СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНОЕ СЛУЖЕНИЕ

...Вечером позвонила Наталья Чернавская, мой друг, окаменевшая от горя. Всё сжалось внутри. Один вопрос: «Кто?» «Отца Павла убили», – сказала она. Они знали друг друга много лет. Наташа помогала ему в детском приюте, созданном батюшкой.

Приют давно уничтожен, отняты были храм при Областной психоневрологической больнице и приход в Писковичах, где отец Павел прослужил 20 лет, и так далее. Была ещё и клевета в адрес отца Павла. О гонениях на него со стороны псковского архиерея Евсевия хорошо известно.

Полная беззащитность русского духовенства перед гневом начальствующих лиц была постоянной болью батюшки, и переживал он далеко не о себе самом. Пострадавших в историях, похожей на его, много больше, чем кажется. Не говоря о прихожанах, которые переживают шок, развращаются те священники, которых вынуждают давать ложные показания против собратьев по служению, «правильно» голосовать. Бог им судья, почти у каждого многодетная семья, и любой может оказаться следующей жертвой. Никакие враги Церкви не способны причинить столько вреда, сколько наносится нами, её членами, допускающими подобное...

Отец Павел быть молчаливой жертвой отказался и... победил. Церковный суд под председательством митрополита Краснодарского Исидора разоблачил ложь в адрес батюшки, настоятельно рекомендовав «митрополиту Псковскому и Великолукскому Евсевию и протоиерею П. А. Адельгейму, следуя духу евангельской любви, лично встретиться для взаимного прощения и примирения». Святейший Патриарх это решение утвердил.

Отец Павел родился в семье, где иметь характер, честь было нормой. Его дед по отцу – русский немец Павел Бернардович Адельгейм – был расстрелян по ложному обвинению в 37-м. Дед по матери – полковник царской армии Никанор Григорьевич Пылаев – пропал без вести во время Гражданской войны. После ареста матери будущий священник прошёл через детдома, был послушником Киевской лавры, затем поступил на учёбу в Киевскую духовную академию. Оттуда его изгнал нынешний киевский лжепатриарх Филарет Денисенко. Несмотря на плохую репутацию молодого христианина в глазах князя мира сего, нашёлся мужественный епископ – легендарный владыка Ермоген (Голубев), который рукоположил отца Павла. После этого батюшка закончил Московскую духовную академию. В 1969-м его арестовали и отправили в заключение на три года за распространение перепечатанной на машинке духовной литературы, «клевету против советской власти» и так далее, то есть, говоря на языке Церкви, он стал исповедником. Во время волнений в колонии потерял ногу, вышел из лагеря инвалидом.

И снова служил литургию, и снова спасал души людей. Власти отступились, так как поняли: сломать этого человека невозможно...

Его гибель некоторые сейчас спешат назвать исполнением «профессионального долга», говорят, что он «погиб не за исповедование Христа, не за веру». Другие недоумевают: зачем взялся спасать сумасшедшего?.. За несколько дней до трагедии в дом батюшки постучался московский кинооператор, выпускник ВГИКа Сергей Пчелинцев, попросив о помощи. Было заметно, что он не вполне здоров, более того, вслед за будущим убийцей приехал его отец, пытавшийся отправить сына на лечение. Но тот на коленях умолял оставить его рядом с батюшкой.

Отец Павел чистил на кухне кабачки, а убийца читал Евангелие. Эта сцена запечатлелась в памяти матушки Веры Адельгейм, ещё не знавшей, что она видит мужа живым в последний раз. Через несколько минут раздался предсмертный крик старого священника. Убийца выбежал на улицу и, увидев полицейских, начал наносить себе раны ножом, с криком, что убить священника ему велел сатана. Говорят, был талантливым человеком, но несколько лет назад съездил в Индию, в штат Гоа, и с тех пор его было не узнать. Поясню, штат Гоа – прибежище хиппи, дьяволопоклонников и прочих искателей «свободы» со всего мира. Там они под психоделическую музыку, галлюциногенные препараты и наркотики «расширяют» сознание. Возможно, Пчелинцев стал одним из таких «освобождённых».

Разумеется, отец Павел мог не пустить этого человека на порог и уж тем более не мнил, что способен вылечить несчастного без медицинской помощи. Едва ли есть хоть один священник, который не сталкивался с подобным. К ним идут и идут люди, больные и пьяные, которые находятся в пограничном состоянии, которые то молятся, то вдруг звереют. Быть батюшкой – большой риск. Но хорошо известно, что все эти потерянные и болящие нуждаются не только в лекарстве для тела. И тут каждый решает сам: или помочь, рискуя жизнью, или отказать.

Когда сталкиваешься с людьми, подобными отцу Павлу, нередко возникает ощущение дискомфорта. В глубине души мы в христианстве ищем, прежде всего, «тихое мирное житие» и другие удобства. Сталкиваясь поэтому с необходимостью совершить поступок, предпочитаем увильнуть, умело придумывая оправдания. Но находятся те, кто так не считает. На их крови стоит Церковь, они, жертвуя собой, не дают закрыться вратам в Царствие Небесное.

Отец Павел Адельгейм, сам много страдавший, оттолкнуть своего убийцу не смог. Это профессиональный долг любого христианина – быть готовым сораспяться Христу за други своя. Тех, кто исполняет этот долг до конца, Церковь именует мучениками.