ПАМЯТЬ
СВЯТЫЕ ДЕДЫ
Об Ольге Григорьевне Пономарёвой – внучке двух святых Свердловской епархии, а также дочери известного протоиерея и духовного писателя Григория Пономарёва – я узнал от Анны Георгиевны Малыхиной, председателя Сыктывкарской общины потомков священнослужителей. Дело в том, что судьба обоих дедов Ольги – преподобномученика Ардалиона (Пономарёва) и священномученика Сергия Увицкого – связана с нашим северным краем. Отец Сергий родился в селе Хлебниково Вятской губернии, где до поступления в Казанскую Духовную академию воспитывался в семье протоиерея Александра Увицкого, и был заключён в Вишерский концлагерь Пермской области. А отец Ардалион скончался в концлагере Адак на земле Коми. Узнав об этом, Ольга Григорьевна обратилась в Сыктывкарскую и Воркутинскую епархию, чтобы кто-то из священнослужителей отслужил над могилкой святого молебен.
Отец Ардалион похоронен на гражданском кладбище в отдельной могиле. Над его могилкой был установлен столбик с указанием фамилии, имени, отчества и даты смерти. Известно, что такую же табличку с этими сведениями привязали и к ноге почившего преподобномученика. В настоящее время поселения Адак уже нет, но Ольга надеется, что ещё можно найти могилку её деда. Сама она в преклонном возрасте, болеет и приехать на поиски деда не может.
Два известных священнических рода Увицких и Пономарёвых, долгие годы до этого дружившие между собой семьями, породнились, когда Григорий и Нина, будущие родители Ольги, сыграли свадьбу в 1936 году – в период самых ожесточённых репрессий на священнослужителей. «Свадьба была светлой и радостной, – пишет в своей книге Ольга Григорьевна. – Съехались немногие родные, но было много улыбок и тёплых поздравлений. А какой это был замечательный день! Переливаясь всеми цветами золота, бронзы и пурпура, деревья при ветре осыпали молодых дождём из листьев. Небо, какое бывает только осенью в редкие солнечные дни октября, глубокое, почти синее, подчёркивало красоту этого блистающего дня, одного из последних перед наступлением ненастья». Несмотря на последовавшие за этим аресты (почти сразу же после свадьбы арестовали архим. Ардалиона, а через год и самого о. Григория, который провёл в тюрьмах 15 лет) родители Ольги прожили долгую жизнь в большой любви друг к другу и к Богу, и умерли, как в доброй сказке, в один день: матушка Нина в два часа ночи, а отец Григорий под утро, пережив свою супругу всего на два часа Было это в 1997 году.
Последние годы Ольга жила со своими родителями и после их кончины написала об их удивительной жизни, а также о своих дедах две книги – «Во Имя Твое... » и «Исповедник веры». Несколько страниц из них мы печатаем в этом выпуске под рубрикой «Вертоград». Но прежде чем их прочитать и увидеть, как начинался исповеднический подвиг, стоит познакомиться поближе с этими людьми. Ниже приводим некоторые эпизоды из их жизни.
* * *
Революция застала семью будущего священномученика Сергия Увицкого в городе Камышлове Екатеринбургской епархии, где он был ректором Духовного училища и настоятелем Покровского собора. Арестовали его 10 июля 1920 года. Но прихожане Покровского собора не побоялись вступиться за любимого пастыря. На общем собрании прихода было составлено обращение к властям, в котором просили освободить отца Сергия. Однако батюшку приговорили к бессрочному заключению в концлагере. По случаю третьей годовщины Октябрьской революции заключённым была объявлена амнистия, и в 1921 году о. Сергия выпустили на свободу.
После освобождения он служил в Успенском соборе города Екатеринбурга. В качестве псаломщика помогал ему сын Михаил, который позже вспоминал, что все домочадцы тогда «до ужаса голодали».
По просьбе верующих села Меркушино Верхотурского уезда в конце 1921 года батюшку перевели служить в храм Святого праведного Симеона Верхотурского. В это время здесь было изобилие продовольствия: хлеба, кедровых орехов, ягод, рыбы. Все дети о. Сергия вспоминают те три года, когда жили в Меркушино, как счастливое и сытое время, когда они не только сами не бедствовали, но ещё и другим помогали. Каждый день в Меркушино из разных мест приходили толпы голодающих, и добросердечные местные жители их подкармливали.
