По соседству с нашим храмом уже лет шестьдесят стоит небольшой посёлок, состоящий из нескольких дощатых бараков по две или четыре квартиры. Во время войны там располагалась воинская часть, потом военные ушли, а их землянки и бараки остались. В них поселились люди, потерявшие свои жилища. Когда селились, думали, временно, но оказалось – навсегда. Так возник посёлок Снегиревка, по фамилии командира стоявшей там прежде части. У этих людей рождались дети, а потом и внуки, и жили они маленьким мирком в своём маленьком посёлке. Мало кто из них вышел в значительные люди, но и те, кто не вышел, уезжая, начинали стесняться прошлого и почти не привозили детей и друзей в бараки своего детства.

В одном из таких домиков жила молодая красивая женщина по имени Алёна. В жилах её текла кровь южных славян. Как это нередко случается с симпатичными девчонками, не всё у неё ладилось в личной жизни. К тому времени ей уже перевалило за тридцать, а изменений к лучшему всё не предвиделось.

Алёна была женщиной доброй, способной отозваться на чужую беду и прийти на помощь. Однажды летом, уже за полночь, лихой мотоциклист из соседнего городка на большой скорости решил промчаться по Снегиревке, но, не справившись с управлением, вылетел из седла и сильно разбился. Придя в сознание, он ещё долго ползал – грязный, в крови, с перебитым позвоночником – от одного барака к другому, но никто на его крики и стоны не отозвался. Только Алёна, находясь дома одна, не побоялась так поздно отворить дверь незнакомому человеку, ответить на его мольбу. Не открой она тогда – мотоциклист вряд ли бы выжил, а сейчас у него уже свои дети подрастают...

И вдруг – любовь. Страстная и взаимная.

Она пришла совершенно неожиданно. Свалилась как снег на голову. Такая любовь, о которой любая женщина может только мечтать.

В соседнем городе открылось иностранное предприятие. Тогда у нас это было ещё в новинку. К нам приехали немцы. Они привезли с собой старенькое оборудование начала шестидесятых, смонтировали его и заставили варить шоколад. Одним из тех, кто этим занимался, был швейцарец Питер. Потом на фабрику стали набирать местные кадры, взяли и Алёну. И как в сказках говорится, они встретились, чтобы уже больше никогда не расставаться.

Через какое-то время молодые люди стали жить вместе и Питер переехал в барак к Алёне. Он научился ладить со своей будущей тёщей, перезнакомился со всеми снегиревцами. Как они находили общий язык? Непонятно. Ведь Питер не знал русского. С Алёнкой они изъяснялись на странной смеси из нескольких языков, сопровождая её выразительными жестами.

Пришло время окончательно определяться в дальнейшей жизни, и они решили пожениться. Для того чтобы венчаться по православному обряду, Питер принял православие.

Крестившись, швейцарец стал русским, и более того, он стал снегиревцем. После окончания командировки Питер должен был возвращаться в Европу, но Алёна не захотела уезжать и её муж остался в нашем городе. Так, вместе, они прожили около года. Через какое-то время Питер уехал за границу по делам фирмы. Жена стала его ждать. И вдруг тревожная весть: перед Новым годом Алёнка пропала. Её искали везде, но только через неделю мать нашла её в морге в одном из городов соседней области. Оказалось – несчастный случай. Никому ничего не сказав, она уехала за подарками. Дорожки были скользкими, Алёна поскользнулась и упала на спину, ударившись головой о бордюр. Смерть наступила мгновенно.

До Питера не дозвонились. Как оказалось, никто толком не знал ни его швейцарского адреса, ни срока командировки. Алёну похоронили без него. Питер спешил на Рождество к любимой жене, а приехал к её могиле. Не буду описывать его тоски – я всё равно не смогу этого сделать. Он приходил в храм, молился, как мог. Всё время, свободное от работы, Питер пропадал на кладбище.

Долго так продолжаться не могло. Видя, как человек страдает, близкие Алёны стали уговаривать его уехать из России. Питер понимал, что они правы, и стал готовиться к отъезду. Он получил новое назначение и паковал чемоданы. Был уже куплен авиабилет. Буквально накануне отъезда Питер вдруг не пришёл ночевать.

Утром снегиревцы вышли прочёсывать заснеженные окрестности и первым делом пошли на Алёнкину могилку. Там его и нашли...

С детства помню иллюстрации к сказке Аксакова «Аленький цветочек». На одной из них было изображено чудище лохматое, сердце которого не выдержало тоски по купеческой дочке. Мне всегда было жалко смотреть на него, лежащего бездыханно и обнимающего огромными лапами ненаглядный цветочек. Вот точно так же лежал и Питер на могиле своей жены.

Его руки обнимали дорогой его сердцу бугорок ледяной земли, а самого его уже почти занесло снегом. Как потом установили, сердце не выдержало разлуки и остановилось.

Отпевали Питера в доме, где они жили вместе с его Алёнкой. Наши русские женщины плакали по нему точно так же, как плачут по своим близким людям. Стояли и родственники Питера, прилетевшие из Швейцарии, но на их лицах за всё время молитвы (а я украдкой наблюдал за ними) не дрогнул ни один мускул.

Когда потом, по окончании отпевания, я через переводчика выразил соболезнование матери Питера, та только кивнула в ответ, ничего мне не сказав. Хотя кто знает, что творилось в это время в её материнском сердце? Может быть, швейцарцы, в отличие от нас, просто умеют хорошо скрывать свои чувства?

Тело Питера не стали увозить на родину, он так и остался навечно в нашей земле и в нашей памяти. Сейчас на их могиле стоит камень с православным крестом – один на двоих. Бывая в тех местах по делам службы, я частенько захожу к ним и здороваюсь, словно с живыми.