БРОНЕПОЕЗД, КОТ ВАСЬКА
И РОЖДЕСТВО Замечательный предрождественский подарок получили сыктывкарцы на Николу Зимнего – в этот день к ним приехала вятская православная певица и поэт м.Людмила Кононова. Хотя Вятка – близкая соседка Сыктывкара, приехала она сюда с выступлением впервые – по приглашению епископа Питирима. Епархия оплатила и зал филармонии, так что вход был свободным. Многие сыктывкарцы уже знают про матушку Людмилу, про священника Леонида Софронова и по нашим публикациям («Мирская молитва», «Шли попята по опята»), и по аудиокассетам, продающимся в церковных киосках. Поэтому неудивительно, что большой зал оказался полон, люди стояли в проходах. Вятская певица исполнила новые песни, которые войдут в 5-й ее альбом, а также старые, полюбившиеся россиянам. Одна из них особенно любима русскими священниками и, как известно, самим Святейшим Патриархом – «Псалом боевой». Зал замер, когда рокотали-звенели чеканные слова: «Весь мир поднимается над головой на Русь для последней облавы. Но верим, что царь поведет за собой оружием чести и славы. Прочти нам, священник, псалом боевой и силою, данною Богом, благослови нас на битву со тьмой державным пророческим слогом!» Матушка пела и ратные, и колыбельные, и лирические, душевные песни, причем не только свои, но и на стихи священника Леонида Софронова, а также белого офицера Николая Туроверова. Лучше всех впечатление о них выразила народная артистка Республики Коми Лидия Логинова. После концерта она вышла на сцену с приветственной речью и... слезы помешали ей говорить. Она подарила вятской певице кассету с коми песнями – такими же душевными и добрыми. За кулисами подошел я к матушке Людмиле за рождественскими стихами для наших читателей. Спросил про поэта Николая Туроверова, давно ли она включила его в репертуар. – Нет, не так давно. Туроверов – казачий офицер, георгиевский кавалер, храбро сражавшийся с большевиками. Была известна его поговорка: «Стой – и не боись!» И вот этот, сугубо военный, человек оказался прекрасным поэтом, у него чистые, русские стихи. Впервые о нем я узнала на вечере памяти в Российском фонде культуры. Там рассказывали, как Туроверов участвовал в «Ледяном походе», как потом вместе с тысячами русских солдат на последнем переполненном пароходе покинул Родину. И вот как он описывал русский исход: Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня,
Я с кормы все мимо, мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.
Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою... | Слушала стихи офицера – и слезы в глазах. И я подумала: «Боже мой! Каждое его стихотворение – песня... Это надо читать, читать всем!» Но о нем до сих пор мало кто знает. Вышла книжечка 3-тысячным тиражом и мгновенно разошлась по России. Я, например, не смогла ее достать. Так что читаю со сцены то, что запомнила на вечере в Фонде культуры. – Мы обязательно опубликуем его стихи про «рождественский бронепоезд», которые вы также читали сегодня, – обещаю матушке. – А что еще посоветуете напечатать к Рождеству? – Возьмите поэму батюшки Леонида, она такая чудная, радостная, красивая очень. – Наши читатели уже знакомы с некоторыми его стихами. Например, «Шли попята по опята, а за ними – папа-поп. А за папой толстопята шла попиха: топ-топ-топ...» Очень искренне и по детски... – Да, это очень трудно писать так, по детски, – подтверждает матушка. – Но дети сами помогают. Вот у нас трое детей, двое из них прислуживают в алтаре, и, естественно, батюшка начинает смотреть на какие-то вещи глазами собственных детей. У него есть дар такой. Наверное, также получается у о.Леонида Софронова, автора поэмы. И эта поэма, «Рождественская песня о котике», написана как бы детьми, как бы ребеночек увидел Рождество. ...И вот после нашего разговора такая необычная рождественская подборка получилась: очень взрослые «военные» стихи про Рождество и совершенно детские, с «котом Васькой, серыми волками и мышатами за печкой». Вещи вроде несовместимые, но удивительным образом сочетались они в душе русской матушки Людмилы. Да и сам праздник – Рождество – вселенски объединяет все чувства, все настроения и взрослых, и детей. М.СИЗОВ 
(На рисунке – бронепоезд Добровольческой Белой армии «Витязь». Не про него ли офицер сложил это стихотворение? Ниже – два стихотворения Н.Н.Туроверова) Сочельник Мороз крепчал. Стоял такой мороз,
Что бронепоезд наш застыл над яром,
Где ждал нас враг, и бедный паровоз
Стоял в дыму и задыхался паром.
Но и в селе, раскинутом в яру,
Никто не выходил из хат дымящих –
Мороз пресек жестокую игру,
Как самодержец настоящий.
Был лед и в пулеметных кожухах;
Но вот в душе как будто потеплело:
Сочельник был. И снег лежал в степях.
И не было ни красных и ни белых. Исход Было их с урядником тринадцать
– Молодых безусых казаков.
Полк ушел. Куда теперь деваться
Средь оледенелых берегов?
Стынут люди, кони тоже стынут,
Веет смертью из морских пучин...
Но шепнул Господь на ухо Сыну:
Что глядишь, Мой Милосердный Сын?
Сын тогда простер над ними ризу,
А под ризой белоснежный мех,
И все гуще, все крупнее книзу
Закружился над разъездом снег.
Ветер стих. Повеяло покоем.
