ПАЛОМНИЧЕСТВО
ОСТАНОВКА В ПУТИ
Железный план
...И вновь стучат колеса, и пытаюсь я уснуть, покачиваясь на верхней полке вагона. Всего одну короткую ночку занимает участок дороги Вологда – Москва. Это знают многие северяне, кто каждое лето отправляется через Москву на юг. Но для меня «ночка» затянулась надолго. Решив по пути посетить все православные святыни, уже на первой станции, в Грязовце, «застрял» я на три дня («Остановка в пути», №№ 444, 445 газеты «Вера»). Поэтому следующую станцию – Ярославль – пришлось просто пропустить (это ведь неделю надо по его храмам ходить!). Вышел на перрон уже в Александрове.
Впрочем, и об этом древнем русском городишке, ставшем столицей России во время опричнины Ивана Грозного, нужно писать отдельно. Поэтому минуем его, чтобы очутиться в другой, духовной, столице Руси – Переславле-Залесском. Мало кто знает, что Переславль – это не только родина Александра Невского и колыбель русского флота, но и крупный духовный центр. Какое-то время, до образования Троице-Сергиевой лавры, он был главным местом паломничества не только простого русского люда, но и великих князей. Княгини и царицы приезжали сюда рожать. Сейчас его былую славу удостоверяют прекрасно сохранившиеся монастыри с высокими крепостными стенами. Удивительно, но большинство из них и в наше время населены монахами и монахинями.
Интересно и то, что сами переславцы, находясь фактически в средней полосе России, считают себя северянами. Это отразилось даже в названии города. В средней полосе в разговоре имеют привычку «якать», и прежде город назывался ПереЯславль. Но с XV века северный говор переделал его просто в Переславль.
Все это я узнал заранее, почерпнув из интернета и от сведущих людей. Они же меня предупредили, что Переславль находится в стороне от железнодорожной магистрали и добираться туда неудобно: выйдя в Александрове, нужно пересесть на местную электричку до Берендеево, а там еще ехать автобусом.
О том, сколь древняя эта глубинка, говорит само сказочное имя станции, оставшееся от тюркского племени берендеев, некогда поселенных сюда князем Андреем Боголюбским. А есть еще более древние имена – славянские. В интернете я натолкнулся на такую возмущенную реплику какого-то неоязычника: «Совсем недавно поставили крест на Лысой горе близ Переяславля-Залесского, что на Плещеевом озере. Старательно поставили, аккурат в место, где прежде стоял Ярилин Камень, и это при том, что к Камню как ходил народ, так и ходит. Что это, как не насилие и святотатство?!»
Речь тут идет о легендарном «синь-камне». В древности жители города Клещина (на месте которого потом и вырос Переславль) ходили весной на Ярилину плешь украшать камень цветами и лентами, водить вокруг него хороводы. Традиция эта держалась и после крещения славян. «В нем же (в камне) вселися демон, мечты творя и привлагая к себе из Переяславля людей. И они слушаху его и к нему стекахуся из году в год», – говорится в летописи. О том, что в камне действительно есть нечистый дух, я слышал и от очевидца, странника Кости, встреченного мной однажды в Оптиной пустыни. Он поехал в Переславль к источнику местного святого Никиты Столпника, набрал воды и вдруг решил дойти до этого синь-камня, чтобы его освятить святой водой. Так вот, почти сутки кружил Костя у Плещеева озера, заблудился на ровном месте. «Кончилось тем, что меня туда на машине подвезли, ноги-то не шли. Эх, и громадный этот синь-камень, 12 тонн, и при этом сам двигается: каждую весну его на новом месте находят!»
Почему он двигается, я потом узнал: вроде бы его ледяные торосы с озера толкают, так что ничего тут нет сверхъестественного. Но все равно хотелось бы взглянуть на диковинку. Только удастся ли?