В 1924 году ради обучения своих детей семья Увицких переехала в Нижний Тагил, но власти не допустили детей священника в советскую школу. Батюшке пришлось искать частных педагогов. Служил он вначале в Введенской церкви, но вскоре этот храм захватили обновленцы и о. Сергий перешёл служить в «тихоновский» Выйско-Никольский собор и был возведён в сан протоиерея. В этом богатейшем храме, построенном купцами Демидовыми, была их родовая усыпальница. Когда в 1922 году началась кампания по изъятию церковных ценностей, из Выйско-Никольского собора было вынесено 99,5 килограммов серебра. Вскоре и этот собор перешёл к обновленцам. Но, как благочинному, активно борющемуся с раскольниками, о. Сергию удалось отстоять многие храмы в своём церковном округе.
Когда в 1929 году Выйско-Никольскую церковь, где он тогда служил, хотели закрыть, отец Сергий стал призывать прихожан к усиленной молитве, посту, убеждал чаще исповедоваться и причащаться – в первую очередь обращаться за помощью к Богу, чтобы храм не закрывали. Но одновременно он благословил писать обращения и к властям. 10 февраля 1930 года батюшку арестовали. В преступление вменялось, что он «несмотря на мясоед, ввёл в церкви посты и исповеди. Проводить богослужения начали каждый день... За каждым богослужением в течение часа говорит проповеди. В проповедях говорит из Евангелия, которое сравнивает с современной жизнью, поэтому они носят антисоветский характер... Увицкий своими большими ораторскими способностями привлекает большое количество верующих... Он возбуждает верующую массу против коммунистов, не признающих учения Христова, и тем самым подрывает авторитет советской власти».
В ответ на эти обвинения батюшка написал заявление, в котором убедительно доказывал их абсурдность. На допросах он также пытался доказать следователям несостоятельность обвинений и виновным себя не признавал. Однако 16 мая 1930 года на заседании тройки ОГПУ по Уралу о. Сергий был приговорён к пяти годам лагерей. При его крайне слабом здоровье этот приговор был равносилен смертному. Батюшку отправили отбывать срок заключения в Вишерский концлагерь.
Очень тяжело без главы семьи пришлось матушке Павле с малыми детьми. Старших дочерей, как детей «врага народа», уволили с работы. Павла Ивановна дважды ездила к мужу в тюрьму. Осенью 1931 года о. Сергия перевели на строительство Беломорканала. В октябре матушка приехала в этот лагерь. Выхлопотала у властей двухчасовое свидание. Она шла на встречу вдоль колючей проволоки, как вдруг остановилась, услышав зов: «Павлинька...» Матушка с трудом узнала во встреченном дряхлом старике своего мужа: он весь опух, поседел, еле двигался, хотя ему было тогда чуть больше пятидесяти лет. Матушка заплакала и бросилась к мужу, чтобы обняться, но конвоир грубо оттолкнул её. «Свидание закончено», – сказал он. Это была их последняя встреча. 12 марта 1932 года отца Сергия не стало. Обстоятельства его смерти до сих пор неизвестны. Но Господь не забыл Своего угодника, наградив его золотым венцом. В 2006 году отец Сергий был прославлен в лике святых, как священномученик в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
* * *
Не менее трагична судьба и второго дедушки Ольги Григорьевны – архимандрита Ардалиона, в миру Александра Ипполитовича Пономарёва. Родился он в 1878 году в Верхотурском уезде в семье священника. С детства Александр отличался большими способностями и много читал, изучил три языка. После окончания Пермской Духовной семинарии и рукоположения в сан священника до своего ареста он служил на нескольких приходах Екатеринбургской епархии, немало потрудившись на ниве просвещения. Когда в 1905 году он преподавал Закон Божий в Екатеринбургском Духовном училище, произошла их встреча со всероссийским пастырем Иоанном Кронштадтским, прибывшим в Екатеринбург во время поездки на Урал. Семье Пономарёвых посчастливилось даже принимать всемирно известного батюшку у себя дома. Общение с великим подвижником и его благословение произвели сильное впечатление на всех членов семьи и запомнились на всю жизнь.
Промысл Божий берёг отца Александра, несмотря на его открытое исповедничество, до кровавого 1937 года. Революция застала батюшку в Шадринске, где он исполнял должность уездного миссионера и был директором учительской семинарии. Если бы он остался в этом городе ещё на несколько месяцев, то во время гражданской войны непременно был бы убит вместе с другими священнослужителями Шадринского района, так как гонения на священников там были особенно безжалостны. Но в 1918 году о. Александр переехал в Ревдинский завод и стал настоятелем Михайло-Архангельской церкви. Это обстоятельство, скорее всего, спасло ему жизнь.