И, доверясь голубым снегам,
Весь разъезд добрался конным строем,
Без потери к райским берегам. | Рождественская песня о котике  (Стихи о.Леонида Софронова: петь для детей можно на вольно подобранный мотив) В храме за печкой котик живет,
С крошечной свечкой ходит, поет,
Ночью мышатам шапочки шьет,
Вяжет шпагатом маленький плот.
Скоро ручьями снег закипит,
Море усами выгладит кит,
Скажет: «Я тоже серый, как мышь,
Сяду в галошу – не разглядишь».
Ночь завывает, вьюга метет.
«Баюшки-баю, – котик поет, –
Спите, мышата, тьма на дворе,
Льдинки в ушатах все в серебре».
Ветер листает створки ворот,
Волчья стая Ваську зовет.
«Дай нам кусочек, – просят его, –
В темном лесочке нет ничего».
«Только конфетка есть у меня,
шишка на ветке, дым от огня...»
В блестках у храма елка горит,
Время настало для детворы.
Серые волки, воя в метель,
Около елки ждут карамель.
Каждый помалу сладость лизнул,
Звездочкой алой фантик блеснул.
Снега иголки колют глаза.
Волка за холку вывесть нельзя.
«Братья! Прощайте. В чаще лесной
Чаще играйте в прятки с луной!
Будьте, как дети. Знаю, что вам
Вся добродетель не по зубам».
Выдохся ветер, скоро восход.
Батюшка светел ликом идет.
Котик встречает с пеньем дверей:
«Хочешь ли чаю, брат иерей?
Вон самоварик в печке стоит,
Словно комарик, звонко гудит».
Шубу на лавку, рясу на гвоздь.
«Чаю-то с травкой выпьешь небось?»
«Чаю с душицей рад я всегда
Вдоволь напиться. Только звезда
Нынче сияет над алтарем,
Праздник качает в сердце моем.
Вспомни, на небе в прошлом году
Ждали, как лебедь, эту звезду.
Чаю не пили, хлеб не пекли...»
Сказки и были Русской земли...
Угомонился солнечный день,
Снегом покрылся в ельнике пень.
Вспыхнули свечи в храме святом,
Увековечен праздник постом.
Первой страницы тихая весть –
Милые лица в небе и здесь.
Свет от лампады льется, как мед,
Без шоколада сердце поет.
Славой Господней светит престол,
Сущий сегодня с неба сошел.
Богомладенец в ясли возлег,
Столп полотенец вырос у ног.
Батюшки правят службу с листа,
Весело славят детку-Христа.
Паникадило – медная ель
Распространила жаркую трель.
Васька в притворе, сидя в углу,
Радостно вторит колоколу,
Грому победы, детским глазам,
Древнему деду и образам,
Звездам и птицам, речке в ночи,
Плюшкам с корицей в русской печи.
Мышки из норки, щурясь на свет,
Чувствуют верткий запах конфет
В сумках, в карманах новых штанов,
В суффиксах странных праздничных слов.
А Ирод не дремлет, чаю не пьет –
Ночью в деревни стражников шлет.
Месяц, как хвостик, в небе дрожит,
Волки о кости точат ножи.
Каждый хвостище свяжет узлом,
Будет им пища в битве со злом.
Волки, как вьюга, взвоют навзрыд,
Стража с испуга в лес убежит.
Солнце в сугробах сладко зевнет.
Ироду злоба вспучит живот.
Лопнет от злости ряженый царь,
Серые гости – грянут тропарь:
«Господи, слава Тебе...»
Время остынет, словно бы хлеб.
Станет святыней овчий вертеп.
Через столетья мира людей,
И междометья жизни моей.
Котик подхватит радостный стих.
Возле дитяти ослик затих.
Божии звери славят Христа.
Зверю – лишь двери, людям – врата
Скрипнули звонко в час Рождества
В Царстве Ребенка им Божества! Рождество
В небе сумерки угасли
Дремлют пальмы, тень отбросив.
Уложил Младенца в ясли
Целомудренный Иосиф.
Блещут воды в Иордане.
Мул впотьмах гремит уздою.
Сладко дышит мирозданье
Под Рождественской Звездою.
К Вифлеему гонят ярок
Пастухи в рубище рваном.
Мудрецы несут в подарок
Злато с смирной и ливаном.
По полночному безлюдью
Треплет воздух малярия.
И Иисуса кормит грудью
Восхищенная Мария.
Все живое на коленях
У пещеры за порогом,
Только Матери Младенец
Мнится сыном, а не Богом.
Новых вод источник вырыт,
Ветхих вод до капли выпит.
Снится бедной страшный Ирод
И пора бежать в Египет. Халдеи
Неподвижно, холодея,
Как горшки, на сельском тыне,
На верблюдах три халдея
Пробирались по пустыне.
Утомленные ездою,
Меж опавшими горбами,
Поспешали за звездою,
Древней мудрости рабами.
По гранитному забою,
Растянувшись караваном,
Во вьюках везли с собою
Злато с смирной и ливаном.
Впереди синело неба
Опрокинутое блюдо.
И пески, как мера хлеба,
Замедляли шаг верблюды.
Вот уж скоро будет месяц,
Как покинули обитель.
И следил за ними месяц –
С вострой саблею грабитель.
Очарованные гости
Пробирались через скалы.
В кровь заезженные кости
С ревом чуяли шакалы.
У заброшенной пещеры
Вдруг следы звезды погасли.
Мудрецы узрели в щели
Голубеющие ясли.
И склонилась, в прах вминая,
Гордый ум в пещере тесной –
Мудрость грешная земная
Перед Мудростью небесной. |
|
