ПРИХОДСКАЯ ЖИЗНЬ
У ПОСЛЕДНЕГО ПРИЮТА
В новом храме
Посёлок Верхний Чов под Сыктывкаром печально известен своими колониями – их здесь сразу две, расположенные в непосредственной близости одна от другой, – и следственным изолятором. Тут они ещё со времён ГУЛАГа. А на другой окраине посёлка находится городское кладбище. Оно с каждым годом всё больше, продвинулось уже на несколько километров вглубь тайги. Куда ни кинь взгляд – кресты да памятники.
|
В очередной свой приезд на могилу отца я увидел, что кладбищенский храм в честь Святого и Животворящего Духа уже увенчан пятью куполами. И сам он, расположенный на высоком месте, как будто специально отведённом для него Господом, радует глаз. Ослепительно сияют кресты, приглашая зайти внутрь. Внутри просторно, пахнет свежеструганными брёвнами. Люди подают записки, ставят свечи. Батюшка чинно ведёт службу. В алтаре ему помогают двое его сыновей. В хоре поют матушка со старшей дочерью Варварой и прихожане... Чем ближе к концу литургии, тем всё больше в церкви людей. Это не только те, кто приехал посетить могилки умерших. В основном подходят молодые пары с малыми и грудными детьми, чтобы причастить младенцев...
– А вы из газеты «Вера»? – обратилась ко мне после службы одна из пожилых прихожанок. – Я вашу газету читаю от корки до корки. С самого начала, как только она стала выходить, выписала её.
– Как вас зовут? – спрашиваю женщину.
– Меня – Лаура, а крещена я Ларисой. Фамилия Бровкина... Напишите про нашего батюшку. Его верхнечовские любят, считают своим, родным. Кто бы своих родственников ни отпевал, его зовут – батюшка всё толком объяснит, расскажет. Храм вот построил вместе с прихожанами, сам с топором постоянно был на стройке: и за столяра, и за плотника, – вместе с детьми, матушкой и родственниками трудился.
– Ну, а вы чем помогаете?
– Работы всем хватает. И убирать, и доски разгружать, складывать... Я ещё в церковной лавке помогаю.
– Сами-то из Верхнего Чова? – интересуюсь у женщины, потому что большинство прихожан, как я успел заметить, из города.
– Наша семья переехала сюда в 1946 году, когда я маленькой была. Сколько помню, всегда здесь были колонии, а храма не было никогда. Сюда хожу с тех пор, как молитвенная комната открылась, – тогда ещё мало прихожан было: Римма Михайловна да ещё два-три человека.
– Вам вера помогает в жизни?
– Я без церкви вообще жить не могу! Потому что знаю, что без Бога ни до порога. В Айкино, до переезда сюда, меня тётя в храм водила. У неё на квартире жил священник – отец Владимир. И по сей день утром встаю, сразу молюсь за всех своих детей и внуков, чтобы всё хорошо было, а вечером благодарю Бога за прожитый день и опять всех благословляю на ночь. Я уже заметила: как с утра забудешь попросить Боженьку, так ничего и не получится, день не заладится.
Послужить на погосте
Этот воскресный день выдался солнечным, жарким. Температура около 30 градусов, что для нашего Севера в последнее время уже не редкость.
|
После службы выходим с о. Александром на улицу, садимся на лавочку в тенёк, подальше от солнцепёка. Отсюда открывается панорама на окрестные дали – живописные поля и леса. Внизу – излучина лесной речки Човки. Сам посёлок под горой, его не видно, а вот многоэтажки Эжвинского микрорайона Сыктывкара и дымящиеся трубы лесопромышленного комплекса на горизонте – как на ладони.
– Как давно вы здесь служите? – спрашиваю батюшку.
– Настоятелем уже 12 лет. Указ был в июле, а в октябре начались богослужения. Вначале мы восстановили молитвенный дом. Он был полуразрушенным: ни окон, ни дверей. До меня за кладбищем закреплялись священники, но, может, у них особого желания или такой нужды не было – строить здесь молитвенное помещение. А мне всегда хотелось послужить на кладбище. И так получилось, что я стал здесь обустраиваться. Вначале молитвенный дом сделали, а потом и за храм принялись.
