ИСТОРИИ «ВКРАТЦАХ»

Надежда Дмитриевна Рояк, с которой мы дружны много лет, – верная читательница нашей газеты. Всё это время она не уставала радовать и удивлять жизнелюбием и житейской мудростью. Помню, однажды Надежда Дмитриевна спасла от хулигана незнакомую ей девушку, сделав вид, что знает её: «Давно не виделись с тобой. Пойдём в гости ко мне». И увела потихоньку от беды. Вообразить, что она могла пройти мимо, просто невозможно.

Потом – инсульт. Сейчас Надежда Дмитриевна почти не ходит, ей уже восемьдесят восемь, но дух прежний – радостный, боевой. Сегодня жена, по её просьбе, купила большую лупу – читать «Веру». Протягивает мне трубку телефона, откуда доносится знакомый голос – его не перепутать ни с каким другим. Она словно читает вслух письмо...

– Спасибо, что вы опубликовали «Сон Пресвятой Богородицы», Володя. Тот, что начинается со слов: «Матушка, Пресвятая Богородица, где Ты была-почивала? В городе Ерусалиме». Я когда увидела, то очень обрадовалась. Как-то раз ехала в поезде с батюшкой-священником, разговаривали. Я спросила его: «Вы знаете "Сон Пресвятой Богородицы"?» «Не знаю», – ответил он.

Эту молитву мне дала во время войны одна старушка – из раскулаченных. Их с мужем и дочкой сослали в город Челябинск. А книжки её святые сожгли. Мы подружились, и она сказала: «Доченька, спиши молитву, чтобы не забыть. Она тебе пригодится. Случаев много, спасла даже мою дочку». Дочь у неё была сорока годов. Как-то пошла в деревню менять платья на картошку и муку. Наменяла чемодан и пошла обратно пешком через лес. Вышла на поляночку и села под кусток отдохнуть. Вдруг четверо мужчин выходят из лесу и глядят на неё. «Сон Пресвятой Богородицы» эта женщина наизусть не знала, но достала бумажку с ним и стала читать. А мужчины кружили-кружили вокруг неё, не решаясь ни на что. Вдруг едет мимо положительный мужчина на лошади, кричит: «Женщина! Ты устала, садись ко мне. Я тебя подвезу». Так и спаслась.

Помню такую историю. В Воркуте работала с одной женщиной. Домой со смены она ходила через тундру, по тропинке среди кустарника. Однажды идёт, видит: выходят ребята, руками сцепились, перегородили тропочку, стоят. Женщина подумала: «Если побегу – догонят». И пошла вперёд. Молитв не знает, только повторяет: «Господи, спаси меня». Подошла, руки у парней расцепила, но не побёгла, а тихо пошла дальше. Так и дошла до дому. Лично мне рассказывала.

Молитву я у той бабушки в Челябинске списала и всё её читала, когда мы домой через Уральские горы переходили. Два месяца шли пешком, пока не добрались в наше село Семёновское.

Потом послали меня в город работать, снабжать паровозы дровами, потому что угля не хватало. Наш начальник Иван Васильевич Цепилов был добрым человеком. Однажды поругался со стрелочником Чугуновым, и тот стал мстить. Подговорил одного положить на рельсу железяку, чтобы вызвать крушение эшелона. А там солдаты ехали. Сторож спрашивает Чугунова: «Видел, кто подложил?» «Видел, – отвечает тот, – начальник наш – Цепилов».

И вот этого Цепилова взяли и увели. А везти должны были на суд через нашу станцию. Его жена знала, что мне из Семёновского махорку присылают на продажу. Говорит: «Надежда, махорочки дай. Как Ивана Васильевича повезут, передам ему вместе с одёжей». «Давай, – говорю, – в рубашку молитву зашьём». Так и сделали. Цепилов потом рассказывал: мол, стал рубаху менять, услышал, что бумага зашуршала. Наверное, записка. Достал, а там «Сон Пресвятой Богородицы».

«Стал читать, – говорил он. – Не знал, поможет или нет, а всё равно читал. Наизусть выучил и спрятал в матрас – может, ещё кому пригодится. Когда привезли на суд, ничего не вижу, не слышу. Только читаю молитву. Дали пять лет по приговору. И вдруг Саша – свидетель, который с Чугуновым показания давал, – говорит: "Цепилов не виноват. Это я сделал. Мне Чугунов буханку хлеба дал и костюм, я и согласился. Купил он меня. Пусть меня посадят, а Цепилова отпустят"».

Жену Цепилова, как и меня, Надеждой звали. Сейчас будто гляжу на них обоих. Пока муж сидел, отправилась она к старцу. И тот сказал: «Не плачь, раба Божья, его спасёт святая бумага». Прибежала ко мне Надежда, говорит: «Старец сказал, его спасёт святая бумага. Может, твоя». Отвечаю: «Не моя, а Бога». Когда Цепилов пришёл, то сказал: «Так я поверил в Бога. И молитву теперь помню. Хочешь, прочитаю?» И заплакал.

А второй случай произошёл, когда я жила на квартире медсестры, с которой расплачивалась дровами. А у неё на квартире одна женщина была, у которой мужа посадили. Познакомились. Я ей сказала: «Давай молитву тебе дам, вдруг поможет. На свиданье пойдёшь – передашь». И на свидании она смогла передать. Муж стал читать, и вот как вышло.

Они вдвоём с братом сидели, а когда предложили им вместо тюрьмы на передовую ехать, он согласился. До Берлина доехал – война закончилась. Вернулся домой живой-здоровый, а брат так и остался сидеть.

Молитвы меня всю жизнь выручали. Как-то нужно было на поезд сесть, а билетов не было. Договорилась с проводницей. «Ладно, – сказала она, – до Москвы довезу». И посадила на лавочку в конце вагона. Вдруг проверка билетов. Ой, Господи, что делать! Молюсь про себя, а женщина-соседка говорит: «Пойдём со мной». Заперлись мы вместе в туалете, а когда проверяющие постучали, женщина вышла и показала свой билет. Проверили и дальше пошли.

Так всю жизнь Бог меня и спасал. Всегда надо молиться, Володя, и добро людям делать. Мой сын, когда жил в Воркуте, всем бабушкам телевизоры ремонтировал, а денег не брал. И когда дали ему квартиру, приходит, а там весь ремонт сделан. Украдкой от него сделали, сказали: «Это тебе за то, что людям помогаешь».

Вот так. Вкратцах я рассказала.