Мной был уже разработан подробнейший «железный» план пребывания в Переславле. Первое – устроиться на квартире одного «знакомого моего знакомого». Дом его в самом центре города, в двух шагах от Покровского храма, который единственный в округе не закрывался и хранил здесь православие в советское время. Служит там старожил-священник Иоанн, у коего нужно взять интервью. Это второй пункт плана. Третий – зайти в Никольский монастырь, расспросить о явленном Животворящем Кресте. Четвертый – встретиться с местным пенсионером физиком, который вместе с Сахаровым и Зельдовичем изобретал водородную бомбу. Нынче 50 лет бомбе, надо бы «отметиться». Пятый...
Много таких пунктов набралось. И сразу скажу: ни один из них не выполнен. Все пошло по другому плану, начертанному отнюдь не мной.
«Чай, не в раз»
Началось это уже в Берендеево. Автобуса было долго ждать, и я успел зайти в местную Всехсвятскую церковь, поставить свечку. Затем стоял на остановке, прислушиваясь к разговору двух пожилых женщин. Одна, баба Настя, в платке, другая – в брюках. Баба Настя рассказывала, какой красивый у нее в селе, тут недалече, храм отстроили.
– А сейчас еду к дочке в Переславль, – говорит она. – Хочу обойти все тамошние храмы.
– Ой, много их, – качает головой спутница.
– Так, чай, не в раз. Прежде-то я в Переславле в Покров ходила, да помер наш поп Иван, а к новому не хочу.
– Как помер! – вмешался я. – Это вы про отца Иоанна из Покровского храма?
– Помер, помер. Аккурат на Пасху. Мы, грешные, живем, а хороших Господь прибирает, – вздыхает баба Настя. – А до Ивана был священником Дмитрий. Так его цыган убил. Вышел батюшка из храма, а тот его в лоб, хотел внутри храма поживиться. А у этого цыгана батюшка сына крестил. Вот как!
– Ой, бессребреник был тот Дмитрий, – крестится баба Настя. – Бывало, иду я на базар масло для лампады покупать. У меня тогда лампада сорок дней негасимо горела по одной родственнице. Иду, а батюшка останавливает: «Куда бредешь? За маслом на базар? Ну, матушка, зачем покупать, когда в храме можно взять?» И бесплатно дает. Вот как! А другой священник, это уже в моем селе, продает мне масло. А у меня пяти рублев не хватает. «Батюшка, – говорю, – я после отдам». Тот бороду пощипал и этак сумнительно: «А ну как помрешь? Кто отдаст?»
Повздыхали бабушки, тут и автобус подошел. Весть о смерти о.Иоанна означала, что пункт № 2 моего плана можно вычеркнуть. Въезжаем в город, я головой кручу – сколько кругом храмов!
– У нас девять церквей сохранилось, это которые отдельно стоят, – поведала мне кондукторша, к которой я сразу пристал с расспросами. – Плюс еще те храмы, которые в монастырях. Монастырей у нас пять, в каждом по три-четыре церкви. Это сколько ж вместе получается...
– А вот это что за монастырь? – показываю в окно на белокаменную крепость, сияющую золотыми маковками.
– Никольский, женский. Вы туда обязательно зайдите. Красотища! Туда Лужков часто приезжает, спонсирует. И Путин с женой не раз бывали. Там главный храм был взорван, так его заново отстроили за два года – и с золотыми куполами.
– И много у вас действующих монастырей?
– Четыре. Пятый еще открылся, но он не в самом городе, а поблизости – за Нагорьем, в Сольбе.
«Как в Иерусалиме. На каждом шагу обители!» – подумалось мне.
Автобус несколько раз останавливался, пассажиры выходили, и мы дальше ехали. Гляжу: впереди дома кончаются, уже лес виден.
– А куда вы меня везете? – испугался я. – Почему на автостанции не остановились?
– Так мы еще не доехали. Автостанция у нас на той стороне, почти за городской чертой.
Действительно, сойдя у вокзала, увидел я на дороге указатель «Переславль-Залесский». Получается, второй раз в город вхожу. Закинул рюкзачок за спину и потопал я пешком. Этаким прогулочным шагом, не спеша. «Раз опоздал, так опоздал». Хотя... куда опоздал-то? Куда вообще мне торопиться?
