ДОБРОСЛОВ
КОГДА РУССКИЕ – РУССКИЕ?
Председатель одного дачного товарищества вдруг заявляет, что все славяне – свиньи. Ему говорят: «Да ведь ты и сам славянин». – «Ну и что? – раздаётся в ответ. – Я тоже свинья»... И ведь на самокритику не спишешь. Один нерусский строитель рассказывает: «У нас в бригаде русских нет». «Почему?» – спрашивают его. «Они плохо работают, много болтают, пьют водку, скандалят, да ещё и воруют». Вот и знакомый, отдыхавший в Турции, заметил: «Турки любят российские денежки, а самих русских не уважают и относятся к ним свысока». Говорю ему: «Сейчас настоящих русских почти нет». «Я так туркам и сказал, – отвечает собеседник. – Вот если бы к ним приехали туристы из России лет 25-30 назад, они их непременно бы зауважали. Это был совсем другой народ». Замечаю: «Это был тоже народ нерусский – советский, русского в нём было немного».
Известный заокеанский политический деятель ставил задачу: изменить генетический код россиян. Что это за код такой, который славянские и не только славянские племена собрал в единое могучее государство? Государство, в котором многие малые народы искали защиты от своих притеснителей. Бог святым крещением Руси благословил её, дал идеал, который много лет вёл народ Божий – народ русский – ко спасению. Изменить этот идеал пытались многие: и немцы, и монголы, и прочие. Что же его надорвало?
В середине девятнадцатого века святой Амвросий Оптинский писал: «В России допущена веротерпимость: иноверцы наравне с православными занимают у нас важные должности, начальники учебных заведений по большей части иноверцы, начальники губернских и уездных городов часто бывают иноверцами, полковые и батальонные командиры нередко иноверцы. Где ни начни духовное лицо открыто проповедовать, что вне Православной Церкви нет спасения, сановитые иноверцы оскорбляются. От такого положения русское православное духовенство и получило как бы навык и укоренившееся свойство говорить об этом предмете уклончиво».
К чему привела веротерпимость в России? Из истории двадцатого века знаем: в гибели православной державы большую роль сыграли иноверцы, они оказались причастны к гибели Помазанника Божия, его семьи и более шестидесяти миллионов человек, погубив их за то, что они веровали в Бога. То есть были русскими, как и их предки. Уничтожалась и уничтожается среда, в которой мог бы восстановить силы русский народ. В гимне Советского Союза воспевалось: «Навеки сплотила великая Русь», но настоящая Русь, по существу, оказалась под спудом. А на её территории во властных структурах надолго занял место антихристианский люд. С тех пор меняются гегемоны, на которых сильные мира сего делают ставку, но не меняется суть дела. Нас разделяют, чтобы властвовать. Не случайно в руководители всех звеньев, структур и уровней господами сверху назначаются не любящие, совестливые люди с христианскими устоями, а умеющие снимать стружку с подчинённых властолюбцы.
Хочу обратить внимание читателей на то, что, в отличие от всех мировых религий, только в христианстве служение, самопожертвование не вспомогательные, а главные качества, которые должен иметь человек. Бог-Любовь Христос пришёл к людям послужить, показал пример служения, в муках умер за нас, распятый на Кресте. Причём перед этим оправдал и тех, кто Его казнил, и нас, грешных, перед Богом Отцом: «Не вмени им во грех, не ведают что творят». Омыл нас Своей божественной кровью, искупил нас ею у зла. Через таинство Евхаристии сделал Своими единокровными родственниками и предков наших, и нас, ныне живущих. Этого нет ни в одной другой из так называемых авраамических религий – иудаизме и мусульманстве. Наши великие предки Александр Невский, Кутузов, маршал Василий Чуйков и множество других наших соотечественников служили конечно же не ради поместий, чинов и орденов. Они просто иначе жить не могли.
А мы, современные русские, очень ослабли. Часто боимся собственной тени. У нас возле храма прижилась кошечка. Она входит в храм, и десятки верующих пытаются её выдворить: «Пошла вон, пошла вон», но никто не сделает решительного шага. И ладно, вреда от неё никакого, но ведь точно так же мы ведём себя, когда сталкиваемся с хамом, наглецом, богохульником. Шикаем на него, но терпим. Не из-за терпимости, кротости и других похвальных качеств, а из малодушия – слабенькие мы стали. А должны стать сильными, должны осознать, что мы сильные, потому что с нами Бог, должны вспомнить, что мы отвечаем за свою страну.
Смотрел недавно телепередачу «Открытое голосование», где мой прихожанин писатель Григорий Спичак дебатировал с политиком Алексеем Колеговым. Спор шёл о том, есть ли место Церкви в большой политике или нет. Согласен с Григорием: Церкви не надо идти во власть, за исключением тех случаев, когда Церковь просто обязана вмешаться. Ну, например, выступить против попыток навязать России ювенальную юстицию. А вообще, задача Церкви не идти во власть, а одухотворять деятельность человека. Совсем другое дело – добиваться того, чтобы во власти было как можно больше наших единоверцев и единомышленников. Хорошо бы нам, гражданам, знать и помнить, из кого нам выбирать – из господ или из тех, кто знает, что такое долг служения Богу и Отечеству.
И так во всём. Нам нужно вернуть себе страну, родных, самих себя. Когда-то наше Отечество было духовной крепостью. Крепостями были и города, и деревни, и каждая семья. Друг за друга молились, друг друга любили, друг друга поддерживали. Сейчас же крепостей не стало. Даже я, проживая в скиту, не ощущаю себя в крепости. Я чувствую себя припёртым к Божьему храму, как к спасительной стене, а меня, как голодные звери, злые собаки, терзают соблазны, искушения современного мира. И если мне, монаху, немолодому человеку, так трудно, то каково остальным?
Недавно был в строительном магазине. Видел массу народа покупающего и продающего, видел суету как через увеличительное стекло. Ведь всё купленное как-то надо прибить, приклеить. Эх, если бы хотя бы малую толику этой предприимчивости, энтузиазма мы вкладывали в строительство духовных крепостей! Если бы заботились не только о нарядности стен в квартире, но и о красоте отношений в семье! Мы снова бы стали русскими. Быть русским трудно, но радостно. Не быть им ещё труднее, а в придачу страшно и горько.
 | назад |
| вперед |  |
