«ЗАПИСНАЯ КНИЖКА» ФЮРЕРА

Однажды состоялся у меня такой диалог с человеком атеистических воззрений.

– …Вы со своей мракобесной инквизицией погубили миллионы ни в чём не повинных…

– Мы – это кто? У православных инквизиции не было.

– Какая разница, те же христиане, крестоносцы.

– Да, инквизиция – это одна из самых печальных страниц в истории человечества. На её счету за три с половиной века существования, по разным оценкам, от 40 до 300 тысяч человеческих жизней. Но вот на счету советских атеистов миллионы жертв. Причём уложились в несколько пятилеток.

– Вы о сталинских репрессиях, которые уже неоднократно осуждены!..

– Не только. На счету камбоджийского диктатора Пол Пота, который стал атеистом во время учёбы в Сорбонне, около 2,5 миллионов жертв. Отдельной строкой – Китай при Мао. Наконец, вы слышали что-нибудь о нацистском Яновском концлагере в окрестностях Львова? За три года там было уничтожено около 300 тысяч человек. Я упоминаю его именно потому, что никто о Яновском не помнит, настолько он был зауряден на фоне Освенцима и других гитлеровских лагерей.

– А при чём здесь нацисты? – оживился мой оппонент.

Хорошо, вот с этого места поподробней.

_________

В апреле 2009 года епископ немецкого города Аугсбург Вальтер Микса заявил, что причиной массовых убийств, совершённых нацистским и коммунистическим режимами, стал атеизм.

Разумеется, это вызвало взрыв негодования у безбожников.

Руководитель германского Фонда Джордано Бруно Михаэль Шмидт-Саломон заявил, что антисемитизм отталкивался именно от постулатов христианства и коренится в Новом Завете. Эта идея продвигается в массы уже несколько десятилетий, в частности под видом «Теологии-после-Освенцима», участие в которой, помимо атеистов, принимают некоторые иудеи и так называемые свободные христиане. Понятно, что такие люди будут отрицать атеизм Адольфа Гитлера до последнего. Чаще всего они прибегают к факту, который я слышал тысячи раз ещё с советских времён: дескать, на пряжках гитлеровских солдат было написано: «Gott mit uns» («С нами Бог»). При этом атеисты умалчивают, что надпись эту придумали не нацисты. Речь идёт о ремнях старого прусского образца, появившихся задолго до нацизма. А на пряжках войск СС эту надпись сменили языческие руны…

На чём же основывается обвинение епископа Вальтера?

Прежде всего, на высказываниях самого Гитлера. Например, в 1941 году он заявил:

«Величайший ущерб народу наносят священники обеих конфессий (лютеранства и католичества. – В. Г.). Я не могу им теперь ответить, но всё заносится в мою большую записную книжку. Придёт час, и я без долгих церемоний рассчитаюсь с ними.

Если бы не опасность распространения большевизма по всей Европе, я бы не стал препятствовать революции в Испании: там бы истребили всех попов. Если у нас попы придут к власти, то в Европу вернутся самые мрачные времена Средневековья.

Партия хорошо делает, не вступая ни в какие отношения с Церковью. У нас никогда не устраивались молебны в войсках. Пусть уж лучше, сказал я себе, меня на какое-то время отлучат от Церкви или предадут проклятию. Дружба с Церковью может обойтись очень дорого».

Доказывая, что фюрер был честным католиком, атеисты ссылаются на другие его заявления, сделанные не келейно, а во всеуслышание, типа: «Мы не потерпим никого в наших рядах, кто нападает на идеи христианства… фактически, наше движение – христианское». Это было сказано в 1928 году в стране, где к христианам причисляли себя миллионы людей. Без их поддержки у Гитлера не было ни малейшей надежды выиграть выборы, прийти к власти. Отсюда и другие его высказывания: «Правительство Рейха видит в христианстве непоколебимый фундамент морали и нравственности народа» (1933) или «Сейчас, как и ранее, я являюсь католиком, и впредь буду оставаться таковым» (1938).

Но в узком кругу звучали совсем другие речи:

«Античность была куда лучше нынешних времён, поскольку не знала ни христианства, ни сифилиса», «Христианский тезис о загробном мире я ничем не могу заменить, поскольку он совершенно несостоятелен».

Поэтому вопрос, когда он лукавил, в 1928-м или 1941-м, носит риторический характер. «У меня шесть дивизий СС, ни один из этих солдат не ходит в церковь», – удовлетворённо констатировал фюрер.

Характерны опасения Гитлера, отправившего в концлагеря около 700 лютеранских священников и ещё несколько миллионов человек, что христиане могут ввергнуть Европу в Средневековье. Сто из ста атеистов, которые мне встречались, боятся того же. Когда знакомишь их с этими словами фюрера, они словно видят своё отражение в зеркале и об атеизме Гитлера больше не спорят, уводя разговор в сторону.

_________

Но это из личного опыта. Есть атеисты более закалённые, которые доказывают, что Гитлер был религиозен. Приводят высказывания из «Майн кампф», подобные следующим: «Ныне я уверен, что действую вполне в духе Творца Всемогущего: борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело Божие».

Если учесть, что «Майн кампф» – это своего рода учебник по пиар-технологиям (искусству пропаганды и влияния на массы фюрер уделяет в ней громадное место), маловероятно, что в эту ложь он вложил хотя бы каплю искренности.

Некоторая специфическая религиозность могла в нём сохраняться в начале Первой мировой войны. Во всяком случае, он писал в «Майн кампф» о том, как был счастлив, когда началась эта бойня: «Увлечённый волной могучего энтузиазма, я упал на колени и от глубины сердца благодарил Господа Бога за то, что Он дал мне счастье жить в такое время».

Обратите внимание, о Боге Гитлер поминает лишь в связи с удовольствием, что ему придётся кого-то убивать. Но война и крушение Германии в 1918 году смыли в нём остатки интереса к религии.

Таких можно было встретить во все времена, а нынче, после крушения советского атеизма, особенно много. В том числе среди тех, кто, участвуя в соцопросах, на вопрос о вероисповедании отвечает: «Православный». Но когда их спрашивают: «Верите ли вы в Бога?» – говорят: «Нет». Это не пост-атеизм, как считают некоторые, но атеизм, прикрывающий религией наготу своего безбожия.

Поэтому не стоит поддерживать иллюзию, будто богоборчество осталось позади и у него вырвано жало. Этот зверь из Апокалипсиса ранен, но ждёт своего часа.