О ГЛАВНОМ И ЛИШНЕМ

рассказывает владыка недавно образованной епархии

С владыкой Яранским и Лузским Паисием (Кузнецовым) я встретился накануне его епископской хиротонии на торжествах по случаю 15-летия прославления в лике святых преподобного Матфея Яранского. На правах будущего епископа архимандрит Паисий возглавлял эти торжества и много проповедовал.

Надо сказать, что будущий владыка поразил меня своими неординарными проповедями о современном очень трагическом духовном состоянии общества. И такая внутренняя сила была в них, такая духовная власть... А после службы со священством и прихожанами снова дружески беседовал обычный человек. Да и священники, как я заметил, похоже, никак не могли привыкнуть, что во епископы назначен самый молодой из них (владыке Паисию всего 37 лет).

Вместе с приезжими иереями меня поселили в доме епископа. Сначала я решил, что это старинный архиерейский дом, сохранившийся ещё с тех пор, когда с 1920 по 1937 годы в Яранске находилась кафедра викарных архиереев. Но оказалось, что это двухэтажное здание было выстроено в 1992 году специально для правящих вятских владык. Часто в свои приезды в Яранск здесь останавливался митрополит Хрисанф, потом архиепископ (ныне митрополит) Марк, а сейчас это резиденция епископа Паисия.

Покои и кабинет владыки находятся на втором этаже. В доме ещё три или четыре небольших комнатки для приезжих. Внизу столовая и трапезная, тоже по размерам очень скромные. И вид молодого духовного лица с маленькой бородкой, стремительно передвигающегося по коридору, да ещё в спортивном костюме, ну никак не вязался у меня с высоким епископским саном. Тем более что ко всем гостям о. Паисий относится как к своим близким друзьям. Пролетая мимо нашей комнатки, он обязательно заглядывал в неё, перекидывался двумя-тремя фразами и тут же, глядишь, дальше летит по своим делам. Даже священники во время трапезы, рассаживаясь по старшинству, безо всяких пиететов обращались к нему на «ты». И его это нисколько не смущало.

И в нашем разговоре будущий архиерей не разливался соловьём, не выбирал слов, хотя я уже убедился, что красиво говорить он умеет. Не зря же он получил два образования – педагогическое и духовное (окончил Московскую Духовную академию).

– Отец Паисий, для вас предложение стать епископом стало неожиданным? Похоже, вы до сих пор не можете до конца осознать, что стали архиереем…

– А как вы думали? Конечно, неожиданно. К этому не было никаких предпосылок. Всё, что произошло, невероятно для меня. Я служил простым приходским священником в сельском храме, вдруг меня переводят в Киров в Спасский собор, назначают ключарём собора, потом – благочинным первого Вятского округа. Проходит совсем немного времени, владыка Марк говорит мне: «Мы тебя рассматриваем как кандидата на епископскую хиротонию». Потом я прошёл собеседование у Святейшего Патриарха. Он одобрил мою кандидатуру. И даже после этого поверить, что я стану епископом, было трудно. Тогда я был протоиереем с мирским именем Андрей. После собеседования с Патриархом меня постригли в иеромонахи с наречением нового имени – в честь святого Паисия (Величковского). А 4 октября 2012 года Священный Синод определил меня на Яранскую кафедру. На Покров Пресвятой Богородицы возвели в сан архимандрита. Тогда уже как-то стал осознавать, что со мной происходит.

– Ведь не просто так владыка Марк предложил вашу кандидатуру во епископы. Значит, у вас есть для этого необходимые качества?

– Какие там качества?! Другие священники, глядишь, храмы строят, всё своими руками делают. А я делать ничего не умею, для меня гвоздь забить – уже подвиг. Но, где бы я ни служил, всегда чувствовал помощь Божию. В Туже (райцентр Кировской области. – Ред.) у меня было такое чувство, что Господь взял за руку и повёл за Собой. Каким-то невероятным образом Он стал сводить меня с теми людьми, которые необходимы в той или иной ситуации и могли бы помочь. Не деньгами, нет. Сегодня деньгами никто помочь не может, советом помогают: как поступить, что сделать. Всегда нужно прислушиваться к словам знающих людей, окружать себя людьми умными. И таких людей Господь мне всегда посылал.

