«А ПО ПРАЗДНИКАМ – "СЛУЖБА МЕСТНЫХ ГРЕШНИКОВ"»

Бывают встречи, от которых душа поёт и ликует на протяжении многих дней, как будто ты встретился с кем-то самым близким и дорогим для тебя. Именно такую встречу Господь послал мне в старинном селе Шеговары, что на реке Ваге в Архангельской области. Здесь я познакомился со старостой местного храма в честь св. Александра Невского – Гавриилом Дмитриевичем Васёвым. Он же этот храм и строил. Небольшой, удивительно соразмерный, словно из сказки, храм святого князя-воителя расположился на высоком берегу у околицы села и органично вписался в окружающую природу.

Приехали мы в это село в последний день января. На улице – 32 градуса. Снег слепил глаза и драгоценной россыпью искрился на солнце, создавая фантастическую картину. Во время всего путешествия по Важскому краю мы с замиранием сердца любовались из окон автомобиля на необыкновенные виды, что открывались вокруг. Широкие долины, холмы и реки – места здесь привольные, завораживают красотой.

Отправляя нас в Шеговары, настоятель шенкурского прихода заверил, что Гавриила Дмитриевича знает каждый сельчанин и любой укажет его дом. Так оно и оказалось, только вот поначалу мы с моим добровольным помощником – водителем Женей, согласившимся повозить меня на своей старенькой «Ниве» по Шенкурскому району, – подъехали к новому храму и только потом отыскали дом старосты.

Гавриил Дмитриевич ждал нас, сразу же пригласил к столу. В этот день с утра я уже дважды позавтракал, встречаясь с героями своих будущих публикаций, но отказаться от трапезы не было никакой возможности. Всё-таки архангелогородцы очень гостеприимный народ. Жена хозяина, которую он ласково называл Алёнушкой, принялась потчевать меня душистыми разносолами, горячим, на травах, чаем.

– Гавриил Дмитриевич, сейчас мы заезжали к старинному храму села Шеговары. Когда он был построен? – спросил я.

– Строительство Преображенского храма длилось с 1824 по 1828 годы, – с готовностью ответил он. – А вот каким образом строили, я не знаю.

– Как вам пришла мысль возвести новый храм?

– Старый почти совсем разрушен, а людям надо где-то собираться, молиться. У меня вначале была мысль построить часовню на угоре (это в 5 километрах отсюда), в моей родной деревне Чёрный Ручей. Там раньше стояла часовня Николая Чудотворца, потом её сломали. Место высокое, с него в хорошую погоду видна церковь на другой стороне реки Ваги в Глухой Коскаре (официальное название деревни на речке Коскаре не менее диковинное – Наум-Болото. – Е.С.), и тоже Николая Чудотворца. Известно, что эта церковь, построенная в 1817 году, в конце XIX века поддерживалась на средства одного из прихожан – купца Василия Матвеева. Его вдова Евдокия в 1914 году ради молитвенного поминовения мужа полностью отремонтировала храм. В советское время в нём был колхозный склад, поэтому стены и сохранились.

– А почему не получилось построить часовню в своей деревне?

– Я говорил на эту тему с нашим предпринимателем Виталием Фёдоровичем Поромовым (он уже умер – Царствие ему Небесное). Тогда он сказал мне: «Что ж вы будете строить так далеко от населённых пунктов? Стройте здесь, в Шеговарах. Я вам дам необходимые материалы». Он имел свою пилораму, доски возил на продажу в Архангельск. Поэтому я и решил строить здесь. Долго думал над проектом храма. Даже к владыке Тихону по этому поводу обращался, специально в Архангельск ездил. Спрашивал, какой нам храм надо строить. «Какой построите, такой и хорошо будет», – ответил он мне.

Перед началом строительства владыка приезжал к нам и 12 июля 1999 года освятил место под застройку. Весь народ тогда собрался на площади.

– И какой проект вы выбрали?

