ДЕРЖАВА

ГРАЖДАНЕ РУССКИХ ПОБЕД

Сколько раз проезжал в Московском метро мимо станций «Преображенская» и «Сокольники» – и не догадывался, что это названия одной и той же царской усадьбы. А тут заглянул в справочник перед встречей с давним другом нашей редакции, офицером в отставке Александром Чернавским, и удивился совпадению.

Такая вот историческая параллель. В середине XVII века, сразу после восхождения на престол, царь Алексей Михайлович выкупил у Алексеевского монастыря землю по берегам Яузы. На пологом правом берегу он построил охотничий дворец с Преображенской домовой церковью. Так появилось знаменитое село Преображенское, где юный Пётр из местных мальчишек формировал «потешные полки» – основу будущей регулярной Русской армии. Позже, став царём, Пётр Алексеевич перенёс Преображенский дворец на левый берег (где теперь станция метро «Преображенская»), а старый был заброшен – и местность эта стала называться Сокольниками, по имени находившейся рядом Соколиной рощи. В конце XIX века там были открыты богадельни и работные дома, приют доктора Гааза. Храм для приютских детей – во имя Рождества Иоанна Крестителя – построили примерно на том же месте, где стоял храм старого Преображенского дворца и в котором молился юный Пётр I. После революции огромный комплекс приюта и его мастерские занял оборонный электромеханический завод, а в 1998 году часть его зданий была передана Церкви под Патриаршее подворье. И что удивительно – как-то сам собой на подворье возник центр, объединивший «потешные полки» почти со всей страны. Подростковые военно-патриотические дружины, братства, клубы – всё это сосредоточилось там, в едином штабе. Словно история замкнула круг, сведя вместе Церковь, которой издавна принадлежала эта земля, и детские военные экзерциции Петра I.

Полное название этого штаба – Центр духовно-нравственного, патриотического и гражданского воспитания молодёжи «Национальное достояние». Духовником его является настоятель подворья игумен Иоанн (Ермаков). А координатором – Александр Чернавский. На мою просьбу рассказать о центре Саша ответил: «Да чего по телефону говорить, лучше приезжай. У выхода станции “Сокольники” я тебя встречу, а то сам дорогу не найдёшь».

Действительно, ни за что бы не нашёл! Бывшая царская вотчина сплошь застроена домами, и Александр повёл меня какими-то проулками, дворами. Рассказывал на ходу:

– Знаешь, когда я первый раз увидел подворье, то сразу подумал о Брестской крепости.

– Из-за той баталии, о которой все СМИ писали? – спрашиваю. И вспоминаю наши публикации: в 2005 году вышел фоторепортаж Против “приватизации” храмов (№ 506), а год назад была заметка Крепость в Сокольниках (№ 591). Противостояние же началось в 2004 году, когда завод МЭЗ-1 обанкротился и пошёл с молотка. На аукционе его вместе с 3,5 гектарами земли купил предприниматель Борис Хайтович. На этих гектарах оказались два корпуса бывшего Работного дома и храм Рождества Иоанна Предтечи, некогда переданные Патриаршему подворью. Хайтович попросил «попов» очистить территорию, заручившись поддержкой некоторых чиновников в Правительстве Москвы, в Москомземе и в Москомнаследии. Мало кто верил, что отцу Иоанну удастся отстоять подворье – ведь под ним «золотое дно», земля чуть ли не в центре Москвы, за которую могут просто глотку перегрызть. Борьба шла несколько лет, предприниматель отключал в морозы отопление, свет и воду, мешал проводить ремонт, к алтарю храма пристроил колбасный цех. Было девять судебных разбирательств в разных инстанциях. И вот недавно Верховный суд вроде как поставил точку, признав имущественные права подворья.

– Да, была баталия, – отвечает Александр, – но подворье и внешне на крепость похоже. Сейчас сам увидишь...

Глазам открываются мощные стены из потемневшего красного кирпича, местами выщербленные, словно их обстреливали. По верху забора тянется колючая проволока, на ветру над железными воротам треплется транспарант «Христос воскресе!», а под ним стоит дюжий молодец в валенках – охранник.