– Хорошо, если вы так же будете думать и тогда, когда станете владыкой. Часто епископы себя окружают льстецами, которые только и знают, что плести интриги вокруг владыки…

– Далеко не все. Вот владыка Иоанн Йошкар-Олинский не окружает себя льстецами. Человек высокой души, великий молитвенник. Он для меня пример – с нуля создал епархию. Город Йошкар-Ола до него представлял собой буквально «тьму неверия». Не было ни одного храма, а сейчас? Посмотрите, какое там торжество православия, какой духовный оазис! Владыка Иоанн поставил катехизацию населения во главу угла и сам читает лекции. Так вот, он себя никогда не окружал льстецами и мне неоднократно говорил: «Бойся льстецов, потому что от них один вред душе».

– Расскажите, пожалуйста, где вы родились, о своей семье, верующими были ваши родители или нет. И с какого возраста вы пришли к Богу?

– Я родился в деревне Бахтинские; там никогда не было храма, поэтому я рос в неверующей семье. Через два года наша семья переехала в село Шкаланка Яранского района. Мама работала в детском саду воспитателем, отец – шофёром в колхозе. Во времена моего детства – это 80-е годы – против религии в школе уже ничего не говорили, но всё равно эта тема замалчивалась. Ни от кого о Боге я не слышал и о религии совершенно не задумывался, но в детстве много читал. И какие-то религиозные мотивы в литературе встречались. В школьной библиотеке я находил и читал книги по атеизму...

– С какой целью?

– Сам не знаю, но, видимо, какой-то интерес уже тогда начал просыпаться к религии, а почерпнуть у нас сведения о ней можно было тогда только из таких книжек. Верующим я стал осознанно в 15 лет, будучи ещё некрещёным. Вдруг как-то сразу понял, что Бог есть. Тогда же пошёл к своей бабушке, переписал у неё молитвы из тетрадочки – «Отче наш», тропарь Богородице – и стал их читать.

– Она была верующая?

– Тогда старушки переписывали молитвы из тетрадочек друг у друга. Можно сказать, что моя бабушка была человеком религиозным, но чтобы верующей – вряд ли… Я не видел, чтобы она молилась, соблюдала посты и ходила в храм. Спустя какое-то время я стал убеждать родителей, чтобы они меня крестили. 22 июля 1990 года состоялось моё крещение в Успенском соборе Яранска, и я стал по воскресеньям приезжать в храм. Конечно, это было нелегко – от нашего села до города 24 километра. Автобусное сообщение нерегулярное, приходилось добираться автостопом, искать попутные машины. А то и пешком.

В том же году я поступил в Оршанское педучилище в Марийской республике. В субботу вечером из училища приезжал домой, утром ехал в церковь в Яранск, после службы возвращался обратно, брал вещи и снова отправлялся в училище. Несмотря на такие трудности, я не пропустил ни одной воскресной службы. А на каникулах вообще чуть ли не каждый день пропадал в храме. Видимо, заметив такое усердие, настоятель протоиерей Мирон Гах пригласил меня потрудиться чтецом и алтарником. Этот батюшка оказал на меня очень большое влияние. В книгах по атеизму, сами знаете, как попы описывались. А тут я увидел умного, культурного человека, который красиво служил и хорошо проповедовал. Это не могло оставить равнодушным. Главным образом благодаря отец Мирону я стал регулярно бывать в храме.

– После окончания педучилища, в 1994 году, мне предложили организовать воскресную школу в Успенском соборе, – продолжает рассказ о. Паисий, – и по благословению нового настоятеля, игумена Макария (Коробейникова), я занялся этим. Отец Макарий стал моим духовником. Это был истинный монах, благочестивый, молитвенник.

– Я слышал, что вы отзываетесь об отце Макарии как о старце, хотя считаете, что в наше время старцев нет?

