ЧТЕНИЕ
НОВЫЙ ГОД В КРУГУ СЕМЬИ
«Так... Чего бы ещё прикупить к приезду ребятишек?»
В корзинке лежали рыбные консервы для «мимозы», кальмары, селёдка: будут на Новый год традиционная «селёдка под шубой» и салат с кальмарами. Дети не соблюдали пост, но Лена решила накрыть рыбный стол.
«Мяса поедят у себя, а дома, у мамы, пост нарушать не станем. Так… Фрукты, сладости...» – Лена озабоченно шла между полками супермаркета.
Выбирать новогодние подарки, думать о детях, ждать их – было очень приятно. И от этого на сердце становилось тепло. Правда, для Лены в эти долгие зимние каникулы главным праздником был не Новый год, а Рождество. Но ребятишки всё равно ждут подарков и праздника на Новый год. «Ну, ладно, на Рождество куплю подарки побольше, а сейчас довольно и маленьких новогодних сюрпризов...»
На лестничной площадке она встретила соседку. Когда-то она была комсомольским лидером. А около года назад соседка впервые зашла в церковь. Теперь её воцерковление происходило стремительно и демонстративно. Она громко требовала у соседей убрать из квартир собак, «эту скверну». Делала громогласные объявления о наступлении постов. На собственном примере рассказывала, как тщательно надо эти посты соблюдать, при этом обшаривая взглядом сумки соседок – не прячется ли там колбаса?
Вот и в этот раз соседка спросила: «Лена, а что это у тебя в сумках? Чего это ты накупила-то? Ты что, собираешься встречать Новый год? Ты ведь верующий человек, давно в храм ходишь, на клиросе поёшь – и тебе не стыдно?! Какой может быть Новый год, если Христос ещё не родился?!»
Лена не стала спорить, постаравшись как можно мягче ответить: «Добрый вечер, Тамара Яковлевна! Простите, я спешу. Я жду детей. Думаю, что сегодняшний вечер лучше провести в кругу семьи».
Когда зашла домой, то задумалась: может, нужно было ответить иначе? Ведь только вчера прочитала в одном православном издании ответ на похожий возмущённый вопрос: «Но ведь в Новый год Христос ещё не родился! Как можно праздновать Новый год, если за твоим столом не будет Христа?!» Известный протоиерей ответил на этот вопрос так: «Будьте поосторожнее со словами! И не бросайтесь такими фразами, как “Христос ещё не родился!” Христос родился две тысячи лет назад! И не берите на себя смелости решать, за чьим столом будет Господь гостем, а за чьим нет». Лена была согласна с этими словами.
Новый год – семейный праздник. И если Лена не захочет провести его с детьми, то куда они пойдут? На дискотеку? В бар? Ну уж нет! Всё будет как в детстве: ёлка, Дед Мороз, гирлянды. Неспешный вечер при свечах...
Пришла домой, долго прибиралась. Стёрла пыль в уголке с иконами, добавила масла в лампадку, зажгла её. Лене очень нравилось, когда в уголке перед иконами горела лампадка – этот огонёк был таким добрым и уютным. Казалось, пока он горит, ничего страшного случиться просто не может. Спаситель с Богородицей смотрели ласково и внимательно, а взгляды любимых святых были серьёзные и добрые.
Оставалось украсить квартиру. Когда-то они делали это вместе, всей семьёй. Было весело. Когда муж был жив, он приносил из леса ёлку, и праздничный аромат хвои растекался по всему дому. Все оживлялись. Сын и дочь долго разбирали ёлочные игрушки. Весь год они лежали на антресолях и успели забыться, а теперь в них можно было покопаться и разглядеть как следует. Среди них были ещё детские Ленины игрушки, картонные блестящие курочки, белочки, зайчики.
Старые, такие родные ёлочные шары: так много лет, а мы с вами, и мы не разбились! А значит, всё будет хорошо! Есть в жизни постоянство! А вот и новые игрушки – блестящие и яркие. Но старые – милее. Как уютней в поношенной куртке и комфортней на старом диванчике, который, кажется, помнит все изгибы твоего тела.
Одной украшать дом было не так весело. Никто не спорил, куда поставить Деда Мороза с облупленным носом. Никто не руководил процессом развешивания гирлянды и не ахал от радости, когда зажигались, наконец, разноцветные огоньки и в темноте всё вокруг становилось сказочным. Без этого детского восторга волшебство исчезло куда-то. И Лена просто украшала дом, без сказки. Дед Мороз с облупленным носом смотрел грустно, как будто хотел сказать: «Лен, пора уж перестать верить в чудеса».