– После одного инцидента наш благотворитель нанял для подворья профессиональную охранную фирму, – поясняет Александр. – Ребята – молодцы, стоят в карауле день и ночь.

– А что, были попытки захвата?

– Всякое случалось, – неохотно отвечает мой провожатый. – Хотя, конечно, секрета никакого нет – «Русская линия» писала, что творилось здесь после решения суда. Единственные, кто сразу подчинился суду, – это китайцы: забрали из своего ангара товар и съехали. А остальные зубами вцепились. Когда колбасный цех ломали, сам Хайтович встал на пути техники, мол, давите меня. А его заместитель приковал себя цепями на линии строившегося забора, подсовывал ноги под бетонные блоки, которые опускались краном. Задействовали они и своих гастарбайтеров, автопогрузчиком чуть ли не сбили нашего человека. Потом было нападение неизвестных на охрану. К счастью, никто не пострадал.

Минуем ворота – и вот перед нами главный корпус с Иоанно-Предтеченским храмом. С выщербленной стены на всех входящих смотрит огромный Спас Нерукотворный. Слава Тебе, Господи! Добрались.

Возвращение Зоро

Внутри бывшего Работного дома оживлённо: по коридорам ходят бородатые молодые люди, из трапезной доносится стройное пение – очередная партия усаживается обедать. Заглянув к отцу настоятелю Иоанну, Александр сообщает: «У батюшки гости. Попозже к нему подойдём...»

– Часто гости бывают? – спрашиваю у Чернавского, когда мы поднялись к нему в кабинет.

– Постоянно. Из разных регионов России приезжают, из-за рубежа.

– За опытом?

– В том числе. Но чаще это просто рутинная организационная работа. Например, ассоциация «Стяг», штаб которой находится на первом этаже, включает в себя пятьсот военно-патриотических клубов России. И всё время у них что-нибудь делается. В марте проводились турнир на Кубок Подольского благочиния по военно-прикладным видам спорта и сбор по учебной программе «Школа юного снайпера», в которой принимали участие клубы и дружины Москвы, Московской, Тульской и Калужской областей. В апреле – второй этап Кубка святого князя Александра Невского по стрельбе. С 1 по 10 мая в городе Электроугли клуб «Стратилат» будет проводить «Школу выживания» и тактическую игру «Они сражались за Родину», туда приглашены все желающие. Примерно в то же время в Великих Луках пройдёт Международный молодёжный сбор военно-спортивных организаций «Союз 2010 – Наследники Победы». А в Петербурге с 1 мая начнётся Второй слёт военно-патриотических клубов России… Ну и так далее, каждый месяц. Ещё проводятся зимние и летние лагеря военно-спортивной подготовки.

– Да… не завидую тому, кто всё это координирует! – рассмеялся я. – Голова кругом...

– Ассоциацией руководит бывший военный Александр Кравченко. Через него, кстати, подворье имеет связи с Сербией, поскольку Саша воевал там восемь лет за свободу сербов, был ранен, имеет награды за храбрость и неплохо говорит по-сербски. Вот ты спросил про гостей. Скоро приедет из Сербии Зоран Мрдженович.

– Вроде знакомая фамилия...

– Это известный во Франции киноактёр. Друзья зовут его Зоро. Когда НАТО бомбило Белград, Зоран вернулся из Франции на родину и создал там «Королевский Орден Витязей» – примерно то же самое, что и наша Ассоциация Витязей и Объединение «Стяг». Сейчас он много делает для поднятия духа молодых сербов, что очень важно в расчленённой стране, чью молодёжь пытаются лишить национального самосознания. Зоран написал сценарий и готовится снять фильм о блаженном князе Стефане, который у сербов олицетворяет мужество и героизм. Стефан – сын князя Лазаря, убитого на Косовом поле – после косовской трагедии сумел избежать османского владычества, основал столицу в Белграде и даже расширил пределы Сербии. Вообще он очень похож на нашего Александра Невского, который жил за сто лет до него. Был умным дипломатом и сильным воином, все витязи Европы почитали великой честью получить от него посвящение в рыцари. Но Зоран решил снять фильм не только про него, а и в целом про воинское мужество – там будет рассказ и о русских воинах. Для съёмок Зоран намеревается построить полноразмерную модель древнего Белграда, фактически новый город, который бы стал потом музеем национальной памяти. Денег на это требуется много, и сербский Патриарх благословил его обратиться за помощью к России. Зоран уже не первый раз к нам приезжает, и, похоже, дело его движется.