– Конечно, это был старец. Настоящий пастырь Христова стада. На свою пенсию он покупал духовную литературу и раздавал прихожанам. Куда бы ни шёл, всегда в свой чемоданчик клал книжки. Дело духовного руководства он совершал просто, безо всяких чудес, с какими принято сейчас отожествлять старцев.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал, что духоносных старцев у нас нет, есть более опытные из братии, но это не старцы. Если уж во времена святителя их не было, то в наше время и подавно. Может быть, так можно назвать отца Иоанна (Крестьянкина), отца Николая (Гурьянова)… Но мирянам-то какие вопросы с ними обсуждать? Старец – это руководитель послушников и монахов. Для мирянина есть духовник, приходской священник.

Многие сейчас ищут старцев, чтобы те рассказали прошлое, будущее да ещё исцелили. Святитель Игнатий (Брянчанинов) резко отрицательно относился к этому: «Душепагубное актёрство и печальнейшая комедия – старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований». Обычно на это покупаются люди, которые не ведут никакой сознательной духовной жизни: не причащаются, не исповедуются, не молятся. Есть у нас и «путешественники», которые свой приходской храм не посещают, а ездят по «старцам» да по отчиткам… А что современные «старцы» проповедуют? Не брать паспортов и ИНН. То есть вместо борьбы с грехом заставляют бороться с внешними формами светской жизни. Но какое отношение паспорт или ИНН имеет к духовной жизни? Почему меня должно заботить, как меня маркируют в налоговой? Сами эти «старцы» живут в монастырях на всём готовом, одеты, обуты, накормлены, о них заботится игумен монастыря. А мирян обрекают на голодную смерть. Говорят, чтобы увольнялись с работы, бежали в леса. Ещё и семьи разрушают – и без того у нас одни разводы. От таких «старцев» только вред.

– Расскажите, как вы пришли к священству?

– В 1994 году я стал уже штатным алтарником и преподавателем воскресной школы. Спустя два года меня пригласил владыка Хрисанф и предложил хиротонию. Я воспринял это как Божью волю и попросил его благословения. Мне было тогда 20 лет. И вот через два месяца меня целибатом рукоположили сначала в дьяконы, а 4 марта – во священники и назначили в Успенский собор. Там я послужил пять лет, потом пять лет был настоятелем Спасского храма села Матвинур Санчурского района. Мы с прихожанами восстановили храм, который находился в запущенном состоянии.

– Село там большое?

– Больше полутысячи жителей, но прихода не существовало. Более чем за 80 лет духовная жизнь была полностью разрушена. С Божьей помощью мы наладили приходскую жизнь… А потом, с 2006 года по январь 2012 года, я служил в Туже, в одном из самых проблемных приходов епархии.

– Почему?

– Какого бы священника туда ни назначали, местные бабушки-активистки всех выживали. Мне пришлось действовать жёстко – можно сказать, железной рукой наводить порядок. Удалось там собрать хороший и большой приход, достроить храм и поднять интерес местных жителей к православию. Конечно, мне было очень жалко оставлять этот приход, переезжать в Киров.

– Везде, где пришлось служить, вы создавали воскресную школу?

– Обязательно. Я считаю, что на каждом приходе должна быть воскресная школа. В Туже я организовал ещё и школу для взрослых, где сам преподавал. Также мы собирали библиотеки духовной литературы. Я всегда старался наладить контакты с местной интеллигенцией. Например, в Туже мы и с музеем сотрудничали, и с сельской библиотекой. Такая приходская деятельность всегда находит отклик у людей.

– Сколько приходов и духовенства в Яранской и Лузской епархии? Какова численность населения?

– Где-то на 220 тысяч человек, по официальным данным, мы имеем 46 приходов и два монастыря, более сорока священников.

– Какие задачи вы, как епископ, будете решать в первую очередь?

– Наша главная задача – духовное просвещение людей. Если мы и дальше будем тянуть с этим вопросом, то просто пропадём, уровень христианского образования прихожан сейчас оставляет желать много лучшего.

– А что в этом направлении планируете предпринимать?

