ЧТЕНИЕ
СТРОИТЕЛЬ С ЧЕМСКОЙ
Реальная история с хорошим концом
Неожиданная встреча
– Простите, можно у вас спросить? – обратился ко мне пожилой мужчина на выходе из метро. Поскольку в подобных случаях обычно спрашивают, как попасть на ту или иную улицу, я приготовился помочь человеку, но вопрос был совершенно неожиданным: «Вы же с Чемской?»
Действительно, годы моей юности прошли на городской окраине, в посёлке, расположенном рядом с железнодорожной станцией Чемская. Услышав утвердительный ответ, мужчина обрадовался и резко перешёл на «ты»: «Я тебя сразу узнал, ты жил на 14-м Бронном, ваш дом с краю стоял, мы к вам ходили велосипеды подкачивать». Подкачивать велосипеды к нам приходила вся округа, поскольку только у нас был удобный машинный насос, который, правда, через некоторое время от интенсивной эксплуатации вышел из строя, но и после ремонта наш отец разрешал соседской ребятне пользоваться им, пока его окончательно не загубили.
– Я тебя почему узнал-то, – продолжал собеседник. – Наши пути пересекались в восьмидесятые, только ты меня не признал тогда. Я в то время в РСУ-4 мастером работал, а ты там с бригадой калымил – крыши перекрывал. У тебя уже тогда борода была, только рыжая, а не такая белая, как сейчас. Но, в принципе, ты почти такой же остался. Ну, а меня ты, конечно, не узнал, да и понятно: я тебя года на три старше, да и жил от вас далековато – на 8-м Бронном, но это и неважно, что не узнал. Просто я рад, что живого знакомого встретил. Я ведь давно из Новосибирска уехал, а тут приехал в родные места, с близкими повидаться, однокашников найти. Только из однокашников почти никого в живых не осталось – девчонки-то ещё бегают, а вот парни почти все уже в мире ином. А тут гляжу – борода знакомая. Дай, думаю, спрошу – и ведь не ошибся!
Мы начали вспоминать общих знакомых, школу, учителей, попечалились, что наш посёлок нынче совсем не узнать – некогда крепкие дома резко поветшали от наплыва грунтовых вод, а на месте совсем развалившихся домов выросли огромные цыганские особняки. Выяснив, что нам идти в одну сторону, мы не спеша двинулись, продолжая беседу. По ходу мужчина стал отпускать замечания по архитектуре зданий, качеству отделки и прочее, потом спохватился:
– Ох, ты меня извини. Это, как говорит моя умная супруга, называется «повреждение профессией». Я ведь всю жизнь строил, да и сейчас мог бы трудиться, но решил, что хватит, хотя руки, откровенно говоря, чешутся. Сейчас в строительстве только и работать. Это раньше, в советское время, одно убожество было – одни хрущёвки чего стоят. По всему Союзу наклепали клетушек с проходными комнатами, до сих пор люди в них не живут, а маются. Думали, временно это, до построения всеобщего коммунизма, а оказалось, навсегда.
А строили как? Помню, принимающая комиссия в первом подъезде осмотр делает, а мы в последнем в авральном порядке обои клеим. Качество соответствующее: через пару дней – всё на полу. А сам пол? По сырой шпатлёвке красили, лишь бы сдать быстрее. А как бракованные панели ставили? Недаром в то время анекдот ходил. Явилась комиссия дом принимать и решила стены на звукоизоляцию проверить. Ушёл член комиссии в соседнюю квартиру и кричит: «Петрович! Ты меня слышишь?» «Не кричи, – отвечает Петрович, – я тебя вижу».
А как оконные блоки практически без изоляции вставляли? Так, пакли кинем несколько пучков, и всё. Потом жильцы опанелку отрывали и в дыры целые стёганки заталкивали. Да что там говорить, дурости хватало. Сегодняшние дома тоже покритиковать можно, но в принципе мне большинство современных строительных технологий очень даже нравится, и возможностей проявить себя теперь гораздо больше. Вот и я под конец свою лебединую песню спел. Показал, что есть ещё порох в пороховницах! Хочешь расскажу?