– Мы, конечно, не Сербия, – вздохнул я, – всё-таки побогаче. Но ситуация – один к одному. И нужен какой-то большой проект, чтобы встряхнуть людей.

– Да все у нас это понимают! Сам Президент выступил с программой «Россия, вперёд!» Но чтобы идти вперёд, нужно сначала поднять дух народа. И в первую очередь – мужской части, ведь от мужиков всё зависит. И начинать надо со школы, где, считаю, уже несколько поколений русских мужчин «изнасилованы» женским воспитанием.

– То есть как это?! – удивляюсь.

Мужской чин

– Посмотри, кто у нас воспитывает будущих граждан, – объясняет Александр. – В Москве 87,8 процента учителей – женщины. И это учитывая, что в столице учителя получают в среднем 37 тысяч рублей. А если взять глубинку, где из-за низких зарплат мужчины вообще обходят школу стороной? Это нормально?

Приведу такой факт. В 70-80-е годы в Швеции количество мужчин-педагогов с 70 процентов снизилось на 1 процент. И власти забили тревогу! Ввели целый комплекс социальных мер, чтобы восстановить эти 70 процентов. Почему? Потому что «золотым сечением» там считается 7 к 3. В своё время это меня поразило, и я задумался: а почему у нас по-другому? И вспомнил, что до революции у нас так и было. А до открытия Бестужевских курсов, где готовили учительниц, вообще преподавали одни мужчины.

Понимаешь, мужское воспитание, в том числе дошкольников, – это очень важно. Дело даже не в женских истериках в классе, а в самом подходе к воспитанию. Да, женщины заботливы как матери, могут быть мягкими, душевными – но это всё уместно в семье. А в школе необходимо другое...

– Но у нас же равноправие мужчин и женщин! – сомневаюсь я.

– Да, равноправие, – кивает Александр, – но как его понимать? У нас по-прежнему довлеет равноправие с идеологическим таким, коммунистическим, окрасом. «Долой эксплуатацию женщин мужчинами!» – бросили лозунг, а сами дали бабам тяжеленные молоты и – в цеха. Это равноправие? Но даже при советской власти никому в головы не приходило сажать женщин в кабины реактивных истребителей. Ведь каждому понятно, что женщина отличается от мужчины. И не только физически, когда тонкие кости перегрузок не выдерживают, но и психически. Известный пример: если соседская собака укусила вашего ребёнка, то кому лучше идти с соседями разбираться – мужу или жене? Если пойдёт жена, то выйдет один скандал. Мужчина – он хладнокровней и справедливей. А справедливость – это одно из главных качеств педагога. Если учитель несправедлив, его не будут уважать и слушать.

А в школах у нас как? Обстановка в школе часто превращает учительниц или в неврастеничных людей, или в бесчувственных сухарей. В обоих случаях это делает их профнепригодными, но они продолжают работать, поскольку заменить-то некем. Ну, придёт на её место девушка, выпускница пединститута, и закончит тем же самым. Понимаешь, педагогу одновременно нужна и твёрдость, и человечность – и лучше всего это получается у мужчин. Учительницы сами так говорят, я невольно слышал их разговоры, когда мой отец работал директором школы.

– Помню по своему студенчеству: все интересные лекции, на которые приходили слушать с других курсов, читались именно мужчинами, – вспоминаю я. – Хотя на кафедрах женщин было больше, чем мужчин.

