ВЗГЛЯД

О МЫТАРСТВАХ

На пути к престолу Божию

Как известно, мытарства – это препятствия, через которые должна пройти душа умершего на пути к престолу Божию. Демоны при этом стараются низвергнуть человека в ад, называя его грехи, а два ангела, оберегая новопреставленного, вспоминают его добрые дела. Профессор А. И. Осипов поясняет: «Ничего подобного нет ни в одном из религиозных учений. Даже католицизм своим догматом о Чистилище исказил картину посмертного состояния человека. Чистилище и мытарства – это принципиально разные вещи. Чистилище в представлениях католических богословов – это место мучений для возмещения недостатка заслуг человека в удовлетворении правосудию Бога. Мытарства же – это суд совести и испытание духовного состояния души перед лицом любви Божией, с одной стороны, и дьявольских страстных искушений – с другой».

Этой жестокой борьбы, которая продолжается с 9-го по 40-й день после смерти, никому не миновать, разве что некоторым из святых. Наиболее известно описание мытарств, сделанное блаженной Феодорой в десятом веке от Рождества Христова. Однако учение, которое блаженная прекрасно проиллюстрировала, возникло за много веков до её рождения. С тех пор оно не раз оспаривалось. В последний раз это сделал минувшим Великим постом известный наш миссионер протодиакон Андрей Кураев. По его словам, идея мытарств «довольно сомнительного происхождения. Она взята из апокрифов. Апокрифов такого языческого характера...».

Здесь нужно пояснить, что в христианстве есть множество воззрений, которые не подкреплены никакими догматами. Было время, когда догматов вообще не имелось, лишь авторитетные мнения, например апостольские. Когда они брались под сомнение, православным приходилось искать ответы. И наверное, отец Андрей всё-таки сделал благое дело, заставив нас вновь задуматься о том, насколько представления о мытарствах соответствуют православному учению.

«Кто-то ещё»

Но прежде попытаемся понять контекст его сомнений. Обратим внимание на то, что в современном христианстве всё меньше остаётся места для понятий об аде. Дело отчасти в том, что мы лучше, чем наши предки, защищены от болезней, стихийных бедствий, нищеты, привыкли к относительно удобному существованию. Вообразить, что оно может смениться ужасами за гробом, психологически трудно. «Неужели любящий Бог может допустить подобное?» – спрашиваем мы себя. Это одно из самых больших затруднений современного миссионера. Можно ли привлечь человека в храм, испугав его крупными неприятностями после смерти? Эффект в большинстве случаев будет отрицательным. Поэтому даже у католиков картина мук ада, прежде являвшаяся излюбленной темой, почти вытеснена из церковного обихода. «Бог любит нас!» – слышим мы со всех сторон, а подразумевается под этим: «Твоё бытие может стать более комфортным, культурным, интересным, если ты к нам присоединишься».

«Держи ум во аде и не отчаивайся», – учил нас радостный преподобный отец Силуан Афонский. Между тем тысячи людей раздражённо просят избавить их от напоминаний о том, что вера – война не на жизнь, а на смерть. Не только понятия об аде вымываются сегодня из христианства, всё больше игнорируется и опасность, исходящая от демонов. Это общая тенденция, жертвами которой становятся иногда по-настоящему глубокие люди. Помню, как одного моего товарища донимали на службах столь мерзкие образы, что ему хотелось бежать вон из храма, очистить его от себя-мерзавца. Отец настоятель, очень образованный человек, увы, глубоко разочарованный в людях, в ответ лишь тяжело вздыхал. Однажды помочь ему принять исповедь взялся батюшка более простодушный. «Это же бесы тебя смущают!» – воскликнул он, узнав о затруднениях несчастного прихожанина, и объяснил, что делать. Отчего же настоятелю не пришло это в голову? Нельзя сказать, чтобы он отрицал существование нечистых духов, просто считал лишним придавать им особое значение. Как человек интеллигентный, этот священник был убеждён, что во всех своих затруднениях мы виноваты сами и опасно сваливать проблемы на кого-то ещё. Формально это совершенно верно. Но дело в том, что этот «кто-то ещё» может оказаться совершенно реальным, конкретным врагом. И если ты не его будешь рубить, а себя бить по голове, так он будет только рад, и ещё добавит. В случае с моим товарищем всё обстояло именно так.