– А откуда такое желание – служить на кладбище? – интересуюсь я.
– Во-первых, мама умерла рано, когда мне только 28 лет исполнилось. И брат тоже молодым ушёл из жизни – в 35. Когда я стал ходить в церковь, а потом и был рукоположён, то постоянно молился за них.
– Эти смерти как-то вам помогли обратиться к Богу?
– Я и до этого был верующим. Ещё будучи студентом пединститута, мы с другом, будущим священником о. Владимиром Коневым, ходили в Вознесенскую церковь. Вообще-то, я был прихожанином своего храма в Красном Затоне, где живу до сих пор. И так получилось, что наш настоятель отец Михаил Левковец убедил меня стать священником. Он пришёл на мой последний экзамен в институт и после него сразу же повёл меня к владыке на собеседование. Владыка благословил идти по духовному пути. 27 мая 1997 года состоялось моё рукоположение во священники. Так что, вместо того чтобы учить детей в школе, я служу в церкви. Но об этом не пожалел. С детьми мне тоже приходится много заниматься. Я окормляю здешний детский реабилитационный центр. Да и свои подрастают, требуют внимания...
Заботу о судьбах брошенных детей, ставших сиротами при живых родителях, о. Александр проявляет не на словах, а на деле. С матушкой Ириной они взяли на воспитание приёмного сына. Сейчас в семье четверо: два мальчика, оба Николаи, и две девочки. Кроме того, под окормлением о. Александра находится ещё колония строгого режима, где приходится воспитывать и наставлять на путь истинный отнюдь не малолетних.
– На этом кладбище никогда не было даже часовенки, лишь изредка служили панихиды священники. Как вы решились здесь храм возводить? – спрашиваю о. Александра.
– Первое время я даже не думал о его строительстве. Хотелось просто обосноваться, восстановить молитвенный дом. А потом появилась мечта о храме, и вот десять лет я с ней жил, пытался как-то воплотить. Вначале мы стали просить землю. Первый раз нам выдали участок на территории кладбища, но тут же забрали его под захоронения. Потом история повторилась. После этого, сколько мы ни просили, следовали постоянные отказы.
Я уже смирился с тем, что никаких подвижек нет и не предвидится. Но наши прихожане посоветовали мне обратиться к главному архитектору города А. С. Заборскому. Без всякой надежды пошёл на приём вместе с прихожанами. Инвалид-колясочник Наталья Лобанова поехала на своей коляске – именно она была инициатором этого обращения. И вот Александр Савватьевич, увидев такую делегацию, пообещал, что проблем с выделением земли не будет. Я был очень удивлён. И дело сдвинулось с мёртвой точки! Выделили нам этот участок. Тут болото настоящее было, по колено в воде ходили. Мы разметили его, сделали проектные работы и принялись за строительство. Сваи забили, песок завезли. Почти на метр всю территорию отсыпали.
– Есть такая поговорка: «Живёт на погосте, а хлеба ни горсти». А вы церковь подняли за два года...
– Делали всё сами прихожане. Мне и самому сейчас не верится, что храм мы своими руками подняли...
Своих денег мы всего 200 тысяч накопили. Я вначале думал, что это много, а оказалось – совсем мало. Только на проект и на сторожку хватило. Но нашёлся человек, работающий прорабом на стройке, – Валерий Юсупов; он согласился бесплатно заложить фундамент. Здесь у него мама похоронена. Ровно два года назад владыка освятил закладной камень. А потом мы брус нашли и оказалось, что Роман, один из наших добровольных помощников, умеет его класть. Начали строиться. Никаких профессиональных строителей мы не нанимали. И опять же, многие нам помогали бесплатно лесом и его распиловкой.
И вот – с Троицы уже служим. В День Святого Духа, на наш престольный праздник, у нас архиерейская служба прошла. Очень много людей пришло.
– Я смотрю, прихожан у вас становится всё больше?