– Тут ещё дело в том, что для мужчин профессия – смысл жизни, они ей отдаются полностью. А у женщин на первом месте всё-таки семья, свои дети. Поэтому, чтобы мужчина пришёл в школу, надо сделать профессию учителя статусной. Вот у Ленина отец – Илья Николаевич Ульянов – дорос в своём Симбирске до директора народных училищ и получил за это дворянство и генеральский чин. Генералом стал! А до этого, будучи простым учителем, мог прокормить большую семью и даже прислугу нанять. Сынок его, правда, потом заявил, что «и кухарка может управлять государством». Сказал бы он это своему папеньке, будучи гимназистом!

В чём сила мужского воспитания? Мужчина обычно ко всему подходит с предельной серьёзностью, тем более к профессии – ведь в уважении к своему делу и заключено мужское достоинство. И вот эта его серьёзность передаётся ученикам. Тут можно много говорить, приводить разные примеры. Лучше всего об этом знают мамы-одиночки, которые сами, без мужа, пытаются воспитать детей.

Вот мы говорим о демографии. Почему не рожают? Потому что нормальной семьи нет. А семьи нет, потому что ослабел семейный стержень, которым всегда являлся муж-кормилец. Мужчина – это «муж» с «чином». То есть муж со статусом. А статус – это хороший заработок и уважение. Вот у моего деда было десять детей. В горнице стоял длинный стол, во главе сидел он у большого самовара, и когда мы, внуки, садились со своими отцами и матерями, то никто не смел взять ложку, пока он не начнёт. Был огромный авторитет. Мой отец к своему отцу на «Вы» обращался. Такое уважение самого главу семейства ко многому обязывало, в частности быть кормильцем домочадцев. В пору моего деда мужской труд – профессиональный, с полной отдачей сил – ценился по достоинству. А сейчас женщина может перекладывать бумажки в офисе и получать больше мужика на его мужской работе. Так что я абсолютно уверен, что решение демографической проблемы напрямую связано с восстановлением русского мужского начала.

– То есть ваша программа военно-патриотического воспитания должна как-то исправить перекос «женской» школы? – уточняю я. – Понятно, что привлечь мужчин в школы сейчас очень затратно – нужны деньги на большие зарплаты, да ещё надо ждать, когда эти учителя закончат пединституты. А вот такие «мужские» досуговые клубы, наверное, не столь дорого обойдутся?

– А давай вместе посчитаем, – Чернавский взял авторучку и нарисовал на листке кружок со знаком вопроса. – Итак, сколько нам нужно таких клубов и сколько они потребуют средств?

Простая арифметика

– По разным данным, сейчас в России действует от полутора до трёх тысяч военно-патриотических клубов и центров, – продолжил Александр. – Они все очень разные: где-то сумели создать настоящие десантные клубы, в которых с парашютами прыгают, а где-то просто один автомат по очереди разбирают-собирают. Это и поисковики, и клубы исторической реконструкции, и кадетские классы в школах. Мы пытались составить полную базу данных, но пока вот с Пасхой поздравили 700 клубов – столько у нас имеется почтовых адресов.

– Даже если таких клубов три тысячи, всё равно это мало на огромную Россию, – удивляюсь цифре.

– Конечно! Ну, ещё приплюсуем семь суворовских и нахимовских училищ, 70-80 кадетских школ. Но всё равно это капля в море. Всего в нашей стране, грубо округляя, 150 миллионов человек. Из них треть – молодёжь в возрасте до 30 лет. Из них 20 миллионов – парни. Предположим, не все, а лишь половина из них имеет склонность заниматься в военно-спортивных, патриотических клубах. Остаётся 10 миллионов. А клубов в лучшем случае у нас 3 тысячи... Получается более трёх тысяч парней на один клуб, который обычно вмещает человек двадцать.

– Сейчас такая молодёжь... Вряд ли даже половина из них захочет заниматься этим.

– Не путай причину со следствием. Если б у нас повсеместно действовали клубы мужества, то и молодёжь была бы другой. Причём агитировать мальчишек в клубы и не нужно, они сами тянутся к этому. Вот, скажем, мой маленький сын. Он смотрит разные мультфильмы, про крокодила Гену и так далее, – и обычно на них реагирует. Но как только посмотрел мультфильм про русского богатыря, победившего злого Агарянина, берёт подаренный мною меч и приговаривает: «Не топтать врагам землю Русскую!»