Во дворе дома мы отыскали лавочку, вокруг которой оказалось не так много пустых пивных банок и бутылок, и земляк поведал мне свою историю.
Строительный мастер-класс
– Из Новосибирска я уехал не от хорошей жизни. В 90-е годы возникли проблемы, причём серьёзные, с братками. Тут-то жена меня и уговорила на её родину перебраться. Тяжело было с насиженного места сниматься, но согласился – жизнь-то дороже. Откровенно говоря, и не пожалел: родственники жены оказались людьми замечательными, да и работы по моей специальности непочатый край. К тому времени всё строительство приватизировали, и проработал я на новых хозяев бывшей народной собственности почти двадцать лет. Ценили меня, конечно, но как только 60 стукнуло, я, на радость своей драгоценной супруге, решил на пенсию уйти.
Стали мы с ней на даче возиться да её многочисленную родню навещать. Исколесили на моём внедорожнике и Урал, и Центральную Россию и даже на югах побывали – у жены родственники чуть ли не по всей стране разбросаны. Чаще всего бывали у её младшей сестры. Женщины между собой, а мы с мужем сестры о своих делах день и ночь беседы вели. Свояк мой на пятнадцать лет меня моложе. Активный такой – депутат местный. Он всё о своих делах депутатских, а я о строительстве. Но однажды наши интересы пересеклись. Как-то сидим, выпиваем за беседой. Начал он жаловаться: есть в его округе небольшой микрорайончик из старых двухэтажек. Дома ветхие, требуют капремонта, а по 185-му закону (это по которому на капитальный ремонт средства из федерального бюджета выделяют) денег дали столько, что можно лишь часть домов более-менее отремонтировать, а на остальные уже не хватает.
Стал я выяснять что к чему. Оказывается, хотели эти дома сносить как ветхое жильё, но созданная комиссия провела экспертизу и приняла решение, что фундаменты ещё крепкие, несущие стены в порядке, так что после капитального ремонта можно там жить и жить. А вот где столько денег найти на этот капитальный ремонт, вопрос так и остался открытым.
Заинтересовался я этими домиками, сходил посмотрел – вроде бы всё решаемо. Попросил у свояка топосхему, результаты экспертизы фундаментов и исследования грунта, пофотографировал микрорайончик, а когда приехал домой, встретился со старинным товарищем – когда-то вместе работали, потом он в строительный вуз ушёл преподавать. Покумекали мы с ним и решили тряхнуть стариной.
Короче говоря, вызвал я моего свояка на переговоры и изложил свою идею: создаём ООО, я ремонтирую дома, надстраиваю третий этаж, продаю новые квартиры – вырученные средства идут для ремонта следующих домов. Выдвинул свои условия: средства, выделенные из бюджета на капремонт домов и внутриквартальный дорожный ремонт, перечисляются на счёт ООО уже сейчас, никаких поборов за подключение дополнительных мощностей не будет. И временное расселение жильцов берёт на себя городская администрация, она же выносит за пределы домов металлические гаражи, которых там наплодилось немало. Проект реконструкции микрорайона привожу через год. Чтобы не допустить злоупотреблений, всё ставится под депутатский контроль, правом второй подписи на финансовых документах наделяется всеми уважаемый в городе человек.
Моё предложение вызвало страшный шум: дескать, ещё один Мавроди объявился! Но мой свояк подбил депутатский корпус, депутаты взяли всю ответственность на себя, а там и уважаемый ветеран один нашёлся на право второй подписи. Так всё и завертелось. Проекты мне сделали студенты в качестве дипломных работ (бесплатно, естественно), руководителями же дипломов я уговорил стать ребят из мастерской, которая имеет лицензию. Так что через год у меня на руках были лицензированные проекты.
И вот выезжаю я через год в длительную командировку, а тут и кризис пресловутый нагрянул, но денежки-то у меня на счёте уже лежат. Ну, а кризис мне только на пользу. Поскольку практически все стройки заморозились, у поставщиков стройматериалов перепроизводство. Договорился с некоторыми о поставке со скидкой, причём скидкой значительной – всё равно им не в убыток, я-то знаю их настоящую цену. Да и производителю в сложившейся ситуации важна не прибыль, а моральная поддержка. Мои заказы-то для них мизер, но тут чистая психология: главное, что продукция востребована. Ну, и строители свои аппетиты поумерили в части зарплаты, так что не было бы счастья, да несчастье помогло.
