2% россиян. Каждый второй не понимает духовного смысла Великого поста. И это неудивительно, ведь для многих православие не более чем национальная традиция, вера предков, то есть нечто, идущее не из сердца, а извне. Такого мнения более всего придерживается поколение возраста от 35 до 44 лет (42%) – то самое, которое мы потеряли во время «катастройки» и «прихватизации».
И всё же. Даже цифры не дают повода к отчаянию. Нам говорят, что молодёжь прагматична и ни во что не верит, но в следующей генерации, 25-летних, тех, для кого вера не декорация, а реальная церковная жизнь, уже вдвое больше. Нам говорят, что народ включает ТВ только на сериалах и юморинах, но количество людей, смотревших панихиду в день прощания с Патриархом, побило все рекорды – такие рейтинги не собирают сериалы даже в вечернее время.
И это не удивляет: православными сегодня называет себя 73% соотечественников, за два года рост – на 10 процентов! Только представьте: за 18 лет патриаршего служения Алексия II число православных среди россиян увеличилось в 3 раза (в 1990 г. к ним себя относили лишь 24%). Конечно, дистанция огромного размера между тем, кем ты себя называешь и кем в действительности являешься. На самом деле, воцерковлённых ничтожно мало. Но ведь и безбожниками себя сегодня называет всего 11% населения, и число таких за последние два года уменьшилось почти вполовину. Вот ещё поразительные цифры: лишь шесть (!) процентов жителей страны не предполагают праздновать Св. Пасху. И только в минувшем году в нашей Церкви появился 1321 новый приход. Где, в какой стране так? Когда мы, православные, с присущей строгостью относим чуть не всех соотечественников к неверам и обрядоверам, задумаемся над этими цифрами? По какому такому наитию мы «списываем» всех? Не ходят в храм? Да, это плохо, но вот в Германии по воскресеньям храмы посещает подавляющее большинство немцев – и что? Вам не приходилось встречать неверующих прихожан? Мне – да. И потому куда больше мне по душе искренне верующий, но ещё не встретившийся с Богом человек.
Важно нам не выплеснуть с водой ребёнка: большинство русского народа определилось с выбором; значит, нивы засеяны, и когда-то (вряд ли скоро) они обязательно пожелтеют. И делатели на эти нивы невидимым образом произрастают среди духовенства и мирян. Здесь я уже не могу ссылаться ни на какую статистику, но только на свой опыт общения: при всех слабостях и недостатках православной среды именно в ней я встречал самых чистых, самоотверженных, духовно сильных людей. И потому-то надежда не покидает меня.
…На изображениях к Рождеству Христову часто приходится видеть верблюдов или ослов, навьюченных мешками с золотом, баулами с ладаном и кувшинами со смирной. Для меня было в своё время «научным» открытием, что в одном из монастырей на Афоне по сей день бережно хранятся те дары, которые Гаспар, Мельхиор и Валтасар принесли Богомладенцу Христу. И что на самом деле сохранённые Божией Матерью дары представляют из себя несколько небольших золотых пластин с филигранным орнаментом и семь десятков шариков ладана и смирны размером с лесной орех. Но прошло ещё немало времени, прежде чем я понял, что главное – не реальные размеры даров, а их духовный смысл: в христианстве они символизируют веру, разум и добрые дела. Дай-то Бог нам за оболочкой вещей и событий научиться различать их внутренний духовный смысл. Тогда любые испытания не пройдут для нас даром, а ушедший год не станет очередным шагом к смерти, но шагом навстречу новой вечной жизни.
Игорь ИВАНОВ
 | назад |
| вперед |  |