– Едут из города и из нашего посёлка приходят. В новый храм стало больше людей ходить. А 12 лет назад у нас на службе один человек стоял, не считая нас с матушкой. Потом ещё двое прибавилось. Через год – четверо. У нас каждый прихожанин, можно сказать, на вес золота. Сейчас с Божьей помощью приход организовался. Он у нас, может быть, не такой большой, как в городе, но зато мы как одна семья. Люди проверены трудностями, сплочены совместным строительством.
Радует, что из нашего Верхнего Чова последнее время стали люди приходить, просят окрестить – и дети, и взрослые. Поскольку у нас пока нет возможности крестить полным погружением, то я советую идти в другие храмы. А вообще перед крещением стараюсь поговорить с человеком, испытать немножко. Какие-то требования к тем, кто желает принять крещение, должны быть.
Вот на зоне подходят осуждённые: «Батюшка, хочу креститься». Я вначале поговорю с каждым, спрошу, сколько лет ещё осталось сидеть. У нас колония строгого режима – сроки большие. Есть время всё хорошо обдумать, подготовиться. Если срок большой и пять или семь лет ещё осталось, советую: «Я у вас каждую неделю бываю. Приходите на общую молитву, на молебны совместные, “Символ веры” выучите, “Отче наш”...» В следующий раз смотрю – нет этого человека. То есть желание креститься есть, а воцерковиться, какую-то катехизацию пройти, услышать слово Божие – нет.
И получается: за последние три года я в зоне крестил только двоих человек, а подходило больше тридцати. Но сейчас там тоже хорошая община сложилась. Сами заключённые строят храм. Просят меня о помощи. Конечно, мы помогаем чем можем: стройматериалами, инструментами. Песка вот завезли сто кубов. А он по нашим временам стоит немало.
– Скажите, вам тяжело отпевать тех людей, которые не были верующими?
– По-разному бывает. Я знаю, что в некоторых храмах и монастырях вообще не отпевают и не поминают на проскомидии даже крещёных – тех, кто при жизни не был воцерковлён и не ходил в храм. Мы к этому так строго не относимся. Перед отпеванием я обращаюсь к тем, кто пришёл проводить усопшего. Слово говорю краткое, но вместительное, рассчитанное на то, чтобы пробудить в людях веру и ответственность перед Богом за умершего. Говорю о важности наших молитв за него и прошу всех помолиться вместе со мной. И часто бывает, что хоть усопший не был воцерковлённым человеком, но близкие всем сердцем молятся за него вместе со мной, и тогда этого человека отпевать легко. И у меня такая радость, что все собравшиеся (30-40 человек) участвуют в молитве! Эти отпевания как пасхальные службы. Но за 12 лет таких случаев было два-три всего... Тяжело отпевать молодых. Сейчас очень много людей погибает в цветущем возрасте: кто от алкоголя, кто утонул, кто разбился. Но самое тяжёлое – когда его близкие, товарищи ждут, чтобы я побыстрей всё закончил...
* * *
Отец Александр человек скромный. Он из тех, кто не стремится показать себя, никогда не бахвалится, но если уж за что-то берётся, то делает своё дело с усердием и на совесть. Видимо, по его смирению и любви к Господу Всевышний и послал ему в спутницы жизни такую же скромную и смиренную супругу, верную помощницу во всех его благих начинаниях.
Из купеческого рода
Вот как сама матушка Ирина рассказывает о встрече со своим будущим мужем:
– Ещё в девичестве я работала в Вознесенской церкви: и убиралась, и в лавке несла послушание. Мне хотелось выйти замуж за верующего человека. Я очень сильно молилась об этом великомученице Варваре. Даже акафист ей наизусть выучила. Монахиня матушка Варвара (тогда она ещё Викторией была) водила меня к себе домой, и мы вместе с ней целую ночь, бывало, молимся перед частицей мощей мученицы, хранившейся у неё дома. А то полы в храме мою и молюсь в это время святой великомученице. И вот однажды во время чтения акафиста у меня возникло такое ощущение, будто мученица Варвара ко мне подошла и говорит: «Будет тебе жених!» Я её не видела и не слышала, но её присутствие почувствовала.