Первым делом я принялся за самые проблемные домишки. Жильцов к тому времени отселили, и началась эпопея строительства идеального жилья в отдельно взятом микрорайоне. Всех работников я посадил на оклад, но работу организовал так, что ни минуты простоя не было. Без лишней скромности скажу, что было всё организовано идеально. Всю жизнь мечтал вот так организовать стройку – как шахматную партию, на несколько ходов вперёд. Единственная проблема была – это скудные средства, шибко не разбежишься. Но тут народ выручил. Жильцы-то приходили каждый день смотреть, как дела идут. Я им и говорю: хотите быстрее в дом вернуться – помогайте. Откликнулись с радостью, так что на подсобных работах я крепко сэкономил. Жильцы раствор замешивали, полы, двери красили, мусор выносили – чистота на стройке была идеальной. Когда до поклейки обоев дело дошло, мы отправились с народом на склад, каждый выбрал себе обои, я закупил и раздал, сами жильцы и наклеивали.
Вот говорят, что в советское время люди были дружнее. Да ничего подобного! Помнишь, как у нас в посёлке из-за подпора грунтовых вод вешние воды стали скапливаться на огородах? Начали люди с верхних Бронных канавы копать и воду отводить – так с нижних прибежали с лопатами, стали канавы эти забрасывать, дело до драк доходило. А нет чтобы всем скооперироваться, прокопать ливнёвку и воду за посёлок отвести. Нет, ни у кого даже мысли такой не возникло, на лопатах рубились каждую весну. А тут народ работал, как в коммуне. С других домов, к которым мы ещё не приступили, пришли и спрашивают: чем можем помочь? Попросил штукатурку старую со своих домов сбить: очистили так, что пескоструйник не нужен. Потом говорю: «Можете потерпеть, если у вас уже сейчас начнём коммуникации менять?» «Без проблем», – отвечают. Так что мы пока первые дома заканчивали, мои сантехники в остальных всё продолбили, трубы поменяли, а это уже большой сдвиг.
Ни разу за всю жизнь я не повстречал столько людей интересных и замечательных. Об одном случае всё же расскажу.
Радиоштукатур
В самом начале стройки подходит ко мне парень лет тридцати и просит, чтобы на работу принял. Спрашиваю: «А что делать-то умеешь?» Он и отвечает так с ухмылкой: «Да ничего, языком могу только болтать». Удивился я такой наглости, но мы всё-таки разговорились. Оказалось, что он радиожурналист и работал на радио ведущим популярной программы. Парень он был разбитной, грамотный, языком владел, аудиторию чувствовал – короче говоря, программа имела хороший рейтинг, зарабатывал хорошо, да и подработок было немало. И подработки эти были тут же, на рабочем месте, как говорится, не отходя от кассы, особо напрягаться не нужно. Так, однажды только за слова, что бросать курить вредно для здоровья, он получил в конвертике сумму, почти равную месячной зарплате.
Так и шло всё своим чередом, пока ему не поручили вести программу о здоровье. Знаешь, наверное, такую? Это когда на радио приходит какой-нибудь липовый специалист и начинается представление: «Здравствуйте! Спасибо, что пришли. Расскажите нашим слушателям, что нового в мире делается». И начинает «специалист» страшилки рассказывать: о плохой экологии, о паразитах в печени, о хондрозе, о сердечных заболеваниях, которые выкашивают народ, и т.п. «Неужели из этого нет выхода?» – с ужасом спрашивает ведущий. «Как же нет?» – радостно отвечает «специалист» и начинает втюхивать свой товар: рассказывает удивительные случаи счастливого излечения, читает благодарственные письма, якобы пришедшие из разных городов и весей, по ходу дела называя телефон их оздоровительного центра. Ну и, конечно же, главная фишка: «Звоните прямо сейчас, и тот, кто дозвонится в течение стольких-то минут, получит скидку». Ну, ты такое безобразие, наверное, слышишь по радио каждый день.