Тот факт, что высадился я не в центре, а на окраине, и определил мою, так сказать, дальнейшую судьбу.
У Федора Стратилата
Стоило отойти от автостанции метров 300, как справа по обочине потянулась высокая крепостная стена, за которой виднелись луковицы с крестами. Ворота открыты, около них табличка: «Феодоровский женский монастырь». Внутри три старинных храма, крепкие многоэтажные келейные корпуса. Настоятельницу м.Михаилу на месте я не застал, но поговорил с одной из сестер.
– Богатый у вас монастырь, какие храмы красивые! – поделился с ней впечатлением.
– Да какой же богатый? Самый бедный в Переславле, – не согласилась сестра. – Мы совсем недавно организовались, нас всего-то четыре сестры. А прежде здесь было 500 монахинь с послушницами и еще 130 стариц. Это при игуменье Евгении было, в начале века. Она подвизалась здесь с 3-летнего возраста. А перед этим ее тетка настоятельствовала, Максимила, привезенная сюда в 10-летнем возрасте. Три подворья имела, пшеницу выращивала, школы для девочек открывала.
– Сколько лет монастырю?
– Он очень древний, открыт в 1304 году. Здесь любили цари бывать. Вы, когда в город ехали, видели часовню у дороги? Это часовня «Крест», она поставлена на месте родов царевича Федора. Когда жена Ивана Грозного отправилась в Переславль рожать, то не доехала три километра и благополучно разрешилась. В честь этого царь построил в нашем монастыре церковь Федора Стратилата.
|
– А что было здесь, когда вам строения передали?
– Да какой-то институт искусственного интеллекта. Говорят, главный собор они хотели в бар превратить.
– Интеллектуалы! – удивился я и задал традиционный вопрос: – Если кто пожелает приехать потрудиться у вас, примете?
– Это нужно с матушкой Михаилой созваниваться по телефону 3-80-22 или написать по адресу: Ярославская область, Переславль-Залесский, улица Московская, 85. Помощь, конечно, нужна.
Напоследок спросил я матушку, будут ли еще в Переславле обители открываться, или четырех хватит. «В Горицком монастыре сейчас музей, – вполне серьезно ответила она. – Говорят, что можно бы совместно с церковью его использовать. Но это, думаю, неправильно. На Соловках я бывала и видела, сколько там проблем от этих музеев. Если передавать церкви – то весь, целиком».
Инобытие
Чтобы попасть в Успенский Горицкий монастырь, нужно пройти еще метров 300 все по той же улице и свернуть налево. Когда я увидел его, так прямо ахнул. Ну, целая Троице-Сергиева лавра! Мощные стены, высокие Святые ворота и море церковных главок. Внутри храмов прекрасно сохранились древние фрески, в палатах – богатейшая ризница, коллекция икон, деревянная резьба, прочие экспозиции. Поднялся на звонницу полюбоваться видом. Плещеево озеро, в котором юный Александр Невский рыбу неводом ловил, отсюда хорошо видно. Оно идеально овальное, и кажется, что это синий глаз земли смотрит в небо.
У Святых ворот, как и в Троицкой лавре, полно лотошников, продающих все – от икон до матрешек.
– Есть у вас какая-нибудь литература по Переславлю? – спрашиваю молодого человека в книжном киоске. С виду он похож на художника, такие воловьи у него глаза, будто дымкой подернутые.
– Есть. Пойдемте покажу.
Не спеша подводит к «Жигулям» и достает из бардачка книгу «Переславль-Залесский».
– Только вам я ее не продам, – флегматично говорит художник. – Единственное ее издание было в 96-м году, пятитысячным тиражом. Так в книге указано. Но я знаком с издателем, он говорит, что отпечатали всего 1300 штук. Денег на бумагу не хватило. Это – все. Больше толковых книг по Переславлю нет.
