ЗВЕНЯЩАЯ ТИШИНА СИИ

Свято-Троицкому Антониево-Сийскому монастырю в 2020 году исполняется 500 лет, и его братия уже начала подготовку к этому важному юбилею. Вот короткая справка о монастыре.

Расположен он в Холмогорском районе Архангельской области, в 10 километрах от Северной Двины на полуострове Большого Михайлова озера, на реке Сия, протекающей через это озеро.

Ещё при жизни основателя обители преподобного Антония монастырь стал духовным центром Подвинья, известным и в Москве. За молитвенной помощью сюда обращались не только многочисленные паломники из простого люда, но и великие князья. По одному из преданий, молитвами св. Антония был спасён сын Иоанна Грозного – царевич Иоанн. В 1579 году в благодарность за это он написал одну из первых редакций «Жития Антония Сийского».

В XVI–XVIII веках Антониево-Сийский монастырь уже играет важную роль в истории России. Сюда был сослан и отбывал ссылку в 1601–1606 годах боярин Фёдор Никитич Романов, отец будущего царя Михаила Фёдоровича, основателя и первого русского самодержца из династии Романовых. Здесь же, в обители, в 1601 году по воле царя Бориса Годунова он принимает монашеский постриг под именем Филарет и после тяжёлых испытаний Смутного времени в 1619 году становится Патриархом.

В 1920-м монастырь был закрыт, а на его территории разместилась детская колония. В последующие годы монастырские постройки использовались под сельскую трудовую коммуну, колхоз, дом отдыха, дом для детей-инвалидов, дом-интернат для престарелых. За этот период многие здания были разобраны или разрушены, другие пришли в крайнюю ветхость. С 1970 года в монастырских строениях располагались летний пионерский лагерь и дача Архангельского облисполкома. Восстановление обители началось с 1992 года.

Наш корреспондент, побывавший в Сийском монастыре, побеседовал с его настоятелем игуменом ВАРЛААМОМ (ДУЛЬСКИМ).

– Отец Варлаам, расскажите, каким образом вас Господь привёл в Сийский монастырь?

– Когда я решил свою жизнь посвятить Богу и уйти в монастырь, то передо мной встал вопрос о выборе обители. Это был 1993 год, на тот момент в Архангельскую и Мурманскую епархию входила и Республика Коми, а наша семья жила в Воркуте. Первоначально я выбрал Веркольский монастырь. Из Воркуты добирался до Верколы через Котлас, и там один из котласских священников попросил меня заехать в Сию и передать поклон иеромонаху Александру (Зенину). Тогда монастырь только начал восстанавливаться. Приехал сюда, но отца Александра уже не застал. Его перевели приходским священником в Новодвинск. Но я встретился и поговорил с настоятелем отцом Трифоном, и он мне посоветовал остаться в Антониево-Сийском монастыре. Так я остался здесь на послушаниях. Потом принял монашеский постриг. А когда отца Трифона в 2010 году перевели в Краснодар, меня назначили настоятелем.

– Вы родились в Воркуте?

– Нет, я родом из Забайкалья, Бурятии. Мои предки жили в деревне Тахой, это недалеко от городка Гусиноозёрска, где я родился и потом жил с родителями. Мы постоянно приезжали в нашу деревню к родственникам погостить. Мой прапрадед служил в Забайкальском казачьем войске. Был очень деятельным человеком. Буряты, поступая на службу к русскому царю, принимали крещение. Когда мне исполнилось 12 лет, папа отправился на заработки в Заполярье, в Воркуту, работал шахтёром. И мы всей семьёй переехали туда.

– Я знаю, что когда отец Трифон был переведён сюда из Республики Коми, ему много помогали в восстановлении монастыря сыктывкарцы, а потом и архангельская интеллигенция. Он объединил вокруг обители и учёных, и простых людей, которые потом часто ездили к нему в Сийский монастырь.