Вот так отрабатывал парень свой хлеб, ведя передачу о здоровье, ни о чём не задумывался, пока серьёзно не заболел его товарищ. Причём заболел какой-то болезнью, которая в этой передаче упоминалась. Ну, и спросил он у своего напарника по эфиру, где и почём это чудо-средство можно купить. Тот же по-свойски ему отсоветовал и рассказал, как чудо-средства производят. Включат, например, в состав препарата экстракт боярышника – можно говорить, что помогает при болезнях сердца, включат подорожник – значит, желудок можно лечить, багульник – астму, толокнянку – почки и т.д. То есть натолкают всего понемножку и получается лекарство от всех болезней.
«А как же экспертиза, сертификат?» – стал выяснять журналист. Оказывается, препараты эти и приборы различные проверяют не на то, лечат они или не лечат, а на то, калечат или нет. Если нет вредных составляющих, то дают сертификат, а приносит пользу это средство или нет, никого не волнует. Большинство вот таких «чудо-препаратов» и «чудо-приборов» и втюхивают простому народу сплошь и рядом. Главное – скороговоркой произнести спасающую от всяких нежелательных последствий фразу: «Возможны противопоказания, необходимо проконсультироваться с врачом». Или: «БАД не является лекарством». Сказал – и взятки гладки.
«Моя задача, чтобы на указанный телефон народ звонил, – признался “специалист”, – а там такие зубры сидят – лысого убедят шампунь для волос купить». Мой радиожурналист хотя и догадывался обо всём этом, но от такого цинизма даже опешил. «Выходит, ты людей обманываешь?» – спросил он. «Почему я? Это мы с тобой вдвоём народ дурим», – ответил напарник по эфиру. Что там между ними произошло, парень мне рассказывать не стал, но на следующий день ему предложили уволиться. Работу по специальности найти не смог, начались проблемы в семье, брак и до того был некрепок, а как деньги перестал домой носить, и вовсе распался. Вот и приехал он к родителям раны зализывать.
Понравился мне парень, и поставил я его подсобником к отделочникам, а к концу сезона он так наловчился, что сам стал классным специалистом: и стену оштукатурить, и плитку выложить – этаким самородком оказался. Теперь, говорит, я не радиожурналист, а радиоштукатур.
Конец эпопеи
Ну, так вот. Отремонтировали мы дома, надстроили третьи этажи, да не простые квартиры сделали, а двухуровневые – максимально использовали чердачное пространство. Новые технологии применили, всё в облегчённом варианте, но крепко и надёжно. Домики оштукатурили в разные цвета – картинки, а не дома. Квартиры продали быстро, казну пополнили и за остальные дома принялись. Через полгода микрорайон было не узнать, народ со всех концов города приезжал посмотреть. Зять мой прыгал от радости, давай, говорит, дальше двигай. Но не тут-то было – ополчились на меня чиновники. Понятное дело: такой жирный кусок мимо рта прошёл. Начали на меня наезжать – то пожарные, то госархнадзор, а когда налоговики стали копать, понял я, что нужно спасаться.
Вот ты, я вижу, ждёшь, чем эта история закончится. И наверное, уже знаешь конец: всё дело испортили чиновники-взяточники или там криминал вмешался. Ничего ведь у нас хорошо не кончается... А вот и ошибаешься! Под конец эпопеи остался у меня долг в три миллиона и восемь квартир на продажу. Две квартиры я быстренько продал: на разные расходы и чтобы с долгами рассчитаться, а шесть взял да и подарил городской администрации, для очередников. Мэр меня в объятьях чуть не задушил, а налоговики сами собой отстали, никаких нарушений они не нашли. Вот этим всё и закончилось.
Меня потом многие спрашивали: ты что, вот так по нулям и сработал? Почему по нулям? Во-первых, сам получал неплохую зарплату, во-вторых, людям во время кризиса работу предоставил, ну, а главное – дал народу почувствовать себя хозяевами. Многие поняли, что можно даже в нашей долбанной системе плюсы находить. Жаль, что Фонд содействия реформированию ЖКХ, который деньги на капремонт выделяет, прекратит свою деятельность в конце 2012 года. Говорят, что не оправдала себя эта затея – чиновники разворовали чуть ли не половину средств. Наверное, это правда, я так думаю. Зять мой говорит, что, мол, если бы в России отдали «всю власть Советам», как большевики в 17-м году обещали, то всё было бы по-другому. А я так думаю: страх Божий должен быть в людях, чтобы не воровали. Верующий человек, он всегда вперёд заглядывает: а как я перед Богом отвечать буду? Вот ты же человек верующий?