Подобные недоразумения наносят большой ущерб Церкви, но выявление их природы – вопрос исключительно деликатный. Дух времени, обмирщения подчас умело избегает столкновений с догматами, просачивается между ними и разъедает то, что преподобный Силуан называл православным Преданием. В него входят не только Священное Писание, но и творения святых отцов, и не всегда догматизированные, но важнейшие для исповедания Господа понятия, традиции, представления. Они рождают особый аромат православия – это веяние Духа Святого. Только Он, Дух Божий, способен утолить духовный голод, обратить неверующего, умиротворить враждующих.

Но всегда были в православном сообществе те, кто подозрительно относился к Преданию. В наследии им мешает то одно, то другое. Это можно понять. По себе знаю: как только начну копаться в технике, «ненужных» штучек, шурупов – тьма-тьмущая. Избавился от них, собрал прибор – всё работает. Но недолго. Нечто подобное происходило в ХХ веке в медицине, где лишними объявлялись то гланды, то аппендикс, а впоследствии обнаруживалось, что зачем-то они организму всё-таки нужны. Конечно, эта опасность не обошла стороной и Церковь. Предание обеспечивает православию тысячелетия жизни, вплоть до Второго и Страшного пришествия Христова. Но в нём есть великое множество деталей, которые в данный момент кажутся ненужными, их происхождение не всегда понятно, иногда они, на первый взгляд, смехотворны.

«Святцы такой не знают»

«Мытарства блаженной Феодоры» (святцы такой не знают), входящие в состав Жития Василия Нового, – текст сомнительного происхождения и содержания. Догматически он неверен, потому что не оставляет места для Божия Суда. Спаситель сказал, что “Отец весь суд передал Сыну”, но в этой книжке весь суд вершат бесы» – такой приговор вынес отец Андрей Кураев.

На это архимандрит Тихон (Шевкунов) ответил: «К счастью, знают и наши, и греческие святцы блаженную Феодору. Знают, именуют её преподобной Феодорой Цареградской, а празднует Церковь её память 30 декабря».

А главное, совершенно непонятно, где в «Мытарствах...» отец Андрей нашёл место, дающее основания полагать, будто демоны там вершат суд. Демоны там выступают в качестве обвинителей, но никак не судей. Читаем: «Нам вынесли множество свитков, где были записаны все слова, какие я только говорила от юности моей, всё, что было сказано мною необдуманного и тем более срамного...»

И что же происходит дальше?

«Но святые ангелы, водившие меня, положили конец моему испытанию на первом мытарстве: они покрыли грехи мои, указав лукавым на некоторые из бывших моих добрых дел, а чего не доставало из них на покрытие моих грехов, добавили из добродетелей отца моего, преподобного Василия, и искупили меня из первого мытарства, и мы пошли далее».

То есть именно Господь через ангелов творит здесь милосердный суд, который можно назвать предварительным. «Однако определение Божие в 40-й день, по учению Церкви, это всё же не последний суд, – поясняет профессор Осипов. – Будет другой и окончательный, он называется Страшный Суд. На нём участь многих и многих людей, по молитвам Церкви, изменится». По всей видимости, в лучшую сторону.