– Должна быть обязательная катехизация перед крещением, не менее двух бесед. Потом число их будем увеличивать. Катехизацию нужно проводить при каждом приходе, потому что большинство людей бывает в церкви два раза в жизни: на крещении и отпевании. А иначе так и получается, что мы крестим безбожников. Какой смысл в таком крещении?

У нас в Спасском соборе служит умнейший и смиреннейший священник – отец Владислав. Он как-то пришёл ко мне и говорит: «Не хочу больше крестить!» Если уж он крестить не хочет, то я и подавно не хочу! Я только отпевать люблю. У покойников к тебе никаких вопросов – лежит молчит. А тут только выходишь на крещение, мамочки уже претензии предъявляют: «Я хочу, чтобы моего ребёнка первым крестили!», «А я своего раздевать не буду!» – и прочие глупости.

Надо рассказывать о православной вере, о Таинстве крещения, объяснять правила поведения в храме. Я понимаю, что в связи с этим количество крещений может резко сократиться. Но меня это абсолютно не пугает. Нет никакого смысла в крещении людей неверующих.

Такая же ситуация складывается и с освящением квартир. Вы знаете, какие недобрые чувства иногда возникают, когда освящаешь квартиру неверующего человека? Некоторым просто надо, чтобы поп в их квартире чем-то покадил, куда-то побрызгал.

Хочешь сказать человеку пастырское слово, а оно абсолютно ему не нужно. И при крещении, и при освящении начнёшь говорить проповедь и сразу слышишь в ответ: «Мы тебе заплатили, чего ещё от нас нужно? Делай своё дело и уходи». Ещё в 90-е годы постеснялись бы такие слова сказать священнику. Всё-таки тогда люди священство уважали. Сейчас могут сказать любую гадость.

– А с детьми как быть? Их-то нужно крестить. Какая среди них может быть катехизация?

– У детей есть родители, крёстные. С ними надо проводить подобную работу, чтобы они из своих детей воспитывали настоящих христиан.

– Что ещё входит в катехизацию?

– Воскресные школы при приходах, как для детей, так и для взрослых. При храмах должны быть открыты православные библиотеки. Священники должны сотрудничать и с местными библиотеками – сельскими и городскими. В них необходимо открывать уголки духовной литературы. Священникам нужно как можно больше проповедовать. Мы должны идти в мир. Каждая литургия должна заканчиваться проповедью.

В своих проповедях я говорил о частом причащении. У людей должно быть отношение к причастию не как к какому-то магическому обряду, а как к наиважнейшему церковному Таинству. Некоторые говорят, что на Пасху причащаться нельзя. Это неверно. У меня постоянных прихожан в Туже было человек 100-150. В последнюю Пасху у нас причастилось 96 человек. А в Спасском соборе на Пасхальной службе стояло полторы сотни причастников.

– А как часто, по вашему мнению, нужно причащаться?

– Хотя бы раз в месяц, а по возможности и ещё чаще. Мы должны отходить от синодальных пережитков, когда каждому прихожанину рекомендовалось причащаться раз в год.

Нынче многие приходят на литургию, словно в театр: посмотреть, как поют, читают, как дьякон возглашает. Полная церковь народу, а причастников один-два человека. Перед причастием священник возглашает: «Со страхом Божиим и верою приступите», – все стоят. И никакого страха Божия – причастники, подходя к Чаше, разговаривают.

Отношение человека к Богу может быть, как у сына, как у наёмника и как у раба. Так вот, большинство людей ведут себя как наёмники, по принципу «ты мне – я тебе»: «Я исповедуюсь и причащусь, только и Ты, Господи, дай мне за это то, что мне нужно».

– Сейчас мы празднуем 15-летие прославления преподобного Матфея Яранского – пожалуй, самого почитаемого святого во вновь образованной Яранской епархии. Но на территории епархии, наверное, есть и ещё почитаемые святые?