Покаянное паломничество
Довольный произведённым эффектом, земляк продолжал:
– Я почему догадался? У тебя верёвочка для крестика из ворота выглядывает. А раз верёвочка, а не цепочка – сто процентов, что человек верующий. Я этим, которые с цепочками, не доверяю. Насмотрелся в своё время на «быков» с цепями и крестами на шее. Вот и думаю, что, как говорит моя воцерковлённая супруга, наша встреча промыслительная. Посоветоваться с тобой хочу.
Мы же с женой не просто по родне разъезжаем, а по дороге обязательно в монастыри заглядываем. Вздумалось моей дорогой супруге под старость лет пожить рядом с монастырём. Я не возражаю, так как знаю, что ничего из этого не получится. Рядом с монастырями селения либо разрушенные до основания, с пропившимся донельзя населением, либо заполонены людьми ожесточёнными: новые паспорта не брать, ИНН – печать антихриста и т.д. Но паломничества мы не оставили, даже мне интересно. Монастыри – это что-то уникальное, совсем другая, ни на что не похожая жизнь.
Ну, так вот. Приехали мы как-то в монастырь женский (он от нас не так и далеко, километрах в 150-ти). Как всегда, записочки подали, к святыням приложились, с народом пообщались, и тут услышал я, как монахини просят мужчин-паломников помочь погреба выкопать на пригорке рядом с монастырём. Заинтересовался. Оказалось, и тут с грунтовыми водами проблема. Что интересно, когда мы к монастырю подъезжали, я обратил внимание на овраг почти рядом с монастырской оградой, а как услышал про грунтовые воды, решил овраг этот обследовать. Оказался он гораздо ниже уровня монастыря, а вот дно сухое, никаких тебе грунтовых вод. Ситуация ясна – монастырь и овраг разделяет мощный слой глины.
На обратном пути я с женой и поделился, что проблему с отводом грунтовых вод решить здесь очень даже просто, нужно только сделать исследование грунта, траншею прокопать до оврага да дренажные трубы бросить. А ещё можно (это я на Сахалине видел) на потоки воды, что из труб пойдут, небольшой гидроузел установить – и электричество будет в монастыре бесплатное. Тут, конечно, не так всё просто, нужны специалисты и затраты немалые, а вот воду отвести – это вообще без проблем. Услышала это моя отзывчивая супруга и говорит: «Вот ты и должен монастырю помочь – может, Господь и простит наш с тобой грех». А грех-то наш немаленький и лежит на нас как камень стопудовый – в молодости ребёночка своего загубили, аборт сделали. Это тогда всё просто было: сбегала жена на три дня в больницу – и нет проблем, а сейчас по ночам плачет: ребёночек ей снится, ручки тянет, мамой зовёт. Мается она, потому и по монастырям ездим. Да ещё одной бедолажке с ребёнком маленьким помогаем.
И тому монастырю помочь можно было бы: связи у меня остались, друзья кругом, могли бы и исследование сделать, и технику подогнать, только вот заминка одна есть: зарок я себе дал, что не буду в церковные дела строительные ввязываться. В кружку пожертвование бросить, свечи купить, записочки подать – это без проблем, а вот дела всякие иметь – себе дороже, и есть тому причина.
Неудавшийся проект
Как-то жена пришла из церкви и говорит: дескать, батюшка узнал, что я строитель, и приглашает меня на разговор. Она уже разведала, что какой-то спонсор пожертвовал храму крупную сумму и настоятель хочет что-то там на эти деньги сделать. В храм-то я иногда хожу и вижу, что он страшно неудобный. Внешне всё очень даже красиво: узорчатая ограда, дорожки плиточкой выложены, храм высокий, светлый, а зайдёшь – и повернуться негде. Слева лестница в нижний храм ведёт – треть прохода минус, справа лестница на звонницу – ещё четверть прохода, дальше вдоль стены церковная лавка, подсвечники перед иконами много места занимают, посередине четыре колонны почти по метру в периметре, а там уже и аналой с иконой. Теснотища даже в обычное воскресенье, не говоря о праздниках.