– Отец Трифон, действительно, неравнодушный человек, он сумел эти качества привить и тем, кого постригал и рукополагал. Если посмотреть на этих священников сейчас – все они очень живые и деятельные люди. За время своего служения в Архангельской епархии он оставил о себе добрую память. Сейчас из Краснодара, где служит, он часто приезжает в Архангельск по приглашению митрополита Даниила на конференции или в отпуск. Его здесь все тепло встречают. Для нас – монастырской братии – он всегда являл пример живой веры. Мы опыт духовной жизни изучали только по книгам, и нам отец Трифон во многом помогал. Были и ошибки, было и остаётся много вопросов, поскольку нет у нас той преемственности, что в прежней России. Вот приезжаешь на Афон, и там, в монастырях, видишь духовную жизнь, которую через книги передать невозможно: ведь это и культура отношений, и красота богослужений. Архимандрит Трифон, конечно, на все вопросы не имел ответа и сам обращался за помощью к опытным духовникам. Помню, как он всех нас привёз в Троице-Сергиеву лавру. Мы бывали на исповеди у его духовника, отца Кирилла (Павлова), и потом получали духовную поддержку от Троице-Сергиевой лавры.

– Ныне, как при отце Трифоне, в монастырь приезжает много людей. Группами, на автобусах, поодиночке… И все они обращаются к вам за духовными советами?

– Нет, нет, это обитель их привлекает. Вообще, поморам Сийский монастырь очень близок. Может быть, потому, что доступность другая, в отличие, например, от островных Соловков? Сюда можно приехать в любое время, побыть здесь на послушаниях, поучаствовать в богослужении.

Отец Трифон изначально сделал монастырь открытым для мирян. Конечно, монашеское общежитие от этого страдает, и у нас в какой-то момент возникали даже разногласия по этому поводу. Были мнения, что обитель нужно закрыть для мирских людей: нельзя, чтобы любой человек мог сюда прийти тогда, когда ему вздумается, и делать то, что ему захочется. Но отец Трифон рассудил иначе, и позже мы получили от афонских старцев этому достаточно авторитетное подтверждение. Они считают, что современные монастыри в России должны быть открыты для всех желающих, потому что люди, приходящие в Церковь, должны иметь возможность находить источники духовности в них. Пусть братия в каком-то смысле терпит ущерб от присутствия мирян, тем не менее мы не должны закрываться. И очевидно, что мы также получаем поддержку от этих людей. Сейчас монастыри находятся в полуразрушенном состоянии. Их нужно восстанавливать, а наше призвание в том числе заключается и в возрождении обителей.

– В Соборе сийских святых девять угодников Божьих, прославленных Церковью. Это говорит о том, что монастырь всегда отличался святостью и высокой духовностью. Готовятся ли новые кандидатуры для канонизации?

– В монастыре всегда жили по уставу Свято-Троицкой лавры и по духовному завещанию самого преподобного Антония Сийского. Среди сийских святых четыре игумена, которые много сделали для процветания обители.

В лике священномучеников прославлен и один из последних настоятелей – архимандрит Вениамин (Кононов), который был последним настоятелем и Соловецкого монастыря. Он начинал своё служение на Соловках, стал там духовником, потом по благословению Священного Синода был направлен настоятелем в Сийский монастырь. В 1917 году соловецкая братия выбрала архимандрита Вениамина своим настоятелем, и он снова перешёл на Соловки. После закрытия Соловецкого монастыря был посажен в тюрьму, отсидел в Холмогорском и Соловецком лагерях, потом находился на поселении под Архангельском. Позже архимандрит Вениамин со своим помощником иеромонахом Никифором, с которым вместе отбывали лагерные сроки, подвизался в лесной избушке на Волкозере. Вероятно, с целью ограбления на них напали: пришли к пустыньке в пасхальную ночь и расстреляли их через окна. Ничего, естественно, не нашли и, чтобы замести следы, дверь закрыли снаружи, а избушку подожгли. Потом над этими двумя молодыми людьми, оказавшимися комсомольцами, был суд и выяснилось, что игумен Вениамин и иеромонах Никифор, когда начался пожар, были ещё живы. Они сгорели заживо.

