Нас, русских, становится меньше на миллион человек в год. Старинные деревни и сёла исчезают с лица земли, растут территории кладбищ. Но об этом не принято говорить. В СМИ много времени уделяется гибели нескольких десятков или сотен людей во время аварий и пр. бедствий. Власти реагируют, стараются предотвратить повторение подобных несчастий. А смерть миллионов от пьянства, фальшивых лекарств, наркомании, абортов проходит мимо, будто это что-то само собой разумеющееся, а то и вовсе узаконено.

Мы – нация, в каком-то жутком полусне идущая на заклание. Потому что у человека есть тело, которое нуждается в крове, одежде, еде, и есть душа, ей тоже необходимо питаться – общением с себе подобными, музыкой. Но вместе с тем, каждый человек имеет дух. Что ему потребно? Об этом мы знаем из молитвы «Царю Небесный», где призываем Духа Животворящего сойти в нас, очистить от всякия скверны и спасти. Но если мы не питаемся Духом, Его место занимают духи совсем другого рода. Они убаюкивают и умерщвляют человека, как те летучие мыши-вампиры, которые перед тем, как выпить кровь, вводят в неё обезболивающее средство. И погубляемый ничего не чувствует. Тело обмануть легко, душу труднее. Иногда она начинает сопротивляться. Меня обнадёжили результаты телепроекта «Имя твоё Россия», где больше всего голосов было отдано святому Александру Невскому. Мы все наследники Александра Невского, по плоти и крови Христовой, получаемых через Таинство. Мы унаследовали от него своё Отечество, его земли и недра, но главное – святую веру Христову, исповедание: «Не в силе Бог, а в правде». Чтобы сердце исторгло такие слова, нужно иметь спасительный страх Божий, питаться Духом Святым, который не совместим с нечистотой и скверной.

Дух Божий, живущий в нас, не даст брать взятки и давать их, обижать слабых, хамить, материться, обвешивать покупателей, халтурить, выпуская бракованные вещи, выбрасывать мусор из автомобиля на дорогу, гадить в подъездах, продавать презервативы в продуктовых магазинах, похищать людей в рабство, насиловать и убивать. «Я не хочу убивать и гадить», – могут возразить мне. Но ответь: много ли в тебе любви к ближнему? Если нет, значит, ты не стал обителью Духа. Наша страна перестала быть Его домом, злые духи кишат в ней, как паразиты в слабеющем теле. Ложь, распутство больше не таятся в тёмных углах – они торжествуют. А по углам теперь прячутся учителя, они боятся сказать школьнице, что она не должна ходить на урок полураздетой, курить и сквернословить. В школу зайдёшь, читаешь: «Учителями славится Россия, ученики приносят славу им». Какую славу приносят им алкоголики, наркоманы, мздоимцы, расползающиеся из классов, как гады земные, чтобы жалить людей?

Многолетняя война с Христом ослабила Россию. Народ стал вялым, малоспособным к жизни. Стало стыдно быть русским. Быть евреем хорошо, джигитом – хорошо, а быть русским – значит быть презренным «лохом». Это началось не сегодня. Помню, в армии мне поручили обучать новобранца из какой-то азиатской республики, предупредив, что ни один волос не должен упасть с его головы. Но что-то взбесило моего подопечного, и он бросился на меня с кулаками. Я был сильнее, однако не ожидал нападения и потерпел поражение. А капитан Елькин, наш, русский, кировчанин, объявив мне пять нарядов вне очереди, добавил, что я счастливчик: окажись чуть проворнее, победи в схватке – и не избежать бы мне тогда дисбата. Вот как много делалось у нас для дружбы народов. Непросто было научить соседние нации презирать нас. Крепко вколотили им уважение к русскому имени наши предки. Но капля камень точит. И потянулись из Азии, с Кавказа поезда с разбитыми окнами. Они везли беженцев, тех, кто сумел вырваться живым.

А в день Преображения я пришёл на службу и едва достал сотовый, чтобы отключить его, – звонит женщина из Воркуты. Говорит, что у них собрались строить мечеть. Что-то оборвалось в душе. Нет в исламе места Сыну Божьему, значит, нет места и Святому Духу. Конечно, знавал я хороших мусульман, но хороши они были, следуя вековечным традициям своих народов. А стоит закричать оторванному от традиции человеку «Аллах акбар!» – и не любовью он наполняется, а наливается злобой. С этим кличем убивали христиан прежде, режут и сейчас в Сербии, в Индонезии, на Филиппинах. На днях очередного злодея-иорданца обезвредили в Америке, хотел взорвать небоскрёб. Но принцип капитана Елькина живёт и побеждает. Спрашиваю воркутинку, что говорит по поводу мечети отец N. «Мне это не нравится, – говорит он, – но эти люди помогли построить храм, и я перед ними в долгу». – «А что говорит отец Z?» – «А отец Z говорит, что у него много детей и он боится, как бы с ними чего не случилось». Ничего себе! Ещё не начали строить, а люди уже испытывают страх. И попробуй помешай, проведи референдум. Вылезут «правозащитники», закричат о правах. Это напоминает мне историю, как в Коми завезли борщевик, добавив к местным сорнякам этого мутанта. Говорят, обком делил семена поштучно между совхозами. Надеялись таким образом решить проблему кормов для скота, а сейчас этот ядовитый паразит уже и лес вытесняет, и нет на него никакой управы.

С год назад я ехал в переполненном вагоне в Воркуту. Подходили люди не всегда церковные, но мы общались, и нам было хорошо. В Печоре в вагоне стало посвободнее, и я сменил свою верхнюю полку на нижнюю. На следующей станции зашёл мусульманин и, размахивая билетом, начал кричать. «Прости, брат, – успокаиваю его, – я сейчас освобожу твоё место». «Какой я тебе брат?» – глядит он с ненавистью, бежит за проводником и полчаса ещё ругается. Это был не шахтёр, не строитель, не торговец – не один из тех, кто трудится в поте лица своего. Он был будто воплощённым духом злобы. В Воркуте мы вместе вышли из поезда.

Примерно с тех пор и пошли разговоры о мечети. Где-нибудь в Саудовской Аравии уже отсчитаны деньги на её строительство.

Мы – разного духа. Мы разные. Иду причащать коми бабушку, а её внук бегает в чалме, с кривой саблей. Дочь этой старухи позвала меня – украдкой, пока сожителя-магометанина нет дома. Потому что узнает – быть беде. Я не против мусульман по рождению – тех трудяг, предки которых силой были обращены в ислам. Я против того, чтобы это произошло с нами, против борщевика на огороде, которому позволено в «честной» борьбе губить укроп, помидоры, картошку. Пора звать Огородника, произнести всем миром: «Бог Господь, явися нам, благословен грядый во имя Господне». И исполнятся слова гимна о Богохранимой России. А что без этого? Мне страшно об этом думать.