Я всё это видел, и были у меня свои задумки, как это разрулить. Но главное не в этом. Самое печальное, что рядом с таким великолепием в углу территории стоит убогий, постоянно загаженный деревянный сортир – его ещё строители поставили, когда церковь строили. Для работников-то храма в подсобном помещении нормальный туалет, а для прихожан – такое вот убожество. Ладно, мы люди русские, ко всему привыкшие, но я как-то видел реакцию иностранцев – вот где стыдобушка-то была. Приехали как-то они на автобусе, ходят вдоль ограды, восхищаются. Тут прибегает один и что-то возбуждённо лопочет, они слушают... и вдруг все скопом как ринутся к тому самому сортиру! Двери туалета пооткрывали, носы позажимали, хохочут. Шум, гам, кто фотографирует, кто на видео снимает. Срам да и только.
Короче говоря, обрадовался я приглашению, прихожу к настоятелю со своими раскладками: чертежи, смета. Он посмотрел, похвалил и говорит: «Это всё потом, а сейчас мне нужно купола позолотить». А купола в церкви из оцинковки, но сделаны просто отлично; со временем чуть потемнели, но от этого только эффект улучшился – вроде как старина. Я настоятелю про лестничный марш, который сузить можно, про притвор, который можно пристроить, не портя архитектуру храма, про туалет позорный, а он мне – про позолоту: дескать, неудобно перед другими настоятелями, у них у всех купола нитрид титаном покрыты, а у меня – оцинковка. Так и не договорились. Потом он моей жене сказал: «У вашего супруга фантазия дальше отхожего места не работает». Зло меня тогда взяло, и дал я себе зарок никогда в дела церковные не встревать. А тут вот такая оказия с этим монастырём. Но у меня принцип: если слово дал – никаких отступлений, я на этом держусь. Но гложут меня и моя совесть, и моя драгоценная супруга. Вот ты мне и посоветуй: как быть?
Прощание
Стоит ли говорить, что убедить собеседника в необходимости помочь монастырю мне не составило особого труда, так как сам он был давно к такому решению готов, нужен был только толчок извне. И этому мой земляк был несказанно рад:
– Ты знаешь, это очень даже хорошо, что я именно тебя встретил! Понимаешь, моя жена всегда Чемскую нашу недолюбливала, чуть поссоримся, она мне – «валенок чемской!» И вообще, как только о посёлке нашем заговорим, она мне: «Ничего хорошего там не было и нет – ворьё одно да хулиганьё». Я ей говорю: вот наш чемской парень Валерка Пальховский российскую женскую сборную по биатлону тренирует, а ей что биатлон, что лохотрон – всё едино. А тут скажу, что земляк мой из Чемской уговорил монастырю помочь, – сразу наша малая родина в её глазах очки наберёт.
Мы ещё немного поговорили о нашем посёлке, об учителях, об умерших сверстниках – то есть обо всём, что вспоминают неожиданно встретившиеся земляки, – и распрощались. Историю моего собеседника про то, как он организовал реконструкцию небольшого микрорайона, напомнило мне интервью с руководителями разных отраслей, которые часто передают на нашем местном радио. И аграрии, и строители, и общественники заканчивают рассказы о своих достижениях одной и той же фразой: нам бы чуть-чуть помочь, и мы бы горы свернули. Жаль только, что вот этого «чуть-чуть» от нашего государства редко кто дожидается. Моему же земляку повезло. Что же касается недостатков в церковной жизни, о которых я услышал, – да, есть эти недостатки, что и говорить. И немало их, к сожалению. Но почему-то мне запала мысль того настоятеля, который хотел купола позолотить: как бы нам, заостряя свой взор на этих недостатках, не ограничить своё отношение к Церкви видением только отхожего места.
Валерий МЕЛЬНИКОВ
 | назад |
| вперед |  |
