РАССКАЗЫ НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ
ПОДАРОК
Посвящается С. и Н. Филипповым
Свой семьдесят шестой день рождения Сергей Ильич проводил в полном одиночестве.
Как и в прошлый год, и в позапрошлый, он справлял в одиночестве все дни рождения, с тех пор как умерла его мать. Сергей Ильич не был женат, детей не имел, друзей тоже, домашних питомцев – и тех никогда не держал. Жил незаметно, никому не докучал и на закате лет вполне смирился с одиноким существованием.
После вечернего чая Сергей Ильич решил скоротать время за чтением. Он не любил телевизор, который так же, как телефон и радио, после смерти мамы стал в его жилье совершенно ненужной вещью.
Мужчина надел очки и, прислушиваясь к себе, стал прохаживаться по комнате, внимательно всматриваясь в корешки книг. Сергей Ильич трепетно относился к своей библиотеке, которую собирал долгие годы. Книги он воспринимал как людей. Пустых разговоров и ненужных знакомств пожилой мужчина не любил, поэтому случайных книг в его библиотеке не было.
Сегодняшний уютный вечер Сергей Ильич хотел провести в компании тонкого собеседника, и после недолгих раздумий его рука потянулась к полке, на которой стояло собрание сочинений Цвейга. Он взял наугад том, как вдруг из образовавшейся чёрной щели выпорхнул какой-то листок, покружился пёрышком и юркнул под шкаф. Сергей Ильич на мгновение задумался: стоит ли сейчас проделать сложную процедуру извлечения клочка бумаги, который, как он полагал, окажется закладкой или салфеткой, оставленной когда-то по рассеянности, или оставить это на потом.
Любопытство взяло верх.
Кряхтя, старик опустился на потёртый ковёр.
Таинственная бумажка оказалась всего-навсего советской двадцатипятирублёвой купюрой.
Перед ним на мгновение возник образ матери, слабостью которой была привычка делать тайники в книгах. Щупая новенькую двадцатипятирублёвку, Сергей Ильич испытал острую ностальгию по прошлому и лёгкую досаду от того, что в своё время денежка оказалась забытой. Эти два ощущения переплелись, и, сев в кресло, старик стал прикидывать, что можно было когда-то купить на эту сумму. Раскладывая в уме двадцать пять рублей на батоны любимой докторской колбасы, пакеты молока и прочую снедь, Сергей Ильич прикрыл глаза, впадая в приятную дремоту.
В какой-то момент в комнате стало совершенно тихо и Сергей Ильич понял, что не слышит привычного тиканья старых часов.
Он любил эти часы, относился к ним словно к живому существу. Иначе как было объяснить, что часы, которые он регулярно заводил в одно и то же время, били каждый раз неодинаково: иногда протяжно и хрипло, словно жалуясь на старческие недуги, иногда точно и звонко, словно были в хорошем настроении. Было и такое, что часы били до половины положенных раз и останавливались, будто о чём-то задумавшись. А иной раз и вовсе не били – словно погружались в сон. Ночью порой часы издавали какой-то странный, воющий звук, и тогда старик вздрагивал: ему становилось тревожно, часы словно говорили что-то важное, но что – Сергей Ильич не мог разгадать.
«Не понимаю, не понимаю», – бормотал он во сне, поворачиваясь на другой бок.
Сергей Ильич не торопился нести часы в мастерскую, после которой они, по его мнению, лишились бы своей неповторимости.
«Всё же придётся отдать часы в починку», – грустно подумал старик, и в этот момент раздался телефонный звонок.
Он вздрогнул от неожиданности и изумлённо посмотрел на телефон, за который давно перестал платить.
Телефон позвонил ещё раз, и Сергей Ильич нерешительно снял трубку:
– Алло, я вас слушаю...
– Здравствуй! С днём рождения! – прозвучал в трубке чей-то приятный голос.
Пожилой мужчина помедлил, он испытал странное чувство: вроде бы голос показался ему знакомым, но в то же время он не смог вспомнить его обладателя.
– Спасибо. Простите, с кем я говорю? – вежливо поинтересовался Сергей Ильич.
– Я твой давний друг. Хочу сделать тебе подарок. Ты не против? – снова сказал кто-то в трубку.
Сергей Ильич задумался.
– Извините, мне кажется, вы ошиблись, – строго произнёс он.