– Как только принял решение о строительстве, то стал интересоваться, какие тут раньше храмы были. Мне попалась фотография часовни Александра Невского 1908 года. Она стояла в Шеговарах недалеко от того места, где мы решили строить новый храм, и тоже на угорочке, только поближе к центру. Часовенка такая квадратная, небольшая, вот я и взял её форму за основу. По фотографии посчитал, сколько нужно брёвен по рядам. Но, видимо, немного ошибся – меньше получилось. Хлопотно было найти мастера. Виталий Фёдорович посоветовал мне своего знакомого – Николая Максимовича Видякина из Заречья. Мы ровесники, обоим сейчас по 65 лет. Замечательный человек, интересуется стариной, собирает материалы по краеведению. Живёт один. Мы с ним всё обговорили и в 1999 году начали строительство. А через три года в нашем храме уже можно было служить. Приглашаем священников, в остальное время сами собираемся, читаем правило и акафисты. Иногда вдвоём, втроём.

– А по воскресеньям и церковным праздникам у нас идёт «служба местных грешников», – тут Гавриил Дмитриевич заразительно смеётся.

– Остальные, видимо, у вас в селе праведники, раз в храм не ходят, – поддерживаю шутливый тон старосты. – А сколько всего человек живёт в Шеговарах?

– Вместе с окрестными деревнями около тысячи. Летом-то больше народу в храм приходит. А когда батюшки приезжают, вообще полная церковь набивается.

– Гавриил Дмитриевич, а как вы к Богу пришли? Ведь это же какую надо веру иметь, чтобы решиться на такое великое дело – строительство храма!

– Я седьмой ребёнок в семье. Моих родителей направили в Шеговары из Благовещенского сельсовета, как молодых специалистов. Мать работала учительницей, отец – агрономом. Он ходил на три войны. В 17 лет был призван на Империалистическую, потом добровольцем пошёл на Финскую и около трёх лет воевал в Великую Отечественную. Вернулся инвалидом. А в перерывах между войнами детишки рождались. Мой старший брат в 1927 году родился, потом пять сестёр появились на свет, а за ними – я. Родители у меня были верующие. Мать и в советское время всегда молилась, постоянно жила с Богом, детей в дорогу благословляла. В доме всегда были иконочки. Но нас она никогда не заставляла молиться. Потом уже мы сами, каждый своим путём, пришли к Богу. Сейчас я радуюсь, что все мои сёстры верующие. Одна – монахиня в Белгороде. Другая – церковная староста в Кегострове. Там у них новый храм строится; не такой, как у нас, а большой, по особому проекту... – Гавриил Дмитриевич ненадолго задумывается. – Я всю жизнь к Богу шёл. Ещё когда был пионером, а потом комсомольцем, мама часто говорила: «Ганька, из тебя бы неплохой священник вышел». «Да что ты, мама, – не соглашался с ней, – я же комсомолец!» Быть может, её молитвами вся моя жизнь сейчас посвящена Богу. Как раньше всего себя я отдавал обществу, так сейчас отдаю Богу. 20 лет был в партии, строил коммунизм. Работал вначале шофёром, затем выдвинули по профсоюзной линии. Окончил партийную школу с сельскохозяйственным уклоном, после чего был управляющим, автомехаником, заведовал мастерскими. Потом – заочный институт в Ленинграде и работа главного инженера совхоза. На волне перестройки избрали секретарём парткома. Три года отработал на этой должности, а затем в 1990 году написал заявление о выходе из партии. Произошло это после того, как месяц пролежал в больнице и прочитал там книгу Солженицына «Архипелаг ГУЛаг». Меня пришёл проведать первый секретарь райкома Шевелёв. Говорю ему: «Выпишусь из больницы – и партбилет на стол. Больше с КПСС не дружу». Так и сделал. В том же году я пошёл в церковь и окрестился вместе со своей дочкой. Доченьке было 6 лет, а мне 43. С той поры стараюсь Господа держаться.

– Так вы что, вдвоём с Николаем Видякиным храм и построили? – спрашиваю старосту.

– Почему же вдвоём? Наши мужики помогали. Десяток обзвонишь, позовёшь – из них человека три придут. Основные наши помощники – пенсионеры Василий Видякин и Виталий Чудинов, которого уже тоже нет в живых. Ещё Сергей Усачев помогал. А работников надо и кормить. С женщинами поговоришь – и кто-нибудь согласится сварить обед. Так мы целое лето и строили. Стены возвели, взялись за крышу. А в кровельном деле ни у меня, ни у Николая Максимовича опыта нет. Стал я искать специалистов в Шенкурске, потом в соседнем Вельске нашёл одного. Он приехал, показал нам, как гнуть железо, как размечать. С Божьей помощью крышу покрыли. Принялись за купола. Опять же, никто их делать не умеет. Пришлось нам с Николаем Максимовичем вдвоём стараться. Вроде как-то получилось. Оконные рамы нам столяр совхозный сделал. Двери – сами.