Наш монастырь занимается канонизацией святых. Владыка Архангельский является руководителем, а я заместителем комиссии по канонизации. Отец Трифон в своё время руководил этой комиссией. При его прямом участии были представлены к лику святых и канонизированы несколько архангелогородцев, пострадавших в годы репрессий. Работа эта очень сложная, но интересная.

Сейчас мы готовим документы к канонизации протоиерея Николая Пискановского. Он прославлен в лике святых Зарубежной Церковью, у нас не прославлялся, потому что был против Декларации Патриарха Сергия. Когда сидел в лагере на Соловках, то был духовником Дмитрия Лихачёва и нескольких епископов, находившихся на тот период в заточении.

Сам Дмитрий Сергеевич очень тепло отзывался об отце Николае. Незаурядная личность. Он погиб в застенках в Архангельске, погребён на одном из городских кладбищ.

– Сколько человек подвизается сейчас в монастыре?

– 16 человек братии и около 30 трудников.

– А до революции сколько было?

– Приблизительно столько же. Расцвет монастыря приходится на XVII век. Тогда в монастыре несли послушание более 200 монахов. В тот период был построен каменный храм Пресвятой Живоначальной Троицы с приделом во имя преподобного Антония, в котором и до сих пор покоятся его мощи, а также каменный храм Благовещения Пресвятой Богородицы и храм-колокольня Трёх святителей, надвратная церковь Преподобного Сергия Радонежского, келейные корпуса. При обители существовали две гостиницы для богомольцев и три братских келейных корпуса. Монастырь владел деревнями, землями, семужными промыслами, солеварнями по берегу Белого моря, по Северной Двине, на Кольском полуострове. Монастырские подворья располагались в Москве, Вологде, Архангельске. Всего к концу XVII века здесь было возведено шесть храмов.

Согласно Регламента Петра I о монастырях в обители полагалось иметь до 17-ти человек монашествующей братии и до 34-х трудников (в течение двух столетий число братии оставалось неизменным). До церковной реформы, проведённой во времена правления Екатерины II, Сийский монастырь был одним из самых развитых на северо-западе России, как в экономической, так и в духовной сфере.

В обители действовала библиотека, развивались ремёсла. Здесь сложилась знаменитая школа Сийской живописи, основанная ещё преподобным Антонием, которая сейчас восстанавливается и считается одной из самых лучших. К нашим иконописцам нередко обращаются из других монастырей и храмов, заказывая иконы и роспись храмов.

Во все времена в монастыре традиционным было переписывание книг. С середины XVII века работала небольшая типография, монахи занимались миссионерской деятельностью. В XIX веке настоятели обители образовали Архангельскую духовную семинарию и были её ректорами.

Один из них, архимандрит Вениамин (Смирнов), провёл миссионерскую работу среди ненцев-самоедов. За пять лет миссии из четырёх тысяч человек – столько всего их было – он окрестил три тысячи триста. Составил для них азбуку, переводил Священное Писание и богослужебные книги. Пытался вести какие-то изыскательные и научные работы, а по окончании миссии обобщил свой опыт. Сохранилась его переписка с академиками, которые занимались изучением Крайнего Севера. К сожалению, миссию закрыли преждевременно. Но всё равно она была очень успешной. Вот такие были настоятели в этой обители.

– А где он похоронен?

– По состоянию здоровья незадолго до своей кончины был переведён в южный монастырь, теперь это территория Украины, там он и захоронен.

В монастыре раньше была богатейшая библиотека, в которой находились редчайшие издания, имеющие всемирное культурное значение. После его закрытия они были переданы в различные музеи.

Новейшая библиотека Сийского монастыря насчитывает 50 тысяч единиц хранения. Её начал собирать ещё отец Трифон, который привёз в обитель все свои книги. Часть нашей библиотеки находится на монастырском подворье в Архангельске, располагаясь на базе областной научной библиотеки имени Добролюбова. Для горожан важно иметь к ней свободный доступ.