А написал эту книгу Михаил Иванович Смирнов, который спас Горицкий монастырь. В 1919 году он устроил здесь музей, ездил по церквям, усадьбам и собирал, что осталось от разграбления. Если бы не он, тут бы все на кирпичи разобрали. Ну, знаете, были тогда такие люди: Флоренский спас Троице-Сергиеву лавру, Бриллиантов – Ферапонтов монастырь, а Смирнов – наш Горицкий.
– Если не хотите книгу продать, то хотя бы на словах расскажите, какие тут достопримечательности, – прошу своего тезку (художника, оказалось, зовут тоже Михаилом). Он переспрашивает:
– Вы давно здесь?
– Только что с автобуса.
– Знаете, Миша, – задумывается мой гид, – трудно вам сказать. Вот вы бежите (а я вижу, что бежите), у вас свой ритм, и совпадем ли мы по ритму? Когда начинаешь говорить на светском языке, тебя не понимают. Вот смотрите – Горицкий монастырь. Мощь, махина. Но самое фантастическое место – это в Даниловском. Та обитель небольшая, но... трудно передать, что-то такое есть. Чтобы уловить это, нужно сделать внутри себя шаг и остановиться. Не знаю, поймете ли. Там можно часами стоять в таком, знаете, инобытии...
Так я пошел в Данилов монастырь, благо он в нескольких шагах, через дорогу от Горицкого. Попал как раз к вечерней службе, которая длилась до изнеможения долго. В Троицком соборе холод могильный, ноги буквально примерзли к бетонному полу – и к третьему часу не чуял, в теле я аще не в теле, или в паки-инобытии.
С завистью посматривал на немногочисленную братию, бодро простоявшую все четыре часа. Клироса в прямом смысле здесь нет, вместо него поют, все без исключения, монахи и послушники, выстроившись в ряд напротив царских врат. Весьма мудро: и служба тянется легко, молитвенно, и братия единым знаменным распевом сплачивается. После службы по заведенному ритуалу, по двое ряд, мы подошли приложиться к мощам святого Даниила, переяславского чудотворца, основателя обители.
Выйдя из храма, подошел я к краю холма, на котором стоит обитель. Город отсюда как на ладони. Вон виднеется Никольский монастырь. В тускнеющем свете медлительно меркнет его луковичное золото. «Нет, на квартиру к «знакомому знакомого» не пойду», – решил я и направился к настоятелю проситься пожить в Данилове.
Обители Божии
После вечерней трапезы игумен Иоанн нашел время ответить на вопросы. Спрашивал я обычное: куда идти поклониться паломнику, если он окажется в Переславле.
Первой из святынь игумен назвал, конечно, мощи преп.Даниила. Он коренной переяславец и был известен не только своим молитвенным подвигом, но и тем, что крестил здесь сыновей Великого князя Василия – Иоанна (Ивана Грозного) и Георгия. Монастырь же свой основал на месте, называвшемся «божедомье» (или «дом убогих»), где было кладбище для погребения неимущих. Нестяжание было принципом Даниила. В нынешнем году исполнилось 350 лет, как обретены его чудотворные мощи. В советское время они находились в Горицком музее, а в 94-м были перенесены сначала в Никольский монастырь, а через два года сюда, на прежнее место.
– Почему сначала в Никольский? – рассказывает игумен. – Потому что у нас в городе три монастыря – Никольский, Никитский и Данилов – открылись одновременно, одним указом, в конце 1993 года. Но поначалу жизнь наладилась в Никольском, а у нас было всего два послушника, стороживших стены. Только потом появились братия, настоятель. Меня здесь постригли в монахи, в 99-м указом Священного Синода поставили наместником. Это мой первый монастырь и, надеюсь, последний.
– А какие еще святыни есть в Переславле?
– Обязательно надо зайти в Никитский монастырь, самый древний у нас. Есть указания, что основали его еще во времена князя Бориса, сына св.Владимира, Крестителя Руси. Два года назад там были обретены мощи Никиты Столпника, которые с XV века признаны нетленными. Еще в обители есть каменный столп, построенный на месте, где подвизался чудотворец. Есть и целебный источник преп.Никиты. Еще там лежат, правда, под спудом, мощи преп.Корнилия Переяславского, прожившего 30 лет в полном безмолвии.