Когда храм построили, приехал к нам из Москвы настоятель храма святого благоверного царевича Димитрия – отец Аркадий Шатов (ныне епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон. – Е.С.). Храм окормляет 1-ю Градскую больницу им. Н. И. Пирогова, поэтому с ним прибыло ещё 25 миссионеров. Они распространяли литературу, проводили занятия в детском садике, открыли воскресную школу для желающих. Отец Аркадий тогда сказал: «Что-то у вас церковь маловата. Вы её ещё длинней сделайте».

Потом был случай – проходил мимо нашей стройки старообрядец. «Надо было, – заметил, – заниматься восстановлением старого храма. А то строите что-то кургузое». Я думаю: «Почему кургузое?» А потом присмотрелся: в самом деле, церковь-то получилась коротковата. И на второй год мы пристроили притвор и колокольню.

– Сейчас-то она у вас красивая, – говорю я. – А колокола есть?

– Колокола есть, звоним каждое воскресенье. Игумен Александр нам подарил большой колокол килограммов на 60, и я в Архангельске купил ещё один 20-килограммовый, ещё рында есть, только она немножко портит звон, но всё равно как можем, так и звоним.

– Кто же звонит?

– Я звоню.

– А какие у вас поблизости святыни сохранились?

– Недалеко от нашего села есть источник святого Варлаама Важского. Второго июля мы ходим туда крестным ходом; народу собирается много. Сначала литургия бывает в корбольском храме, потом на источнике батюшка служит молебен, освящает воду. Она очень холодная, но почти все купаются, пьют, берут с собой – и ни у кого потом не болит горло.

– А люди исцеляются?

– Таких случаев не помню. А вот только что я заметил: когда идём крестным ходом, оводов и гнуса всякого много. Как молебен пройдёт – ни один овод больше не кусает. Вот это я могу свидетельствовать.

После обеда поехали в храм. Внутри тепло, с утра натоплено. Гавриил Дмитриевич подробно рассказывает о каждой иконе: кто и как её подарил или где куплена. Престольную икону святого праведного Александра Невского довольно необычного письма (святой стоит в полный рост с иконой царя-мученика Николая II) подарили регент храма Соловецкого подворья в Архангельске раба Божия Анна с певчей Натальей. Они каждое лето приезжают на свою родину, в Шеговары.

Рядом – сохранённая сельчанами икона из старинного храма. На обороте надпись: «Сия икона сделана пожертвованием Андрея Ивановича Селиверстова в 1917 году. Святой Андрей Стратилат и святой преп. Варламий Важский».

– А росписями занимался наш художник и краевед из Шенкурска Михаил Бронский, – показывает Гавриил Дмитриевич. – Он в Шенкурске школу народных ремёсел организовал, мастер-классы проводит...

– А кто сейчас окормляет ваш храм? – спрашиваю старосту.

– Раньше отец Виталий из Шенкурска приезжал. Он же в 2004 году и освятил храм малым чином. Сейчас отца Олега приглашаем. Ещё новодвинская братия бывает: игумен Александр, игумен Иона, иерей Антоний. Служат и другие батюшки. Я ездил к владыке, просил своего батюшку. А он говорит: «Когда у вас дом для священника будет, тогда и священник свой будет». Сейчас мы строим дом рядом с храмом. В одной комнатке можно уже и зимовать. Пол, потолок готовы, остался зал; да нужно обшить внутри и снаружи. Хотелось бы и храм по-хорошему обустроить, докупить колокола, алтарь расширить... Успеть бы всё.

– А почему боитесь не успеть?

– Да старый я уже стал, здоровье подводит. Недавно был инфаркт, в больнице отлежал больше месяца. Операцию мне сделали, два стенда – такие пружины – в сердечные артерии поставили. Ну, ничего, Бог даст – доделаем домик-то. Может, и батюшка свой будет.

Прощаясь с Гавриилом Дмитриевичем, я пожелал ему здоровья и хорошего священника на приход. «Всё-таки какой человек! – подумалось. – Есть ещё настоящие русские мужики в деревне. А говорят, все спились и выродились». Зря говорят.