В монастыре есть специально выделенное время для братии, чтобы они смогли прийти в библиотеку и читать. Я считаю важным, чтобы устав, послушание, богослужения оставляли место и для самообразования.

– В наше время миссионерские традиции продолжаются?

– Да, отец Трифон отвечал за епархиальный отдел образования, открыл в Архангельске филиал Свято-Тихоновского богословского университета. Его выпускники сейчас являются руководителями всех епархиальных отделов, первыми помощниками епархиальных архиереев. Тогда же наш монастырь стал выпускать газету «Духовный сеятель» и журнал «Сийский хронограф».

Большинство наших иеромонахов имеют высшее духовное образование. К моей радости, и сейчас четыре человека учатся в Свято-Тихоновском богословском университете. Мы с отцом Феофилом учимся в аспирантуре. Отец Варсонофий поступает в магистратуру. Мы хотим, чтобы в обители с этого года заработала своя духовно-образовательная школа для насельников обители. Ученики будут пока что из числа трудников и работников монастыря. Для преподавания мы будем приглашать педагогов из Москвы – они уже дали своё согласие. И наши выпускники Свято-Тихоновского университета из Архангельска, которые проводят трёхгодичные курсы при епархии, обещали поддержать нас...

– Отец Варлаам, с момента своего основания Сийский монастырь пользовался расположением русских царей и великих князей. Это, видимо, во многом из-за того, что здесь в заточении находился отец царя Михаила Романова Фёдор Никитич Романов – будущий патриарх Филарет?

– Сказать, что наш монастырь был каким-то значимым для династии Романовых, нельзя. Конечно, государи присылали свои вклады, но они в не меньшей степени жертвовали и в другие обители. Иоанн Грозный прислал в монастырь синодик казнённых бояр и 1000 рублей для их поминовения, а его сын Фёдор – 170-пудовый колокол, а также предоставил денежные льготы для возведения каменного Свято-Троицкого собора. Борис Годунов пожертвовал 500 рублей, крест, медное паникадило весом 9 пудов 200 фунтов, золотые ризы, покров, расшитый золотом на надгробие Антония Сийского. Также делали приношения и родовитые бояре: Волконские, Милославские, Морозовы...

И сами царствующие особы не раз заглядывали в нашу обитель. Сюда приезжали императоры Александр I и Александр II. Посещали Сийский монастырь великие князья Романовы: Константин Николаевич, Алексей Александрович, Владимир Александрович. Встреча августейших гостей происходила по особому ритуалу. Царь при въезде на полуостров выходил из кареты, затем шёл пешком до Святых ворот, где его встречали игумен с братией. Прикладывался ко кресту и к иконе преподобного Антония, которую ему дарили. Игумен кропил его святой водой. Потом высокий гость шёл в Троицкий собор, где поклонялся мощам святого Антония и выслушивал молебен с многолетием. Угощали царя в игуменских покоях...

Больше всего благодетельствовал Сийской обители Патриарх Филарет. Это была его благодарность игумену Ионе, поддержавшему его в трудное время заточения.

Боярин Фёдор Никитич Романов был очень заметной фигурой для своего времени: решительный, знатный, образованный человек. Как двоюродный брат царя Фёдора Иоановича, который был сыном Иоанна Грозного, он не смирился со своей участью быть на вторых ролях в управлении государством, и Борис Годунов, видя в нём претендента на царский престол, принудил его принять постриг. И тем самым лишил прав на царство.

– Странно, ведь принудительный постриг не может быть действительным перед Господом, – делюсь я своими сомнениями с игуменом Варлаамом. – Уход в монашество должен быть добровольным. Почему же он смирился со своей монашеской участью?

– Очевидно, что Церковь раньше имела такое влияние на людей, что православная жизнь была в культуре всего народа, в сознании каждого человека, поэтому сам факт пострижения являлся безоговорочным признанием Промысла Божия.

