ПЕРЕПИСКА
УСЫНОВЛЕНИЕ: ВО БЛАГО ЛИ СЕМЬЕ ТАКОЕ ДЕЛО?
Тема «своих» и «чужих» детей всегда была больной для общества. Вот и нынешняя почта подтверждает, как трудно стать и как трудно быть приёмной мамой.
«В прошлом году мы в областной детской больнице встретили детдомовского годовалого ребёночка. У него была кривая шейка, но так запал он мне в душу. Однако муж не принял моей идеи усыновить мальчика. Позже я обратилась в роно, там тоже меня не поддержали, сказав, что я имею меркантильные интересы. В ответ на моё возмущение нашлись и другие «доводы». Дело в том, что у меня уже есть усыновлённый ребёнок (ему 24 года) и он инвалид по психозаболеванию – это и было «доводом» чиновников отдела образования: дескать, мне не справиться с двумя инвалидами. Но сейчас сыну намного лучше; для своего диагноза он развит, общителен, воспитан, чистоплотен, – в общем, обладает положительными качествами.
После разговора в роно я как-то сникла, пыталась отстраниться от малыша, но записала его в помянник и поминала в записочках (он крещён, я узнавала). В конце концов, моя семья согласилась принять этого ребёнка. Но когда мы позвонили в детский дом, его там не оказалось – мальчика усыновила семья из-за границы. Я проплакала не один день – общеизвестны ведь судебные разбирательства по фактам издевательств заграничных родителей над российскими детьми. Я не хочу сказать, что была идеальной матерью своему неродному ребёнку – много совершила ошибок, пока его растила. Всё же материнство надо пережить рождением собственных детей, это прольёт истинный свет на воспитание и приёмных.
И всё-таки наша семья приняла твёрдое решение: возьмём одного или двух – если это будут родные – малышей. Старший сын (тот, что приёмный) уже пробует отрываться от семьи, и я ему это разрешаю, мы держим для него маленькую квартиру. Средний сын поступил в кадетский корпус ФСБ России в С.-Петербурге, младший учится в 6-м классе, посещает музыкальную школу – играет на флейте, фортепиано, гитаре (все эти инструменты есть дома). Я не работаю, муж в последнее время был приглашён на должность механика в районную больницу, им там довольны. У нас есть пианино, компьютер, велосипеды и, уж простите, даже «Запорожец». А всего больше у нас любви, которую очень хочется дать малышу, который её не имеет.
Но что бы посоветовали священники? Во благо ли родителям, семье такое дело? Хорошо бы получить ответ. Кто-то говорит мне: тебе что, мало было Саши? Но я верила и верю, что не нам судить. Он выжил, перенёс столько болезней до девяти месяцев, мог умереть не один раз, а значит, это чудо, и надо верить, что Господь его не оставит. И Саше я всегда говорила, что Господь его любит. Однажды он сбежал из дома и нашла я его без креста. Ответ был: «Я его снял, чтобы ты меня не нашла!» Теперь хотя бы не снимает крест специально, если только потеряет, это с ним ещё случается. Так, потихоньку, мальчик идёт к вере.
С уважением, Ирина Александровна Мальцева»,
Кировская обл.
Ответить нашей читательнице мы попросили о.Евгения Смирнова, отца троих собственных и двоих приёмных детей, – с ним мы познакомили читателей в декабре (Корни и крона, «Вера», № 578, 2008 г.).
– Создание приёмной семьи православными родителями – это святое и богоугодное дело, хотя и непростое. Мы берём ответственность за ребёнка не только перед государством и обществом, но и перед Господом Богом. Каким он станет? Какая у него душа? Какие были родители? Такие вопросы невольно мучают каждого приёмного родителя.
Но мне кажется, что верующему человеку не следует ими смущаться. Мы должны помнить, что Господь поможет во всяком добром деле, тем более если это касается воспитания приёмного ребёнка. Это, собственно, и наш христианский долг. Ведь горько нам будет, если мы потом увидим, что ребёнка взяла на воспитание, например, неверующая семья или он из-за нашего малодушия оказался в дурной компании либо ушёл в тоталитарную секту. Не будем ли мы потом сами себя осуждать за своё малодушие? Древние христиане считали за добродетель заботу о сиротах и не боялись этого подвига, хотя в эпоху гонений, как древних, так и в XX веке, бессмысленно было надеяться на какую-либо помощь от государства. Уповали только на Бога. Отчего же угасла вера, христианская любовь и милосердие в современных православных семьях?
Мне кажется, что именно наши сомнения топят нас в пучине наших помыслов и суеты и мешают нам послужить нашим ближним, лишённым родительской любви детишкам, а через них и Самому Христу, как некогда они едва не потопили в морской пучине апостола Петра, который пошёл ко Христу по воде.
Конечно, может быть, мы осознаём за собой определённые недостатки и немощи, своё недостоинство, не надеемся на свои силы, может быть, чувствуем, что сами ещё являемся плохими христианами, а потому не решаемся на такой, с нашей точки зрения, тяжкий подвиг.
Но, по-моему, такое осознание своего недостоинства – это повод к работе над собой. Если у нас есть недостатки, значит, надо их искоренять, самим духовно расти и ни в коем случае не отказываться становиться приёмными родителями. Ведь мы же не отказываемся от собственных детей, хотя порой и бываем недостойны великого дара Божия быть родителями. Напротив, через семейную жизнь, воспитание детей, через работу над самими собой, через искоренение собственных страстей и грехов, через служение своим ближним, особенно детям, мы идём по пути ко спасению. Конечно, это трудный путь, где есть и сложности, и искушения, и радости. Но если мы не решимся по нему идти, не будет ли мёртвой наша вера, не подкреплённая добрыми делами, которые были бы вполне по нашим силам?
 | назад |
| вперед |  |