– Ты сидишь в своём любимом кресле, держишь в руке двадцать пять рублей и сожалеешь о том, что они долгое время пролежали забытыми. Так?
У Сергея Ильича пересохло во рту. Он стал испуганно озираться по сторонам, его взгляд остановился на окне. На фоне сумеречного неба чернели колючие ветки с пустым вороньим гнездом.
– Так, – вымолвил Сергей Ильич и напряг внимание.
– Не пугайся. Я просто хочу сделать тебе подарок, – сказал кто-то всё тем же приятным, спокойным мягким голосом.
– Допустим, – сдался Сергей Ильич. – Что за подарок?
– Выбери сам.
– Хорошо, я хочу вернуться в прошлое и потратить эти двадцать пять рублей. Можешь это сделать? – уверенно произнёс Сергей Ильич, намереваясь тем самым прекратить странный разговор.
– Запросто. Куда? – не меняя тона, спросил странный собеседник.
– Да хоть в ресторан! – усмехнулся Сергей Ильич.
Не успел он положить трубку, как вдруг стены его квартиры раздвинулись, вспыхнул свет, старика оглушили музыка, смех и звон посуды.
Сергей Ильич обнаружил себя сидящим за накрытым столиком ресторана «Волжанка», в котором был-то всего один раз в жизни.
«Мне это кажется, всего лишь сон...» – убеждал он себя, тревожно оглядываясь по сторонам.
Перед ним появился осанистый официант в галстуке-бабочке с перекинутой через локоть белой салфеткой. Глядя на купюру, зажатую в руке пожилого мужчины, он загадочно улыбнулся:
– Добрый вечер!
Сергей Ильич поздоровался, взял протянутую дерматиновую папку.
– Ладно, хоть поем по-человечески – придя в себя, тихо проговорил он, погрузившись в меню. – Значит, так. Салат «Столичный», заливное с хреном... харчо, шашлык... гарнир какой-нибудь... пюре...
Официант быстро записывал в блокнотик:
– Напитки?
– Крымский мускат, пожалуйста, – Сергей Ильич был очень доволен своим выбором.
Официант кивнул и исчез.
...Смакуя дорогой мускат, Сергей Ильич оглядывался по сторонам. Его, привыкшего к тишине и одиночеству, сейчас вовсе не раздражали ресторанный гул, всплески игривого женского смеха, хлопки открывающихся бутылок.
«Эх, Волга-Волжанка, как много воды утекло с тех пор», – с горечью подумал старик и стал тайком всматриваться в посетителей.
Вдруг его охватила волнительная дрожь: неподалёку сидела молодая красивая женщина с чёрными волосами, уложенными в высокую причёску. Рядом с ней был какой-то мужчина и весело что-то рассказывал. Дама его рассеянно слушала, отщипывая виноград из высокой вазы.
«Анна? – Сергей Ильич напряг зрение. – Она, точно она...»
Волнение перемежалось с радостью, он опёрся о край стола, хотел было встать и направиться к столику своей знакомой, но в последний момент увидел свои старческие руки…
Сергей Ильич понял, что, несмотря на чудесное перемещение в прошлое, он не стал моложе, и испытал щемящее разочарование.
...После оплаты у него оставалось ещё пять рублей.
– Вы не могли бы, – чуть заикаясь от волнения, начал Сергей Ильич, – передать на тот столик бутылку «Советского шампанского»?
– А мы другого не держим! – бодро ответил официант.
«Что я делаю?» – опомнился Сергей Ильич, представив, как официант принесёт Анне шампанского и кивнёт на столик, где сидит какой-то старик. Конечно, Анна его не узнает. Он вернул протянутую было купюру:
– Нет, спасибо. Я передумал.
– Как скажете.
Официант ушёл.
Сергея Ильича осенило.
Он встал и робкими шажками направился к небольшой эстраде, подошёл к музыканту.
– «Маленький цветок» в аранжировке Фаусто Папетти, можно? – попросил он, поражаясь своей смелости. Ловким жестом влажная пятирублёвка исчезла в нагрудном кармане музыканта. Потрясённый своим поступком, старик вернулся за столик.
Слуха Сергея Ильича коснулись бархатные, вкрадчивые звуки кларнета, и от этой мелодии у него закололо в сердце. Превозмогая сердечную боль, он вглядывался в облик Анны.
Женщина чуть вздрогнула, обратила лицо к эстраде, отвернувшись от своего спутника, который продолжал что-то быстро говорить, подливая себе вина.