Что еще? Надо жития наших святых почитать, их у нас пять всероссийских и есть еще много местночтимых. Удивительна судьба св.Андрея Смоленского. Он был князем в Смоленске, но когда началась усобица меж братьями из-за уделов, ушел, не сказавшись, к нам в Переславль, был пономарем в Никольском храме. Только после его смерти открылось, что он князь. Не так давно по инициативе игуменьи Никольского монастыря Евстолии его мощи также были обретены. Кстати, прежде Никольская обитель была мужским монастырем, и вашим северянам, наверное, интересно будет узнать, что основал его вологодский чудотворец Димитрий Прилуцкий.
Большой праздник бывает 11 июня, в день явления Животворящего Креста Господня (о нем мы писали в № 438 «Веры», «Найти нас легко» – ред.). Находится крест на подворье Никольского монастыря в Годеново, в 50 километрах отсюда. Нынче туда пойдет крестный ход, в последних километрах которого примет участие и наш владыка. А навстречу, со стороны Ивановской епархии, пойдет другой ход. Дело в том, что чудотворный крест обрели в столпе света над болотом близ Антушково, что в Ивановской области. Но в советское время храм в Антушково закрыли, и крест перешел в Годеново, которое уже на нашей территории. По всей видимости, он так и останется у нас, потому что сейчас изготавливается копия креста, которую передадут в Ивановскую епархию.
– Я слышал, что в ваш монастырь принимают послушников только с благословением троице-сергиевских старцев, – спросил я игумена. – Это правда?
– Кто это вам сказал? – грозно оглядел игумен трапезную, в которой послушники убирали посуду. – Нет, мы принимаем разных. Вон у нас человек сидит, никакой старец его не присылал. Местный, говорит, из ЖКХ уволили и некуда деваться. Информация о нем какая-то непроверенная, но посмотрим...
За трапезным столом, запозднившись, сидел плотный такой мужичок и набивал обе щеки. Покушав, он сунул кусок сыра за пазуху и пошел к выходу. Ночевать меня определили к нему в келью. Пробирались мы туда на ощупь в кромешной тьме, держась за кирпичные стены, поскольку и в коридор, и в келью электричество не было проведено. Так что толком я и не разглядел, что у меня за сосед.
* * *
На следующий день после долгой литургии и сытного обеда вновь пошел я на край холма, подышать воздухом. Определенно это место полюбилось. Внизу в голубой дымке жил город, ясно, не мигая, светились купола Никольской обители. «Надо бы сходить к матушке Евстолии интервью, что ли, взять», – медленно, покряхтывая, с боку на бок повернулась в голове мысль. Все мысли и желания лежали ровными рядками, как в детском садике во время тихого часа. На душе был покой. И странным мне показалось: зачем идти в какой-то монастырь, когда я уже в монастыре?
Но двигаться куда-то надо. Самое нейтральное – посетить музей. Кроме Горицкого, в Переславле их как минимум три: дом Твардовского, музей паровозов и «Ботик Петра I». Спустившись с холма, пошагал я в сторону Плещеева озера – к ботику, колыбели русского флота.
Иду, иду по лесной пустынной дороге, а озера все нет. Хотя чувствуется холодное его дыхание, словно оно рядышком. Что за напасть? Слева показался высокий холм. Взбираюсь на него, чтобы оглядеть окрестности и... глазам не верю. На вершине стоит еще один громадный монастырь, уже шестой по счету! Впрочем, нет, очертаниями-то действительно монастырь напоминает, но тут современный кирпич и на шатре креста нет. Прохожу через шлагбаум мимо спящего в будке милиционера и вижу табличку: «ИПС РАН».
Так это ж тот самый институт – искусственного интеллекта! С виду он казался вымершим, но парадная дверь была открыта...
М.Сизов
Фото автора.
(Продолжение в следующем номере)
 | назад |
| вперед |  |