Основная мысль диакона Андрея Кураева состоит в том, что понятия о мытарствах пришли к нам из язычества: «Вот, скажем, есть тексты круга Гермеса Трисмегиста. Такая оккультная позднеантичная школа. И там идея следующая – что душа создаётся где-то в мире богов, неподвижных звёзд. Затем эта душа входит в тело, но, проходя через Солнечную систему, она проходит через орбиты планет. Планеты – это боги. И в зависимости от того, как близка эта планета, этот бог будет к траектории движения этой души, настолько будет сильна эта его печать... Эти космические печати, это воспринимается у гностиков и герметистов, воспринимаются как зло. И на обратном пути, когда человек умер и душа возвращается в мир высших богов, она должна расплатиться с этими богами и стереть с себя их печать. В этом контексте эта идея понятна. А когда эту идею попробовали принять, пересадить в христианскую сферу, в литературу, в Житие Василия Нового, соответственно в “Видения Феодоры”, в “Мытарства Феодоры”, то здесь возникает вопрос – что для Христа места не остаётся...»

Что на это сказать? В девятнадцатом веке сформировалась целая атеистическая школа, которая доказывала, что и Ветхий, и Новый Завет состоят из сплошных заимствований у язычников. Самый известный её представитель – англичанин Джеймс Фрезер, написавший огромный труд «Золотая ветвь». Там он, например, сообщает, что почти у всех языческих народов есть предания о Потопе и спасении во время этого бедствия немногих избранных. Казалось бы, вот повод воскликнуть: значит, Потоп действительно был, раз все о нём помнят! Но эта мысль слишком проста, чтобы прийти в голову борца со Священным Писанием. Он убеждает читателя, что составители Ветхого Завета заимствовали чужой миф. И так на протяжении 12 томов учёный разбирает Библию, за что мы, христиане, должны быть ему, в общем-то, благодарны. Ведь Фрезер доказал, что у всего человечества, даже у тех племён, которые пребывают в изоляции с незапамятных времён, существует единая память, общий источник познания – Бог.

Поэтому тот факт, что Гермес Трисмегист и его последователи имели некоторые смутные понятия о мытарствах, нисколько не опровергает их реальности. Кстати, к этому древнему учёному весьма благоволил замечательный отец Церкви святитель Кирилл Александрийский. Он писал: «Гермес был языческим жрецом, но, несмотря на это, считался по мудрости равным Моисею. Ну, конечно же, до Моисея ему далеко, но отчасти всё же он был подобен ему... Он тоже приносит пользу». Как, впрочем, Платон или Аристотель. Христианство никогда не увлекалось ниспровержением всего и вся, оно брало лучшее и развивало его, игнорируя заблуждения. А иначе отказаться нам придётся от всех христианских традиций и даже таинств, которые имеют множество параллелей в язычестве. Вот почему столь неудачен этот аргумент у о. Андрея с печатями. Так как мытарства существуют независимо от нашего желания, то и язычники, естественно, что-то о них знали. Клали монетку в рот покойника, чтобы он заплатил её демонам, отправляли своих шаманов сопровождать умерших и так далее. Но все эти ухищрения были напрасны, так как Христос – единственная «дверь овцам» в Царствие Небесное.

«Отсюда родятся затруднительные вопросы»

В борьбе с учением о мытарствах ссылаются на свт. Филарета Московского, написавшего архиепископу Тверскому Алексию, что «видения, имеющие свою истину, не всегда удобно обращать в общие догматы. Вы догматствуете о мытарствах, а потом приводите изложение посмертных состояний из св. Макария, который ни слова не говорит о мытарствах. Отсюда родятся затруднительные вопросы».

Поясним, о чём идёт речь. О восхождении св. Макария Великого на Небо нам известно лишь из рассказа его учеников. Поэтому ссылаться на самого святого, прибегать к его авторитету в данном случае некорректно. Такова мысль святителя Филарета, который ни в этом своём замечании, ни в других творениях никогда не оспаривал существования мытарств.

Отец Андрей Кураев прибегает также к авторитету иеромонаха Серафима (Роуза), утверждавшему: «Даже младенцу ясно, что нельзя буквально воспринимать описания мытарств, хотя сами описания отнюдь не “вымысел” и не “басни”, а честный рассказ очевидцев в наиболее доступной для них форме. Если кому-то мерещатся буквальные мытарства, то лишь по незнанию причин той повседневной незримой борьбы, которую мы претерпеваем в мире сем. Здесь нас тоже постоянно ожидают соблазны и обвинители, да только дремлет наше духовное око, и мы видим лишь результат бесовских козней – грехи, которые совершаем, и страсти, которым поддаёмся. После смерти же душа прозревает, видит духовную действительность (обычно впервые) и тех, кто беспрестанно докучал нам при жизни».