– Мой сын тоже богатырскими битвами бредит, – рассмеялся я, – ходит в клуб исторической реконструкции.

– Вот видишь. Все знают, что мальчишкам это надо. Наверное, не знают только в Министерстве образования. Зачем-то из школьного курса убрали начальную военную подготовку, хотя детям обычно нравилась НВП. И открытие кадетских классов идёт со скрипом, хотя воинское воспитание сейчас очень востребовано. Конкурс в кадетские корпуса – 20 человек на место. Почему? Да потому, что многие родители понимают: современная школа разлагает детей, будь то простая деревенская школа или престижная гимназия. Это системная проблема. Богатые родители устраивают своих отпрысков в самые лучшие лицеи – и всё равно они курят, колются, понты какие-то непонятные. А в кадетских школах этого нет. Оттуда нормальные люди выходят – серьёзные, разносторонне развитые.

– Помнится, наш бывший премьер-министр Фрадков своего младшего сына Павла в Суворовское училище определял.

– Да, в середине 90-х это было, когда Фрадков работал первым замом министра внешнеэкономических связей и, конечно, мог послать своих детей учиться за границу. Что примечательно, сын его Суворовское училище закончил, но в армию не пошёл – потому что был там просто для получения правильного воспитания. Важны ведь не только знания, а и человеческие качества. А где они лучше закаляются, как не в воинской среде? Мне многие рассказывали, как они учились в обычных гражданских вузах, а потом ездили на военные сборы. И схожая картина: вот пять лет вроде дружили, в пирушках участвовали, были не разлей вода – а на сборах страшно ссорились. Оказалось, что дружба-то не настоящая была. Армейская обстановка потребовала от них лучших качеств – человеческой надёжности, умения потерпеть «за други своя».

Воинская подготовка – это не только школа мужества и героизма, но и лидерства, государственного сознания. Не случайно же у нас в России дворяне, прежде чем претендовать на высокий государственный пост, должны были окончить кадетский корпус и хотя бы немного послужить в армии.

– А у нас и сейчас власть на служивых опирается, – припомнил я. – Среди губернаторов много офицеров в отставке – Громов в Московской области, Евкуров в Ингушетии и так далее. А среди полномочных представителей Президента в округах, кажется, все военные, кроме Хлопонина.

– А чему тут удивляться? Это же подготовленные люди, получившие прекрасное образование. Когда я поступал в 1978 году в Рижское военное училище, то было 15 человек на место – МГУ мог позавидовать. На моём курсе было 10 школьных медалистов и несколько суворовцев-отличников. А какое было качество обучения? 6 часов основных занятий и 4 часа самоподготовки – обязательных, под контролем. Остальное время – спорт, причём серьёзно там выкладывались. У меня по трём вида спорта были первые разряды плюс кандидат в мастера по боксу – и это считалось нормальным. Если у тебя где-то была учебная задолженность, то лишали увольнений или, не задумываясь, отчисляли. Неучей, расхлябанных людей там не терпели. Многие мои сокурсники и сослуживцы по армии сделали потом хорошую карьеру, некоторые стали кандидатами и докторами наук.

Вот этот кадровый ресурс, обученный в 70-е годы, государство сейчас и использует. Но почему-то не думает о будущем. Такой абсурд: суворовские училища собираются из Министерства обороны передать Министерству образования. Чтобы принимать туда и девочек, и мальчиков и готовить служащих для МЧС, а также для других полувоенных организаций. То есть происходит «слив» военной элиты. Бывшие суворовцы написали протестное письмо Президенту Медведеву – будем надеяться, их голос услышат.

