ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ВЫБОРА

Предполагалось, что Владимир Путин 28 июля в Киеве на праздновании 1025-летия Крещения Руси заговорит о сближении России и Украины. Будет убеждать с позиции сильного или, наоборот, произнесёт что-то дипломатично-беспомощное. Вместо этого сказано было – лаконично и точно – следующее:

«Какая бы власть над людьми ни была, но крепче, чем власть Господа, крепче этой власти ничего быть не может. И в душах наших людей это является самой прочной основой нашего единства».

Ради этого и молимся мы о властях наших, чтобы осеняло их, как в этот раз.

Но в целом юбилейные торжества оставили странное впечатление. Украинские власти не устают повторять про «европейский выбор». Это означает лишь одно: нам с Россией не по пути. Александр Лукашенко в Киев вообще не приехал. Патриарх Кирилл настоятельно требовал, чтобы на торжествах не было главы украинских раскольников – «патриарха» Филарета. Просьбу удовлетворили, но Филарет всё равно выскочил, как некто из табакерки, и даже облобызался с главой Украинской Церкви (МП) митрополитом Владимиром.

Это случилось впервые и у многих вызвало шок. Правда, как заявил руководитель пресс-службы УПЦ МП Василий Анисимов, Филарет – «известный мастер провокационных внезапных зацеловываний: кто где из великих только зазевается, он тут же перед фотокамерой вопьётся в него поцелуем». Например, во время приезда Папы Римского католики специально посадили Филарета подальше от Понтифика. «Бедный папа, – вспоминает Анисимов, – во всех своих болезнях, не поднимая головы, прослушал выступления, а когда все поднялись и стали выходить, прощаясь с ним, Филарет сгрёб ошеломлённого старика в объятия, развернул к телекамерам и зацеловал. Естественно, по всем раскольничьим СМИ пошли фотографии: “Киевский патриарх Филарет встретился с папой римским!”. Апостольская нунциатура вынуждена была выступить с опровержением: Святой престол официальные отношения имеет лишь с канонической православной церковью Украины».

Надо сказать, что Анисимов замечательный рассказчик, но на видео видно, что поцеловались бывший и нынешний главы Украинской Церкви по доброй воле, пусть и мимоходом. Возможно, это связано с новой политикой Филарета, который защищает митрополита Владимира от нападок СМИ и внёс изменения в устав своей «патриархии». Согласно им после смерти лжепатриарха раскольничья УПЦ КП не станет избирать ему замену, а должна будет влиться в каноническую Украинскую Церковь, с условием, что та отделится от Русской.

Политически это выгодно, к этому призывает и Президент Янукович. Нужно пояснить, что две трети украинцев разницы между настоящей и раскольничьей Церквями не сознают. Люди, только что признавшиеся, что состоят в Киевском Патриархате, ничтоже сумняшеся, говорят, что доверяют Патриарху Кириллу и не могут вспомнить, как зовут их собственного главу. Это не какие-то курьёзы, а массовое явление. Самосознание членов Украинской Церкви существенно выше, но и у них путаницы сколько угодно.

Но вспомним: не меньший хаос царил в русских землях и 1025 лет назад. Именно тогда святому князю Владимиру открыто было, как их объединить одной Мыслью, одним Словом. Пришёл он к этому не сразу и жизнь до крещения вёл довольно разбойничью. Была у него попытка объединить племена вокруг кровожадного культа Перуна, но она с треском провалилась. Но, что замечательно, даже ошибаясь, этот человек напряжённо искал Идею. Не для себя. Ясно было, что нужно много времени, чтобы она принесла плоды, одно это мешает нам свести его думы к политике. Святой князь искал Того, кто поможет, Того, кто выше его, выше раздоров, – и нашёл. Это было невероятно, но у него получилось. Так родились Русская земля и русский народ, о чём у нас несколько подзабыли.

Некоторое время назад наша Церковь обратилась к властям с предложением сделать День Крещения Руси государственным праздником. Первыми откликнулись депутаты. Реакция – положительная. Далее в дело вступили атеисты и неоязычники на интернет-форумах – вопль стоял страшный, они вдруг бросились защищать другие конфессии, которых это якобы обидит.

Так ли это? Крещение состоялось до каких-либо разделений Церкви, и это, по сути, праздник всех христиан в России. Относительно мусульман: возражения от некоторых из них – очень немногих и наиболее политизированных – действительно поступили. Мнение этой публики озвучил известный идеолог, председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль:

«Если будет крещение Руси без принятия ислама, то это будет однозначно подчёркивать то, что мусульмане и так чувствуют: что они граждане второго сорта, что они маргиналы, а мейнстрим очень жёстко прописан. Соответственно, это будет вызывать у мусульман очень жёсткую установку на то, чтобы изменить ситуацию любой ценой. Если нельзя демократически, при поддержке официальных инстанций, то тогда силовой». Чтобы слегка смазать угрозу, он добавил: «Это неизбежно следует из природы человека».

При этом Джемаля не смущает, что 21 мая Татарстан отмечает День официального принятия ислама Волжской Булгарией. Это при том, что половина жителей республики – русские, а немалая часть татар – кряшены – христиане. При этом мысль проголосовать за установление другого республиканского праздника – Дня крещения Руси – татарским депутатам в голову, естественно, не пришла.

Вряд ли предложение Русской Церкви действительно шокировало Гейдара Джемаля. Он достаточно умный человек и понимает, что 28 июля – это День рождения нашей страны, прекрасно сознаёт, что именно делает, отказывая нам в праве считать эту дату государственным праздником. Мы видим пробу сил, сознательную игру, рассчитанную на невежественную часть мусульман, атеистическую и либеральную публику.

Всё это следствие того, что мы переживаем сегодня жесточайшую раздробленность русской цивилизации. По сути, то, что сделал когда-то святой Владимир, приходится начинать почти заново. Впрочем, далеко не в первый раз. Наверное, Господу нужны не какие-то очевидные результаты, а наша готовность подтверждать спасительный выбор. И пока сквозь нестроения, провокации, предательства, политические комбинации, финансовые интересы и прочий мусор пробивается немного света, эта земля была и будет нашей. Что до остального, никто и не обещал, что будет легко.