ВЕРТОГРАД
Николай КЛЮЕВ Стихи разных лет * * * Бродит темень по избе, * * * Луна-дозорщица глядит; Какое светлое величье В природе мертвенной сквозит. Как будто в поле, мглой объятом, Для правых подвигов и сил, Под сребротканым, снежным платом, Прекрасный витязь опочил. О, кто ты, родина? Старуха? Иль властноокая жена? Для песнотворческого духа Ты полнозвучна и ясна. Твои черты январь-волшебник Туманит вьюгой снеговой, И схимник-бор читает требник, Как над умершею тобой. Но ты вовек неуязвима, Для смерти яростных зубов, Как мать, как женщина, любима Семьёй отверженных сынов. На их любовь в плену угрюмом, На воли пламенный недуг, Ты отвечаешь бора шумом, Мерцаньем звёзд да свистом вьюг. О, изреки: какие боли, Ярмо какое изнести, Чтоб в тайниках твоих раздолий Открылись торные пути? Чтоб, неизбывная доселе, Родная сгинула тоска И легкозвоннее метели, Слетала песня с языка? 1911 * * *
Прыскучий заяц... Синь и стыть, И нечем голые колешки Берёзке в изморозь прикрыть. Лесных прогалин скатерётка В черничных пятнах, на реке Горбуньей-девушкою лодка Грустит и старится в тоске. Осина смотрит староверкой, Как чётки, листья обронив, Забыв хомут, пасётся Серко На глади сонных, сжатых нив. В лесной избе покой часовни - Труда и светлой скорби след... Как Ной ковчег, готовит дровни К весёлым заморозкам дед. И ввечеру, под дождик сыпкий, Знать, заплутав в пустом бору, Зайчонок-луч, прокравшись к зыбке, Заводит с первенцем игру. 1915 * * * Душой отрезвяся, любовь схоронить. Ковыльное поле дремуче-раздольно, И рдяна заката огнистая нить. И серые избы с часовней убогой, Понурые ели, бурьяны и льны Суровым безвестьем, печалию строгой - "Навеки", "Прощаю",- как сердце, полны. О матерь-отчизна, какими тропами Бездольному сыну укажешь пойти: Разбойную ль удаль померить с врагами, Иль робкой былинкой кивать при пути? Былинка поблёкнет, и удаль обманет, Умчится, как буря, надежды губя,- Пусть ветром нагорным душа моя станет Пророческой сказкой баюкать тебя. Баюкать безмолвье и бури лелеять, В степи непогожей шуметь ковылём, На спящие села прохладою веять И в окна стучаться дозорным крылом. 1911 * * * Где песни в глубине! Твои лядины, взгорья Дозорены Егорьем На лебеде-коне! Твоя судьба — гагара С Кащеевым яйцом, С лучиною стожары, И повитухи-хмары Склонились над гнездом. Ты посвети лучиной, Синебородый дед! Гнездо шумит осиной, Ямщицкою кручиной С метелицей вослед. За вьюжною кибиткой Гагар нескор полёт... Тебе бы сад с калиткой Да опашень враскидку У лебединых вод. Боярышней собольей Привиделся ты мне, Но в сорок лет до боли Глядеть в глаза сокольи Зазорно в тишине. Приснился ты белицей — По бровь холстинный плат, Но Алконостом-птицей Иль вещею зегзицей Не кануть в струнный лад. Остались только взгорья, Ковыль да синь-туман, Меж тем как редкоборьем Над лебедем-Егорьем Орлит аэроплан. 1927 * * * . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . И первой песенкой моей, Где брачной чашею лилея, Была: «Люблю тебя, Рассея, Страна грачиных озимей!» И ангел вторил: «Буди, буди! Благословен родной овсень! Его, как розаны в сосуде, Блюдет Христос на Оный День!» 1937 |
|
 | назад |
| вперед |  |