Или взять «официальные» молодёжные движения, в которых, по мысли властей, должны сформироваться будущие управленцы, лидеры страны. Посмотрел я программы разных молодёжных форумов. Главные тезисы: ты должен быть успешным, свободным, не бояться поехать в другую страну, чтобы получить лучшее образование. Сплошной космополитизм. А любовь к родине, служение ради блага Отечества – где-то за рамками. Прошлым летом в молодёжном лагере на озере Селигер услышал анекдот, его рассказал кто-то из «Наших». У спортсмена-бегуна спрашивают: «За сколько ты можешь пробежать стометровку?» Тот отвечает: «За пятьдесят баксов». Вот так будущая элита страны и ориентируется.

– И всё-таки, – напоминаю Александру, – если продолжить подсчёты – сколько государству надо вложить денег, чтобы переломить ситуацию, открыв повсеместно военно-патриотические клубы?

– На самом деле это недорого. Достаточно выстроить вертикаль и помочь на местах сорганизоваться, выделить помещения, закупить оборудование, дать зарплаты руководителям, инструкторам клубов. По статистике на одного курсанта в Суворовском училище или в кадетском корпусе тратится 10 тысяч рублей в месяц. Для сравнения, в детских домах – 20 тысяч рублей. Это при том, что только 10 процентов детдомовских выпускников социализируются в обществе, остальные – бомжуют, спиваются, вливаются в криминальный мир. Видишь разницу? На выращивание национальной элиты тратится в два раза меньше денег.

В нашем центре подготовлен проект «Наследники побед». Там расписаны мероприятия по знаменательным датам. Нынешний год – 65-летие Победы в Великой Отечественной. 2012-й: 630-летие Куликовской битвы, 400-летие ополчения Минина и Пожарского, 200-летие победы над Наполеоном. 2013-й: 400-летие Дома Романовых. Эта череда памятных событий должна возродить в молодёжи дух народа-победителя, с каким после Великой Отечественной совершались великие дела: было восстановлено хозяйство, построены новые заводы, завоёван космос. Конечно, эти даты не просто праздновать надо, а снимать фильмы, проводить полевые сборы, военно-спортивные игры. Людей, которые бы взялись за это дело, сейчас достаточно – после сокращения армии у нас много офицеров на пенсии. По нашим прикидкам, за три года можно открыть 10 тысяч клубов. Мы показывали этот проект в Госкомспорте, там его нашли вполне реальным. Всего-то надо 3 миллиарда рублей. Что это в сравнении с другими национальными проектами, которые тянут на сотни миллиардов?

«Боюсь одного Бога»

Перед тем как встретиться с отцом Иоанном, попросил я Александра кратко рассказать, чем ещё занимаются на подворье.

– Ну, про Объединение «Стяг» я уже говорил. Они выпускают газеты, методическую литературу, помогают организовывать клубы – вся информация на их сайте www.stjag.ru. Ещё у нас есть ассоциация «Витязи» – одно из старейших военно-патриотических объединений, действует с 1992 года. У них тоже есть сайт – www.vityazi.ru. В соседнем здании размещается клуб исторической реконструкции «Ратмир», у них там свои мастерские, куют кольчуги, изготавливают турнирное оружие, показывают бои школьникам. В клубе не только местные, но и ребята с Украины и из Белоруссии – приезжают и живут здесь. Батюшка дал им помещение, а они в благодарность по хозяйству помогают.

Ещё на подворье находится православная правозащитная организация «Пчёлки». Ею руководит Николай Бондаренко, заместитель главного редактора телепередачи «Человек и закон». Если помните, они не так давно защищали от наветов православные приюты в Боголюбово и Суздале. Ну и, конечно, на подворье базируется «Народный Собор», в который входит много известных людей.

Духовником всех этих организаций является наш настоятель, игумен Иоанн. Он успевает духовно поддерживать и другие организации. Вот совсем недавно правительство решило возродить ДОСААФ, вернув прежнее название так и не получившей развития РОСТО. Возглавил организацию генерал-полковник Сергей Маев, и батюшка помогает ему по православной части, бывает на всех мероприятиях. Летал с ним на Соловки, где ДОСААФ благословили иконой св. князя Александра Невского – духовного покровителя этой организации. Поддержка Маеву, конечно, очень нужна, поскольку постановлением правительства средства выделены только на федеральную структуру, а восстанавливать ДОСААФ на местах предложено из региональных бюджетов. То есть недвусмысленно дали понять: спасение утопающих – дело самих утопающих. Первыми на выручку пришли военные – пообещали передать 400 автомобилей. К лету этого года будет утверждена программа ДОСААФ, в которой, наверное, найдётся место и духовному воспитанию.