Сохранились письма того времени, некоторые жалобы, даже не столько на Фёдора Иоановича, сколько на игумена Иону – настоятеля монастыря, что он поддерживает опального боярина Фёдора (инока Филарета) книгами и беседами. Действительно, влияние игумена Ионы на Филарета было совершенно очевидным. Он помог ему пережить трагедию личную и семейную. Ведь его разлучили с супругой и детьми. Супругу тоже заключили в монастырь и насильственно постригли. Иона на протяжении пяти лет заключения убедил Филарета, чтобы он принял своё пострижение как Божий Промысел и благословение. И Филарет не только смирился с судьбой, но и не изменил монашеским обетам до конца своих дней. Из монастырского заточения он вышел уже совершенно с другими взглядами на жизнь, с желанием служить Церкви. Его сразу же посвятили в сан архимандрита. Когда Лжедмитрий I освобождал его из заточения, то помог занять очень важный церковный пост митрополита Ростовского. При Лжедмитрии II он уже был «наречённым Патриархом» на всей территории, занятой тушинцами.

В то время как Земской Собор избрал его сына Михаила царём, Филарет находился в польском плену. Был освобождён из плена лишь в 1919 году, и буквально через десять дней после прибытия в Москву состоялась его интронизация в Патриархи.

Став Патриархом и фактически единовластным правителем России при малолетнем сыне, Филарет не забыл участливого игумена Иону и много благодетельствовал Сийской обители. До наших дней сохранилось письмо святителя Филарета к Ионе о том, что он среди прочих подарков посылает ему и серебряную чарочку из своей кельи с пожеланием «вкушать из неё во утешение». В монастыре до начала ХХ века сохранялось деревянное кресло Филарета, и лишь в начале XX столетия оно было перевезено в Архангельский областной краеведческий музей.

Когда в 2013 году праздновали 400-летие Дома Романовых, наш монастырь отправил делегацию в Санкт-Петербург. Мы встретились с представителями Дома Романовых, преподнесли в дар от обители картину. Эта связь монастыря с историей Романовых не забывалась никогда. Ещё в XVII веке в Благовещенской церкви был устроен маленький храм в честь Михаила Малеина – небесного покровителя первого царя. Какие-то знаковые вещи происходили и потом.

Когда в 90-е годы потомки Романовых объезжали памятные места, связанные с царской династией в России, они также побывали и у нас в монастыре.

Уже года три в монастырь приезжает директор и председатель канцелярии Императорского дома историк Закатов Александр Николаевич – очень интересный человек. У нас с ним сложились доверительные отношения. Быть может, это в большей степени от взаимного интереса к нашей истории. И с ныне здравствующими Романовыми отношения у братии монастыря дружеские. Поэтому мне показалось, что будет вполне понятно и близко для нашей братии и для Дома Романовых, если здесь появится новый храм, освящённый в честь Царя-страстотерпца Николая II. Храм этот уже построен, установлен купол с крестом, осталась только внутренняя отделка. Надеюсь, что этим летом мы закончим работы и освятим его.

– Ваш монастырь окружён водой, в безветренные дни здесь очень благодатно и спокойно. Ощущение, что время остановилось, как будто попал в другой мир. И паломников не так много. В обители почти всегда ощущается звенящая тишина, которая помогает настроиться на молитвенный лад…

– За последние четыре года, как я стал настоятелем, мы, слава Богу, ничего здесь сильно не изменили. Наблюдая за монастырями, в которых очень быстрыми темпами шло восстановление, я понимаю, что чувство меры кое-где было нарушено. Об этом сообщают и паломники, приезжающие к нам из других регионов России. На Сии есть такая простота в архитектуре, в природе и в братской среде, которая и привлекает паломников. Её разрушить никак нельзя. Эта атмосфера простоты была присуща и последнему Государю Николаю II, и всей Царской Семье.