Лена развесила гирлянды, поставила свечи, нашла белую фигурку ангелочка. Посмотрела вокруг. На душе стало радостнее. Да, предвкушение праздника часто бывает радостнее, чем сам праздник. Она подмигнула Деду Морозу: «Ничего, не печалься! Смотри, как у нас с тобой красиво!» Потом долго возилась на кухне, а в душе всё поднималось радостное чувство. Постелила нарядную скатерть, белую с красным. Положила подарки детям в красивый новогодний пакет. Потом села за стол, зажгла свечу и выключила свет. Всё. Хлопоты закончены. Немного тишины.
За окном падал снег, снежинки были крупными, они кружились в свете фонаря, и от их вальса настроение сделалось праздничным. Немного устала, но ничего. Всё равно радостно. «Как в детстве, – подумала она. – В детстве тоже был Новый год. Его праздновали везде: в садике, в школе. А Рождество было только у них с бабушкой. И они всегда ждали, когда загорится звезда. И только потом садились за стол. Да. А Новый год был у всех».
Лена вспомнила себя в детстве: светловолосая девочка с большими ясными глазами. Как-то на Новый год бабушка приготовила Лене костюм. Красный свитер и красные штанишки, на голове шляпа, на ногах обычные старенькие сапожки, в которых Лена ходила в садик. Бабушка объяснила, что сапоги теперь непростые, и называется этот костюм – «кот в сапогах». И в этом костюме они с бабушкой пойдут на ёлку.
Бабушке дали пригласительный билет на ёлку по старой памяти, хотя она давно не работала. И вместе с этим чудесным билетом с нарисованными Дедом Морозом и Снегурочкой – талон, на котором было написано: «Подарок». На ёлке Лена смотрела на нарядных снежинок и красивых снегурочек и думала, что, может, снежинкой быть лучше. Но молчала, чтобы не расстраивать бабушку. А бабушка была очень наблюдательна. Поймав взгляд внучки, обращённый на девочку в чудесном белом платье с короной на голове, она вздохнула и проворчала тихонько: «Ну и что – снежинки! Им мамы платья шьют. А я уже старая, глаза плохо видят. Кот в сапогах ничуть не хуже. Ой, что ж я, старая, забыла совсем! Вот же!» И бабушка торжественно достала из кармана свою чудесную брошку с большим гранёным камушком.
Это был необычный камушек. Если посмотреть в него, то мир чудесным образом менялся: переливался и искрился, становясь похожим на сказку. Бабушка прикрепила эту чудесную волшебную брошь на красный свитерок, и Лена сразу поняла, что теперь у неё самый лучший костюм на свете.
И потом ничуть не расстроилась, когда Дед Мороз с белой бородой вызывал в круг снежинок, снегурочек, принцесс, а Лену не взял, а, наоборот, легонько оттолкнул в сторону, пробормотав скороговоркой: «Только тех, кто в костюмах!» Вот бабушка, похоже, этому огорчилась, но Лена – ничуть! Дед Мороз просто не заметил её чудесную брошь! С такой брошью можно быть хоть кем, даже «котом в сапогах».
…За окном послышался шум автомобиля, и Лена вернулась из прошлого. Выглянула: да, это приехали дети. Сын и дочь с мужем.
Сделалось радостно и шумно. Поцелуи, объятия, поздравления. Лена зажгла на кухне свечи, и ужин получился праздничным и немного чудесным. Дети наперебой рассказывали новости. А потом Лена попыталась прочитать детям свой новый рассказ. Слушали они внимательно, но потом сын сказал:
– Мам, ну почему все твои рассказы какие-то похожие? Всё про веру, про Бога! Зачем это?
– Совсем и не все! – смутилась Лена. – Есть «Почти детективная история» и «Про Тасю». И про Тиграшу.
– Ну да, согласен, твои рассказы о разном. Но в итоге читаешь и всё равно понимаешь, что пишет верующий человек. Зачем это? Ведь ты сама сокращаешь круг своих читателей! Так много неверующих людей! И они не станут читать твои рассказы!
Лена молчала. Она не хотела спорить. Потом улыбнулась и тихонько спела из Окуджавы:
– Каждый пишет, как он слышит… Каждый слышит, как он дышит. Как он дышит, так и пишет, не стараясь угодить…
Потом подумала и добавила:
– Я слышала, что иногда самой православной сказкой называют сказку про цветик-семицветик. Хотя в ней нет ни слова о Боге.
– Мам, ты уходишь в свою веру, как улитка в раковину. Это ненормально! – не согласился сын. – Вселенная так огромна, религий так много. Бог есть, не спорю. Но кто сказал тебе, что православная вера самая правильная? Наше представление о Боге – оно соответствует уровню нашего развития. Почему ты не думаешь, что мы скоро перерастём этот уровень? А ты, как маленькое дитя, зациклилась на своих иконочках, лампадках, службах! Давно пора посмотреть на мир не с узкой точки зрения православия! Вот смотри: растение не может понять животное, животное не может понять человека, человек не может понять духовный мир – он слишком высок и огромен, чтобы втиснуть его в рамки православия!
Дочь и её муж молчали. Они хоть и редко, но исповедовались и причащались и считали себя православными людьми. Но спорить им не хотелось.