«Вспомнила, вспомнила...» – с удовлетворением подумал Сергей Ильич.
Звуки кларнета стали отдаляться, истончаясь в воздухе, словно ароматная дымка...
Сергей Ильич снова обнаружил себя сидящим в своём старом кресле с трубкой в руке.
Он почувствовал на губах солёные капли слёз.
– Как бы я хотел... – ошеломлённо начал мужчина.
– Знаю, – раздалось в трубке, – нельзя.
– Там была одна женщина, – Сергей Ильич впервые захотел поделиться с кем-то самым сокровенным, пусть даже с таинственным собеседником, который назвался его другом.
– Ты её любил, – ответил голос.
Сергей Ильич удивился такой осведомлённости.
– И она тебя тоже. Анна упокоилась десять лет назад, – закончил он.
Сергей Ильич онемел от охватившей его душевной муки.
– Я так и не смог понять, почему ты не женился на Анне? – в голосе «друга» Сергей Ильич впервые за всю беседу уловил ноты грусти.
– Я боялся потерять свободу, – еле вымолвил он в ответ.
И тут же понял, что свобода холостяка обернулась для него одиночным заключением в квартире, набитой пыльными книгами, а единственным его другом были старые чудаковатые часы, неумолимо отсчитывающие ускользающее время.
– Поздно, слишком поздно... – обессиленно произнёс Сергей Ильич.
– Анна жива, – невозмутимо сказал голос.
– Вы же сказали, что она умерла десять лет назад?
– Да.
– Не понимаю!
– Жизнь человека не обрывается с последним ударом сердца.
– И всё же, с кем я говорю? – требовал Сергей Ильич.
– Я твой Ангел-Хранитель. Ещё раз с днём рождения и до встречи… – сказав это, трубка замолчала.
Сергей Ильич открыл глаза. Первое, что он услышал, было тиканье часов.
Старик снял телефонную трубку. «Так и есть, отключён. Мне всё приснилось или?..» – подумал он, пытаясь найти двадцать пять рублей.
Не найдя их, Сергей Ильич умылся, оделся и, не позавтракав, вышел из дома.
Светило солнце, утренняя суета города, словно бурная горная река, огибала старика как камешек на своём стремительном пути. Он шёл по заснеженной улице и размышлял. Остановившись возле здания, где раньше размещался ресторан «Волжанка», а сейчас работал супермаркет, Сергей Ильич задумался: «Как странно всё же думать, что я: мои мысли, чувства, мои воспоминания, моя уникальная судьба, моя любовь – всё это сгинет в земле…»
В тяжких раздумьях Сергей Ильич дошёл до газетного ларька. Ежедневно во время прогулки он подходил сюда и продавщица Светочка, по доброте душевной, бесплатно давала ему свежие газеты. Главное, их надо было очень аккуратно читать, чтобы, возвращаясь домой, вернуть немятыми и незапятнанными.
– Доброе утро, Светочка!
– Доброе, Сергей Ильич! Вам как всегда?
– Да, дорогая, – тепло отозвался старик.
Светочка просунула в окошко несколько газет, а взамен получила горсть конфет на блюдечке для денег.
– Сколько раз я просила вас, Сергей Ильич, не стоит! – улыбаясь, сказала девушка.
Сергей Ильич по установившейся традиции должен был в ответ улыбнуться и произнести: «Ничего-ничего, попьёте чайку». Но сегодня он этого не сделал – его внимание приковал настенный календарь на витрине ларька, вернее, изображение на нём.
Этот календарь висел так же и вчера, и позавчера, и даже неделю назад, но мужчина не обращал на него никакого внимания.
На календаре была икона Спасителя.
Сергей Ильич внимательно, словно в первый раз, посмотрел на лик Иисуса Христа: «Что я теряю? Я всё уже потерял, даже то, чего не имел... Но если есть Бог, значит, Анна действительно жива, значит, возможна встреча... если Он есть... Боже, помоги мне в Тебя поверить!»
* * *
– Светочка, будьте добры, сколько стоит календарь?
– Вам какой? С кошечками или поросятами?
– Нет, с Христом.
– Недорого, – почему-то обрадованно сказала Светочка, – всего двадцать пять рублей...
Вероника ГОРПЕНЮК
г. Мурманск
 | назад |
| вперед |  |