– Какие мероприятия вы планируете провести накануне 500-летия монастыря?

– Конечно, мы готовимся к этому событию. Хотелось бы, чтобы к этому времени архитектурный ансамбль был восстановлен во всей полноте. Нужно отреставрировать и Троицкий собор, которому уже исполнилось 400 лет, и Благовещенский храм, восстановить братский корпус.

Монастырь является памятником архитектуры федерального значения. Было бы хорошо, чтобы к 500-летию государство помогло в его восстановлении. Пока же, к сожалению, когда в Москве говорят о Севере, то вспоминают только Соловки.

На сегодняшний день монастырь несёт и социальное служение. Сохранилось завещание основателя обители, в котором сказано, что нищих и убогих нужно принимать, и с 1992 года, со времени возобновления в этих стенах монастыря, отец Трифон открыл его для помощи таким людям. Многие наши трудники из числа осуждённых. Есть молодёжь, которая здесь спасается от наркомании и алкогольной зависимости. Монастырь взял эту нагрузку, хотя для нас это очень сложно, потому что она идёт вразрез с монашеским общежитием.

С трудниками регулярно проходят собеседования, мы им помогаем приготовиться к исповеди и причастию,

к крещению. В понедельники вся братия собирается на братский молебен, в субботу – на панихиду. И вот монастырский уклад сам влияет на духовное состояние таких людей. Это заметно отражается даже на их поведении. У некоторых вновь прибывших такая печать греха на лице! Ведь среди них есть и убийцы, отсидевшие свой срок, и запойные пьяницы, и наркоманы. А проходит буквально месяц, смотришь – совершенно другой человек: и походка другая, и духовное состояние, и даже выражение лица. Потому что и утром перед завтраком, и вечером на трапезе они молитвы по очереди прочитывают. Также во время трапезы совместно читаются жития святых. Алкоголя и наркотиков в монастыре нет, их употребление строго запрещено. Даже с курением мы стараемся бороться. Если люди серьёзно настроены что-то в своей жизни изменить, то монастырь им в этом помогает.

– У вас при монастыре действует детский православный лагерь. Эта работа вписывается в монастырскую жизнь?

– С самого начала возобновления монашеской жизни монастырь стал принимать и детей. Как только начинается учебный год, их привозят сюда целыми автобусами. У детей есть живой интерес к истории монастыря и к современной монастырской жизни. Мы проводим для них экскурсии, беседы. Раньше были попытки устраивать детские лагеря непосредственно при обители, но это оказалось для нас совсем неподъёмным делом. Всё-таки невозможно работу детского лагеря соединить с монастырской жизнью. И монахам – огорчение, и организаторам лагеря сложно приходится.

И мы решили проводить его в десяти километрах от монастыря, на базе бывшего пионерского лагеря в деревне Сия. Давно уже нам хотелось эту площадку привести в порядок, чтобы можно было туда завозить детей и заниматься с ними. Живя там, они могут посещать монастырь, знакомиться с историей, трудиться на уборке территории, при желании участвовать в богослужении. Последние два года лагерь так и работает.

Им занимается игумен Варсонофий (Чугунов). В прошлом году был первый опыт, и для меня, как руководителя епархиального отдела по работе с молодёжью, было важно, чтобы педагоги и воспитатели подтвердили, что там можно проводить такую работу. Все согласились, что место действительно удобное: рядом река Двина и Вологодская трасса, недалеко село Емецк. В этом году пройдут две смены. Уже запланирован фестиваль, дети готовились к нему в течение года и выступят с целой программой.

В этом году предполагаем провести 10-километровый крестный ход для детей из лагеря в монастырь. Это будет не просто какое-то детское мероприятие, а настоящий крестный ход, на него приедут паломники из других регионов.

– Благодарю вас, батюшка, за беседу. При отце Трифоне Антониево-Сийский монастырь и нашу газету связывали особые духовные нити. Надеюсь, что они не прервутся и в будущем.