– В Лузе подвизался преподобный Леонид Усть-Недумский. В Санчурском районе – преподобный Александр (Уродов), игумен Санаксарский, день его памяти 27 августа. Священномученики Анатолий Ивановский в Уржуме и Виктор Усов в Подосиновце, мученица Нина Кузнецова из Лальска... И ещё есть кандидаты на канонизацию. Об этих угодниках Божьих люди должны знать: необходимо говорить о них, издавать отдельные жития. Конечно, Матфей Яранский известен уже по всей России. Это великий чудотворец и молитвенник. Я знаю людей, которые исцелялись на его могиле...

– Кроме крестного хода, посвящённого Матфею Яранскому, есть ли ещё какие-то крестные ходы в вашей епархии, может быть, их можно восстановить с древних времён?

– Многие старинные ходы в наше время невозможно восстановить в прежнем виде. Скажем, чудотворную икону Спасителя раньше с весны до осени возили по деревням и сёлам. Эта икона весьма почиталась, и каждое село желало принять её у себя, совершить молебен... В 30–40-е годы прошлого века среди тихоновцев и обновленцев был даже спор об этой иконе – кому она должна принадлежать. Дело в том, что центр обновленчества находился тогда в Преображенском храме, который стоял рядом с Успенским собором. А Успенский храм, где хранилась икона, был у тихоновцев. Тем более что в Яранске в то время находился патриарший викарий; нужно было как-то противостоять обновленчеству. И вот они никак не могли договориться между собой, я даже видел документы по этому поводу.

Слава Богу, сейчас икона находится в Успенском соборе, и мы хотим возобновить традицию возить икону по деревням. Но как это будет происходить, я пока не знаю.

Можно, конечно, и остальные крестные ходы восстановить. Только как? Уже нет и ни этих сёл, ни многих святынь...

– А что, и у обновленцев здесь имелись свои епископы?

– Один перешёл к обновленцам, остальные были тихоновцами. Последний – епископ Вячеслав (Курков), его расстреляли в 1937 году; сейчас рассматриваются документы к его прославлению как новомученика. Он, кстати, является основателем общецерковного почитания отца Матфея, так как при нём стали распространяться через храмы фотографии старца. Яранское кладбище – это настоящий некрополь. Там находится и могила архимандрита Варсонофия, последнего настоятеля Ежовского Мироносицкого монастыря около Йошкар-Олы. Он тоже кандидат на канонизацию. На нашем кладбище захоронены расстрелянные епископы Иоаким и Иаков. Там же лежит иеромонах Авель – ученик и духовное чадо преподобного Матфея, тоже известный Божий человек.

– Какие ещё почитаемые святыни сохранились на территории Яранской епархии?

– В деревне Мари-Ушем Яранского района есть старинный, очень почитаемый источник Николая Чудотворца. Множество людей приезжает туда, и многие исцеляются.

– У вас епархия Яранская и Лузская. От одного города до другого очень большое расстояние. Как часто планируете посещать вторую кафедру?

– У нас есть машина, есть автобусное сообщение. С Аркадием – моим секретарём – недавно ездили в Лузу на поезде, семь часов в пути. Думаю, что по необходимости буду посещать вторую кафедру четыре-пять раз в год. Сейчас с этим нет никаких проблем. Собираем чемоданы с облачениями, берём двоих иподьяконов и едем на неделю или две.

– В этом архиерейском доме и будет ваше епархиальное управление?

– Здесь я буду жить, а под епархиальное управление нам передали старинное здание бывшего духовного училища, построенное ещё в 1882 году. После его закрытия там был учительский институт. Моя бабушка училась в нём в военные годы. Потом в здании разместили школу-интернат. Оно большое по площади, трёхэтажное, сейчас в запустении. Чем уж мы его будем заполнять, как обживать – я пока не знаю, посмотрим. Как Бог даст. Главное – идти вперёд и не отступать.

– Что вы намерены сделать в первую очередь?

– После хиротонии буду приходы объезжать. Надо точно знать, что реально происходит в них.

– Что бы вы могли пожелать нашей газете?

– Ваша газета очень интересная, в ней нет официоза; она затрагивает живые темы, отражает разные точки зрения по многим злободневным вопросам. Желаю оставаться такой же.

– Спасибо за это интервью и Божьей помощи в вашем архиерейском служении!