Как мы видим, необходимость прохождения мытарств здесь также не отрицается, но для полной ясности обратимся к другой мысли отца Серафима на этот счёт: «Возможно, ни один аспект православной эсхатологии не был столь неправильно понимаем, как воздушные мытарства. Многие выпускники современных модернистских православных семинарий склонны вообще целиком отвергать это явление как некое “позднее добавление” к православному учению или как “вымышленное” царство, не имеющее под собой основания в Священном Писании, или святоотеческих текстах, или духовной реальности. Эти студенты являются жертвами рационалистического образования, которому не хватает тонкого понимания как различных уровней той реальности, которая часто описывается в православных текстах, так и различных смысловых уровней, часто встречающихся в библейских и святоотеческих текстах».

Таким образом, вместо единомышленника отец Андрей имеет в иеромонахе Серафиме ещё одного своего оппонента.

Предание о мытарствах

Видение блаженной Феодоры, где описано прохождение ею двадцати мытарств, – это, конечно, лишь одна из версий того, что откроется человеку после смерти. Церковь никогда иного и не утверждала. Как пояснял митрополит Макарий Московский, «в изображении предметов мира духовного для нас, облечённых плотию, неизбежны черты более или менее чувственные, человекообразные, – так, в частности, неизбежно допущены они в подробном учении о мытарствах, которые проходит человеческая душа по разлучении с телом. А потому надобно твёрдо помнить наставление, какое сделал Ангел преподобному Макарию Александрийскому, едва только начинал речь о мытарствах: “Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных”. Надобно представлять мытарства не в смысле грубом, чувственном, а, сколько для нас возможно, в смысле духовном, и не привязываться к частностям, которые у разных писателей и в разных сказаниях самой Церкви, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются различными».

Именно эту мысль развил впоследствии отец Серафим (Роуз). Поясним. Белому человеку бесы могут увидеться во время восхождения в образе эфиопов, эфиопам – в виде белокожих людей. Все эти детали рождаются не без участия воображения. Но демоны при этом всё равно остаются демонами.

Трудно сказать, когда учение о мытарствах стало естественной частью христианской традиции. Святитель Игнатий (Брянчанинов) указывал, что в одном из древнейших преданий Церкви «Пресвятая Дева, Богоматерь, извещённая Архангелом Гавриилом о приближающемся Своём преставлении, принесла слёзные молитвы Господу о избавлении Её души от лукавых духов поднебесной».

В четвёртом веке учение о мытарствах заняло прочное место в христианской традиции благодаря «Слову на исход души», созданному учителем Церкви св. Кириллом Александрийским. Он утверждал, в частности: «При разлучении души нашей с телом предстанут пред нами, с одной стороны, воинства и силы небесные, с другой – власти тьмы, злые миродержатели, воздушные мытареначальники, истязатели и обличители наших дел… Узрев их, душа возмутится, содрогнётся, вострепещет и в смятении и в ужасе будет искать себе защиты у ангелов Божиих».

В Русской Церкви о мытарствах поведали в своих трудах такие святые, как Игнатий (Брянчанинов), Макарий Московский, Иоанн Кронштадтский, Иоанн Шанхайский; в Сербской – владыка Иустин (Попович); в Константинопольской – преподобный Никодим Святогорец. Им приходилось защищать это учение от людей, которые, пытаясь подладиться к новейшим представлениям о мироздании, решили, что его можно списать как устаревшее. Вот что ответил – не без юмора – на эти поползновения свт. Феофан Затворник: «Как ни дикою кажется умникам мысль о мытарствах, но прохождения их не миновать». К этому трудно что-то добавить.

В. ГРИГОРЯН

назад

вперед