Детям отца Александра (их было у него четверо: Нина, Мария, Алексей и Григорий) учиться в советской школе не пришлось. Отец сам составил для них программу домашнего обучения, сам преподавал не только общеобразовательные предметы, но и вероучительные, воспитывая их в благочестии и страхе Божием. Лишь по математике, химии и физике нанимал частного учителя.
О том, что дети получили прекрасное образование и воспитание, можно судить по судьбе младшего сына – Григория. Он с четырёх лет охотно помогал отцу прислуживать при храме, затем с 14 лет служил псаломщиком, пел в церковном хоре и хотел, несмотря на репрессии против духовенства, стать священником или монахом. Так и совершилось. Впоследствии отец Григорий прошёл лагеря и ссылки, после которых снова возвратился к служению и нёс нелёгкий подвиг старчества в Курганской епархии. Об этом известном батюшке написано несколько книг. Большой популярностью среди верующих пользуются его произведения «Духовный дневник», «Сто вопросов и сто ответов на запросы христианской души», «Цветник духовный» и другие.
В страшные годы для Церкви, раздираемой расколами и гонениями на верующих, о. Александр Пономарёв оставался убеждённым тихоновцем, сохраняя мужество и стойкость настоящего пастыря. Храмы, где он служил, благодаря его мужеству были спасены от захвата обновленцами. Большое горе постигло отца Александра и всю его семью в 1933 году, когда после продолжительной болезни скончалась его матушка Надежда. После её мирной кончины протоиерей Александр принял монашеский постриг с именем Ардалион. В 1934 году, когда Уральская область была уже разделена на Челябинскую, Свердловскую и Обь-Иртышскую, кандидатура игумена Ардалиона была рекомендована местным священством в епископы обезглавленной Челябинской епархии. В Москве митрополитом Сергием он был возведён в сан архимандрита и фактически до своего ареста исполнял обязанности епископа, оставаясь настоятелем Вознесенского прихода посёлка Кислинский завод.
Арестовали его 4 января 1937 года как участника сфабрикованной самими энкавэдэшниками некоей «Организации жёсткой борьбы с большевиками». В её состав было записано 124 человека. Несмотря на жестокие пытки и мучения, из-за которых многие подписали «признательные показания», оговорив себя и других, отец Ардалион упорно не признавал своей вины. Вот как об этих пытках позднее рассказывали сами работники НКВД: «В комнату заводили по 90 человек, делили их по 30 человек и ставили на колени по ту и другую сторону. В таком положении держали по 5-7 суток, не давая им вставать, добивались признания. Если арестованный не признавался на стойке, то его брали за ноги и ставили вниз головой, держали, пока не признается. Брали за голову и гнули...»
|
Следствие длилось полгода. 13 июля 1937 года был объявлен приговор – пять лет ИТЛ. Вначале отец Ардалион попал в пересыльный лагерь города Котласа Архангельской области, который среди заключённых пользовался дурной славой. В каждом бараке-землянке, длинной 15 метров и шириной 6 метров, размещалось от 180 до 250 человек. Под двух-трёхъярусными нарами зимой постоянно лежал снег, температура редко поднималась выше четырёх градусов. Внутри были ужасная антисанитария и грязь, так что даже проверочная комиссия, обычно закрывающая глаза на подобные факты, вынуждена была признать, что «состояние бараков таково, что они не только не могут удовлетворить элементарным требованиям человеческого жилья, они даже не соответствовали бы как помещения для скота». В таких ужасных условиях быстро распространялись инфекционные заболевания. Люди умирали десятками в день, так что их даже не успевали хоронить. А хоронили в больших ямах, куда сбрасывали трупы, и пока яма не становилась полной, её не закапывали.
Летом 1937 года отца Ардалиона перевели в Воркутинский концлагерь. Проведя 11 месяцев в невыносимых условиях, 29 июля 1938 года батюшка умер от истощения в стационаре лагерного пункта Адак.
Многое пришлось испытать и его сыну – священнику Григорию Пономарёву. (Об этом читайте на следующей странице.)
Е. СУВОРОВ
 | назад |
| вперед |  |