К батюшке часто приезжают из самых дальних регионов. Скажем, в Тюмени семеро бывших преподавателей военного училища во главе с их бывшим начальником создали региональный центр военно-патриотического воспитания и допризывной подготовки. Прыжки с парашютом, стрельбище – всё солидно. Причём сделали это на свои деньги – скинулись офицеры и взяли в аренду сорок гектаров земли под военный полигон. Я летал туда к ним, на базе их опыта подготовил пилотный проект для создания таких центров по всей России. Слава Богу, ещё есть такие люди – служилое сословие! Офицеры вышли на пенсию, открыли свой бизнес, всем обеспечены, живи да живи – но привыкли они служить Родине...

* * *

Из кабинета отца Иоанна вышло несколько человек. В цивильной одежде, но по выправке видно, что офицеры. Наконец и мне удалось подойти под благословение. Большого интервью с батюшкой не получилось – он сам больше расспрашивал, чем отвечал.

Со слов Александра я уже знал, что игумен – потомственный казачий священник, в семье его почитали Царя-мученика и как святыню берегли иконку Божией Матери «Державная». Молебны о новомучениках батюшка совершает по часу и более – поминает всех поимённо, кто есть в синодике. Поэтому не удивился, увидев в его кабинете большой парадный портрет Государя и икону мучеников. Рядом с ними заметил картину: едет русское войско, а впереди князь Пожарский со стягом и мещанин Минин, указующий перстом на горящую Москву.

– А главного героя тех событий художник не изобразил, – заметив мой взгляд, сказал батюшка.

– Кого вы имеет в виду?

– Патриарха Гермогена. Ведь это он своими грамотами-воззваниями поднял народ – того же Пожарского и Минина. Именно он тогда пожертвовал жизнью ради освобождения Родины. Когда русское ополчение подошло к Москве и начало осаду, поляки не раз угрожали ему смертью, требуя благословить русских отступить от Кремля. Святейший Гермоген отвечал: «Что вы мне угрожаете? Боюсь одного Бога... Если вы останетесь здесь, я благословлю всех стоять против вас и помереть за православную веру». Девять месяцев его томили в темнице, пока не уморили голодом. Его твёрдость, его молитва предрешила победу. Но вот, заметьте, на Красной площади стоят памятники Минину и Пожарскому, а Патриарха Гермогена словно забыли. Сейчас у нас есть проект такого памятника, от имени Народного Собора мы обратились к правительству с просьбой установить его к 400-летию окончания смуты. Если поддержите это через газету, будет хорошо. Подробности можно узнать на нашем сайте www.podvorie-sokolniki.ru.

В конце разговора спросил я отца Иоанна, насколько промыслительно, что центр военно-патриотического воспитания молодёжи оказался в месте, где юный Пётр I формировал «потешные полки».

– Просто совпадение, – ответил игумен. – Хотя это всем нам знак, что историю России мы должны помнить. Чем хороши военно-исторические, патриотические клубы – в них молодой человек может как бы остановиться, осмотреться округ и понять, кто он есть на самом деле. Он – гражданин великой страны, гражданин великой истории, наследник побед, которые смогли сохранить весь мир, а не только многострадальную нашу страну. Сейчас время такое, что дети во многом воспитываются на телевидении, компьютерах, которые отрывают от реальной жизни. А реальность – вот она, это история страны, которая продолжается в нас, в наших поступках. Что мы можем дать своей стране, людям? Для чего мы родились на свет? Для чего Господь дал нам бессмертную душу? Дай Бог, чтобы новые поколения имели на это ответ.

Михаил СИЗОВ
Фото автора и с сайта Объединение «Стяг»

назад

вперед