Уже год, как Россия, можно сказать, официально погружена в кризис. И уже больше месяца в правительственных и близких к ним кругах слышатся рассуждения о том, что Россия наконец-то выходит из него. Вот и Президент Дмитрий Медведев надеется, что «дальнейшего ухудшения ситуации не будет, потому что в мировой экономике происходят благоприятные изменения, и в российской тоже». А буквально на днях на заседании Совета Федерации министр финансов Алексей Кудрин заявил, что «Россия вышла из рецессии».

Конечно, эти рассуждения мало трогают меня, как и любого рядового россиянина. Разговоры про кризис «вообще» уже приелись. Другое дело, если б кто сказал, когда обычному гражданину будет жить легче.

Но о том, что ждёт рядового гражданина в ближайшие год-два, заявления звучат уже не столь радужные. Правительство прогнозирует: до конца года каждый десятый работоспособный человек в России окажется безработным. Тот же Кудрин заявляет: «За три ближайших года экономика России оправится от кризиса, если её жители извлекут уроки и научатся жить по средствам, а если российские граждане так и не научатся жить по средствам, то через три года придётся повысить налоги». Что он имел в виду? О каких таких гражданах он говорил, что они должны «научиться жить по средствам»?

Вот вопрос на засыпку: если средств нет, можно ли научиться по ним жить?

Сколько ни ездишь в глубинку, а признаков кризиса там как не было полгода назад, так и нет. Как жили без денег, так и живут. На деле воплощают лозунг наших либералов-гайдаровцев: «Чем меньше денег у народа, тем лучше для народа». Непонятно как, но выживают при этом.

Один мой знакомый руководитель небольшой строительной фирмы недавно рассказал, что заказчики совсем скверно стали расплачиваться за произведённую работу. Я посетовал: «Конечно, кризис!» На что он махнул рукой: «Какой там кризис! Ты бы видел, какие ОНИ машины покупают, как ОНИ офисы обставляют».

Они – это кто? Конкретно мой знакомый имел в виду чиновников и людей, сидящих, что называется, на нефти и на финансах. Между прочим, все они связаны между собой тысячами невидимых нитей.

Сказались ли экономические проблемы бизнеса на коррупции? Конечно. В первом полугодии нынешнего года средний размер взятки достиг 27 тысяч рублей. Это почти в три раза больше, чем в начале 2008 года. Умилило сообщение генпрокурора Ю. Чайки, что на взяточничестве в основном горят врачи, учителя и милиционеры. Именно поэтому размер взятки должно рассматривать как «среднюю температуру по палате» – если с врачом можно «договориться» на две-три тысячи, то чиновнику теперь за решение проблемы и ста тысяч уже мало.

По интернету сейчас гуляет рассказ про то, как МВД покупает для своего Дома приёмов иностранную кровать ручной резьбы из вишни, покрытую золотом в 24 карата. Победитель конкурса по этой госзакупке должен стать известен, к слову сказать, как раз в День пожилых людей, 1 октября; несложно подсчитать, что только мебелировка Дома приёмов – это месячная пенсия почти 5,5 тысячи стариков (исходя из среднего размера назначенных пенсий в 4 546 рублей на январь 2009). И ведь это происходит как раз в то время, когда вовсю идут разговоры о строжайшей экономии! Не случайно в Санкт-Петербурге общественниками даже учреждена ироническая премия «Золотой ёршик» за самые вызывающие траты бюджетных денег. Название премии родилось после того, как в 2008 году на переоборудование кабинетов резиденции губернатора Петербурга власти решили потратить 32 млн. рублей, в том числе были куплены туалетные ёршики за 13 тыс. рублей каждый.

Что это с точки зрения христианства – алчность, безрассудство, цинизм?..

Ещё один итог прошедшего кризисного года – как безумно сложно было прежде начать своё дело, так теперь это стало и вовсе неневозможно. Может быть, чуть поуменьшилось число бюрократических рогаток, зато ростовщики из банков взвинтили процент на кредит.

Во все времена неограниченное начисление процентов считалось безнравственным. Это незаработанная «в поте лица» маржа через ограбление честных тружеников считалась безусловным злом. Вспомним, что единственными, на кого Спаситель обратил свой гнев, были менялы возле Иерусалимского храма. Ещё в начале XII века Владимир Мономах ввёл закон, ограничивающий процент по кредиту. Произошло это, кстати, после бунта в Киеве, направленного против евреев-ростовщиков и бояр. И вплоть до революции в Российской империи ростовщичество свыше 12% годовых считалось преступлением – те, чья вина была доказана, наказывались тюрьмой или исправительным домом. Про советские времена уж и не говорю.

Задача правителя в России всегда состояла в том, чтобы защитить производителя, а ростовщика-банкира сдержать. Но сегодня, как выяснилось, мы живём в перевёрнутом мире. Потому что кому в первую руку пошли антикризисные деньги из казны? – да тем же банкирам, которые запрятали их подальше или предлагают под неподъёмный процент. Только сейчас в Госдуме начали обсуждать законопроект, который запретит банкам повышать проценты по уже выданному кредиту. И это на втором году кризиса!

И кто эти люди, которые живут, в отличие от нас, «по средствам» – средствам, полученным от распродажи естественных богатств России, от ростовщического процента, от «откатов» и распила бюджета? «Значимая часть российского бизнеса старается вывести из страны всё, что можно, – пишет экономист М. Делягин. – Отмечается и физический выезд из страны на постоянное место жительства ряда не только известных олигархов, но и обычных крупных и средних бизнесменов. Аналогичное явление проявляется и в среде крупного чиновничества: довольно заметная его часть работает в России, по сути дела, вахтовым методом, как газовики за Полярным кругом, вывезя семьи в Лондоны и Швейцарии».

Так что дело обстоит как в известной шутке про две неравные части по отношению к кризису, на которые делится народ: большинство, которое никаких трудностей не испытывает, и меньшинство, которое испытывает все трудности на большинстве.

Увы, кризис не внёс каких-то существенных изменений в поведение и наших элит. Да, правительство предпринимает какие-то меры по оздоровлению экономики, но само же признаёт, что программу выхода из него ещё только предстоит выработать.

Что же изменилось в России за прошедший год? Может, отношения между властью и гражданином, или возросла ответственность частного капитала перед обществом, перед страной? Нет. Уменьшилась пропасть между бедностью и богатством? Скорее, стала шире.

Не исполнилась наша надежда на то, что кризис заставит задуматься общество над какими-то серьёзными духовными проблемами, пересмотреть иерархию материального и духовного. Стало ясно, что отрицательная школа, уроки лишений и невзгод ничему нас не учат. В этом может быть единственный плюс: мы ещё раз убедились, что сплотить нас может не общая беда, а общая цель. Вывод, который дорогого стоит.

А кризис… на самом деле он начался давно, а не год назад. Просто прошлой осенью он усугубился экономическими трудностями. И кто в действительности может утверждать, что они позади? Возможно, всё только начинается.