БЫЛОЕ
«ГДЕ МОЯ НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ?»
Об авторе записок про старца Николая с острова Залит
|
«Здравствуйте, дорогая редакция! Посылаю вам отцовские записи – его воспоминания о поездках на остров Залит. Отец всегда был рьяным сторонником максимально большего числа воспоминаний об этом духоносном старце. Я, признаться, недооценивал эту тему, потому что не знал лично батюшку. Но уже по кончине родителя в сложную минуту ворошил его архивы и наткнулся на эти тексты. И сразу почувствовал огромное утешение – словно ответ на свои невысказанные молитвы...»
Таким письмом предварил присланные записки давний автор нашей газеты Андрей Михайлов. Отец его – Владимир Алексеевич Михайлов, которому в наступившем году должно было исполниться 70 лет, – оставил после себя добрую память в Петербурге. Он, продолжая традиции, заложенные ещё святым праведным Иоанном Кронштадтским, был у истоков создания у нас на Севере и вообще в России современного православного движения трезвенников.
Судьба Владимира Алексеевича удивительна, но и типична для нашего времени. Родом он с Новгородчины, из самой русской глубинки – села Заручевье Окуловского района, о котором Ольга Берггольц писала:
Вот затихает, затихает
И в сумерки ютится день.
Я шёпотом перебираю
Названья дальних деревень.
Ты вечереешь, Заручевье,
И не смутит твоих огней
На дикой улице кочевье
Пугливых молодых коней...
Берггольц написала это стихотворение, ещё будучи девочкой, в 1927 году. Примерно в то же время, в 26-м, в идиллически тихом Заручевье лишали избирательных прав за «лоточную торговлю» справного крестьянина Ефима Михайловича Еграшова. В 31-м его, как «кулацкого хозяина», посадили под стражу в Окуловке. Разыскивали и сына его, Алексея Еграшова (отца Владимира Алексеевича Михайлова), но тот успел спрятаться на эстонском хуторе, на озере Вялое. Закончилось всё тем, что Ефим Михайлович «подарил» свой справный дом сельсовету, а детям своим наказал поменять место жительства и фамилию. С тех пор Еграшовы стали Михайловыми.
Историю своего рода Андрей Владимирович Михайлов описал в повести «Еграши» и напечатал в одном из журналов. Момент, когда крестьян Еграшовых вынудили сменить фамилию, звучит в ней трагической нотой. Вроде бы ГУЛАГ и ссылка миновали их, жили при советской власти обеспеченно, отец Андрея – Владимир Алексеевич – вообще стал большим партийным начальником. Но что-то было не то... Ещё до прихода в Церковь Владимир Алексеевич записал в свой дневник на святочной неделе: «12.01.1982 г. Мне кажется, что я уже искупил грехи своего батьки тем, что отказался от прелестей власти и положения, в каком был. Не знаю – что я теперь искупаю? Есть ли основание думать, что когда-нибудь я смогу почувствовать хотя бы краешек надежды, что моя жизнь прошла не впустую? В общем, встречаю новый, наступивший год так же, как он приходил ко мне в последние годы, с вопросом: “Где же моя настоящая жизнь и будет ли она вообще?”...»
Круто изменить свою жизнь и прийти к Богу невозможно без участия Самого Бога. Между тем на примере Савла мы видим, что от характера человека тоже многое зависит. «Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу», – читаем мы в Деяниях. Это был решительный, крутого нрава человек, искренне верящий в правоту своего дела. И когда он увидел Господа въяве, то не смалодушничал, отвернувшись и заткнув уши, а всем сердцем принял Его, стал апостолом... Таким же не теплохладным и порой, может, излишне резким в поступках был Владимир Алексеевич. Андрей приводит такой случай:
«Вот одно воспоминание, со слов отца – сам я то происшествие уже позабыл. Когда мы с братом Юрой были детьми “большого начальника”, то у нашего папы была персональная чёрная “Волга” с никелированным оленем на капоте и вежливым водителем Валентином... Так вот, в тот раз мы должны были куда-то ехать по частным делам. Всей семьёй. Шестилетний Андрюша, то есть я, собрался раньше других, вышел на улицу, где уже ожидала машина. “Спускаюсь вниз, – вспоминал отец, – и слышу, как ты выговариваешь Валентину за то, что тот машину подал к подъезду неподобающим образом – в лужу поставил. Я, как услышал это, взял тебя за ногу и поволок обратно домой, головой по ступенькам. Никуда, говорю твоей матери, мы сегодня не поедем! Неужели, думаю, я так сына воспитал! Я же из самых низов, как и Валька!”...»
В первую очередь, этот человек не жалел самого себя. И, взявшись за православные дела, тянул этот воз до самых последних дней. «Близкие люди часто его упрекали, что он не бережёт себя, – рассказывает Андрей. – Но отец отнекивался: “Да, я делаю то, что мне нравится...” Ему нравилось делать то, что было полезным для людей. И в этих делах он был непреклонен – брал на себя бремена вплоть до перегруза. Но не более того. Если видел, что дело сладится без его непосредственного участия – с удовольствием уходил на задний план. Только так редко удавалось! “Сынок! Не надейся на других, делай сам!” – последние отцовы слова, которые я слышал. Их он произнёс, когда я, посетив его в больнице, уже уходил из палаты. Мог бы сказать: “Ну, ты того… звони… не забывай… когда придёшь в следующий раз?” Вместо этого – о делах...»
И ещё Андрей пишет: «Вот сейчас разбираю отцовы архивы. В конверт вложен тонкий, полупрозрачный листик дешёвой бумаги. Таких теперь и не выпускают. “Порядок ПАСХАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ 1.05.94 г.” – набрано на машинке через копирку. Сразу перед глазами умилительно встаёт – Владимир Алексеевич одним пальцем выстукивает по клавишам, полагая это очень важным и полезным – люди должны знать, что за чем следует, а срывы в таком важном действе, как церковная служба, недопустимы. Сидит отец – сам на кровати, машинка на его “рабочем столе” – табурете, пальцем тюк-тюк, лицо серьёзное, напряжённое, печатать быстро не умеет, а времени остаётся мало, ещё нужно подготовиться к выступлению в клубе, а рано утром придётся бежать на электричку, чтобы ехать в Окуловку...»
Вот так же, выстукивая на машинке между делами, Владимир Алексеевич написал воспоминания о встречах со старцем Николаем. И получился рассказ не только о нём – это свидетельство о том, как возрождалось православие у нас на Севере. В печатном виде публикуются впервые.
Подготовил М.СИЗОВ
 | назад |
| вперед |  |