Вскоре после этого случая Ирина познакомилась в храме с Александром. Он тогда в институте учился, но тоже постоянно в храм ходил. А потом и свадьбу сыграли.
– Вы как-то отблагодарили святую за то, что Господь вас по её молитвам соединил?
– Первого ребёнка (мы думали, что у нас будет девочка, и врачи так говорили) решили назвать в честь великомученицы Варварой. Незадолго до родов – 17 декабря, на день великомученицы, – пешком пошли в сильный мороз из Затона в Вознесенский храм к частице её мощей (это около десяти километров) – на акафист и службу, чтобы помолиться о даровании здорового ребёнка. Но вместо девочки на день святителя Николая Чудотворца у нас родился мальчик, и мы назвали его Николаем. А своё обещание выполнили, когда потом родилась дочка.
Расспросил я матушку Ирину и о том, откуда у неё такая крепкая вера. Оказалось, что она с Нижегородчины, из древнего купеческого рода Лебедевых.
– Лебедевы были очень благочестивы, – рассказывает матушка. – У прапрапрадеда Филата в Нижнем Новгороде был большой дом из красного кирпича. Сам он был богомольным человеком. В доме одна из комнат, очень чисто выбеленная, была устроена под молельню. В ней стояли иконы, всегда горели свечи, очень вкусно пахло ладаном, ещё чем-то. Семья прадеда наравне со своими детьми содержала сирот. Их воспитывали до совершеннолетия, а потом выдавали им наследство и с ним женили или выдавали замуж. Родословная Лебедевых глубоко уходит своими корнями. Как семейная реликвия от отца к сыну передаётся старинная икона Божией Матери «Живоносный Источник» – сейчас она находится у нашей бабушки. С обратной стороны на образе написано: «Филат благословил Стефану, Стефан благословил Владимиру, Владимир благословил Екатерине...» Екатерина – это моя бабушка. А она благословляет моей маме.
Семейное предание сохранило рассказ об удивительной любви брата прадеда, Григория, и его супруги – они умерли в один день в молодом возрасте. Когда в революционное время начались гонения на богатых, Григорий (было ему всего 30 лет) вместе с другими купцами скрывался в Кайских лесах. А свою жену оставил дома. В лесу от болезней и голода он умер, и жена, чувствуя это, тоже отошла в мир иной вслед за любимым.
– После революции у нашей семьи всё отняли, – рассказывает м. Ирина. – У прадедушки в Каверино под городом Семёновым был большой двухэтажный дом. Всю семью (а у них было пятеро детей) выгнали на улицу. Прадеду стало плохо. Он умирал во дворе своего дома, видя, как красноармейцы вытаскивали серебро, посуду, одежду, рубили кур. В доме потом разместили какую-то контору...
– Родители мои тоже верующие, – продолжает матушка. – Иконы в доме всегда были. С детства мама заставляла меня молиться и креститься перед едой. Я читала «Богородицу» и «Отче наш». Наша семья переехала на Север, когда я была маленькая. Родители были ещё молодыми. Здесь, на Севере, вера у них потихонечку начала угасать, но с начала 90-х, когда Церковь стала возрождаться, мама опять обратилась к Богу. Они обвенчались. Сейчас оба, слава Богу, активные прихожане.
Во время нашего разговора дети постоянно крутились возле отца и матери, и было видно, что они очень любят своих родителей и воспитываются в вере. Глядя на эту благочестивую семью, нельзя не порадоваться за них. Вся их жизнь направлена на служение Богу и ближним.
Главные заботы отца настоятеля – о храме. Надо и котёл новый купить («самый дешёвый стоит 200 тысяч»), и дорожки вокруг храма проложить, и колокола приобрести для высокой звонницы. Успеть надо и отопление провести до заморозков, чтобы на зиму не пришлось переходить обратно в аварийную молитвенную комнату. Хочется верить, что это у батюшки и его прихожан непременно получится.
Евгений СУВОРОВ
Фото автора
Желающим оказать помощь кладбищенскому храму сообщаем телефоны настоятеля, протоиерея Александра Минина: 89087178987, 89129659232.
 | назад |
| вперед |  |