– Мам, вот почитай что-нибудь научное! Или хоть фэнтези! Вон, почитай! – и сын назвал имя мастера модного жанра фэнтези. – А иконочки оставь старым бабушкам!
– Я недавно читала об этом писателе. Любопытная деталь: он был профессиональным лингвистом, и его требование к издателям книг было следующим: на любом языке имена его героев должны были сохранять свою транскрипцию. А большинство его героев носят имена древних демонов. Ты знаешь, что это опасно, сынок? Все эти ролевые игры, когда люди называют себя именами демонов? Это так похоже на инициацию...
– Мам, ты говоришь ерунду! Я тоже играл в эти игры. И был эльфом. И мои друзья играли. И со мной ничего страшного не случилось.
Лена печально вздохнула:
– Да, ничего, кроме того, что ты потерял веру. Вспомни, как маленьким ты читал «Отче наш». Как встречали мы Рождество. Да даже когда ты поступал в университет и сдавал экзамены, ты просил меня помолиться за тебя! И сам молился! У тебя в комнате до сих пор стоят иконочки твоих любимых святых! Преподобного Сергия Радонежского! И преподобного Александра Невского! И Архангела Михаила!
– Подумаешь, стоят! Да я их прямо сейчас и выкину!
Лена онемела. Сын поднялся и ушёл к себе в комнату. Лена встала из-за стола. Дочь с мужем переглянулись, и дочка стала заваривать чай. А Лена пошла в свою комнату и встала перед иконами. Божия Матерь смотрела на неё печально. А любимый святой Сергий Радонежский – строго. Лена заплакала и прошептала:
– Это я виновата. Я не смогла вырастить сына верующим человеком. Господи, прости меня, пожалуйста. Батюшка, преподобный Сергий, прости меня!
Она вспомнила разговор с духовным отцом. Лена тогда пожаловалась, что сын теряет детскую веру, что не признаёт больше православия. А она, Лена, молится за него. Но молитвы её безуспешны. Духовный отец ответил:
– Молитвы матери не бывают безуспешны. Просто люди сейчас очень гордые. Приходят к Богу через скорби. Вот и у твоего сына будет в жизни момент, когда он почувствует себя в тупике. Он будет искать выход. И всё-всё будет закрыто. Понимаешь? И останется только один маленький выход – к Богу. И тогда он – раз! – и пойдёт по этому выходу. Вот так.
Духовный отец у Лены был непростым, многие считали его прозорливым. Только в монастыре старались избегать этого слова, говоря: «У него интуиция…»
И Лена испугалась:
– Нет, я не хочу, чтобы в тупике! Пусть он вернётся к Богу просто по моим молитвам. Или пусть эти скорби будут у меня.
Духовный отец подумал и медленно сказал:
– Да, Лен, эти скорби на самом деле могут быть у тебя вместо твоего сына. Но ты сама не знаешь, чего просишь. Ладно. Ты просто молись за своих детей, вот и всё.
Эти воспоминания пронеслись быстро. За спиной послышалось смущённое покашливание. Лена вытерла слёзы и обернулась.
– Мам, ты это, прости, сам не знаю, что на меня нашло. Пойдём за стол. Больше не будем спорить. Новый год ведь.
И Лена пошла за стол. А потом потихоньку выскользнула и заглянула в комнату сына. Иконы стояли на месте. Остаток вечера прошёл дружно.
А перед сном, когда дочка с мужем уже легли спать в своей комнате, сын заглянул к Лене. Он нерешительно подсел к ней на диван. Вся самоуверенность его куда-то пропала. Взял маму за руку, как в детстве, потёрся носом о нос и сказал волнуясь:
– Мам, я хотел рассказать тебе… Знаешь, я зашёл в комнату с твёрдым намерением убрать иконы. Но когда подошёл к ним, то растерялся: я вдруг вспомнил, мам! Я молился батюшке Сергию! Да, я вспомнил! Перед экзаменами! И Архангелу Михаилу молился! В опасности! И знаешь, что ещё я вспомнил? Они мне ПОМОГАЛИ! А теперь они смотрят на меня так печально. А я говорю, что их нет! И собираюсь их иконы выбросить! Мам, я не смог их выбросить. И ещё знаешь что? Они смотрели на меня как ЖИВЫЕ! Мне даже стало страшно. И сейчас немного страшно. Мам, прости меня, ладно?
– Не бойся, сыночек! Ты просто подойди к ним и прочитай «Отче наш». Перед сном. Как в детстве. Помнишь? С Новым годом, сыночек!
– Помню, мам. Не знаю. Посмотрим. Спокойной ночи, мам! С Новым годом!
И сын ушёл к себе. А Лена встала, оделась. Зажгла лампадку и взяла в руки молитвослов.
Ольга РОЖНЕВА
Январь 2010
 | назад |
| вперед |  |
