ПОДРОБНОСТИ
ПОМЕСТНЫЙ СОБОР ГЛАЗАМИ ЕГО УЧАСТНИКА
Секретарь Сыктывкарской епархии игумен Филипп (Филиппов) стал одним из делегатов Поместного Собора нашей Церкви, выборов нового, шестнадцатого, Патриарха всея Руси. Мы попросили его рассказать об этом событии.
Как всё начиналось
– Отец Филипп, как всё начиналось?
– Поместный Собор по традиции предварялся Архиерейским, где 198 митрополитов, архиепископов и епископов должны были выдвинуть трёх кандидатов в Патриархи. Первоначально были названы 14 имён.
– В том числе владыки Сыктывкарского Питирима. Известно, кто предложил его кандидатуру?
– Этого мы не знаем. Владыка сам был удивлён и растерян, когда произнесли его имя. Как позже пошутил по этому поводу диакон Андрей Кураев, «здоровая шутка здоровых архиереев».
– Почему шутка?
|
– Мы знаем из истории, что кандидатами в Патриархи становились даже миряне. После этого их рукополагали, возводили в сан епископа, а затем на патриарший престол. У нас сложилась другая традиция – избирать в кандидаты самых опытных митрополитов. Всего лишь традиция, нигде в Уставе не закреплённая. И то, что выдвинут был ещё и 48-летний епископ, наверное, правильно. Когда всё распланировано, известно заранее – это может быть и не угодно Богу. Конечно, вероятность того, что владыка Питирим станет Патриархом, была, скажем так, невелика. Однако его выдвижение напомнило Церкви – выбор Господень может остановиться на любом из архиереев.
– Епископ Питирим на прошлом Архиерейском Соборе отказался голосовать за низложение владыки Диомида. Ещё раньше выступал за выход Русской Церкви из Всемирного Совета Церквей. Оба раза его позиция, если я не ошибаюсь, довольно сильно расходилась с мнением митрополита Кирилла. Это не осложнит их отношений?
– Не думаю. Отношения эти изначально были хорошими. Митрополит Кирилл дважды приезжал в Коми, ценит, что Сыктывкарская епархия одна из семи в стране, где открыто отделение Всемирного Русского Собора. Напомню, что этот форум одно из любимых детищ нашего нового Патриарха. Относительно владыки Диомида всё не так просто, как видится со стороны. Митрополит Кирилл выразил сожаление по поводу случившегося, заметив, что, если бы на Архиерейском Соборе, низложившем епископа Чукотского и Анадырского, царили та открытость, тот дух диалога, что и на Поместном Соборе, всё могло бы сложиться иначе.
Разногласия по поводу Всемирного Совета Церквей действительно существуют. При этом нелепо обвинять в экуменизме наших старых, заслуженных архиереев, которые терпимо относятся к этой организации. Это дань прошлому, ведь в своё время пребывание в ВСЦ по-своему защищало Русскую Церковь от безбожных властей, помогло спасти немало храмов. Но с тех пор многое изменилось. Давно прекратились гонения на верующих в России и, что ещё важнее, изменился Всемирный Совет Церквей. Традиционных протестантов, благожелательно настроенных по отношению к православию, там с каждым годом всё меньше. Их место занимают люди, утратившие всякую внутреннюю связь со Христом. Думаю, наш разрыв с этими людьми предопределён, просто нужно спокойно, аргументированно убеждать оппонентов, не скатываясь до оскорблений. Надеюсь, что всё образуется, ведь митрополит Кирилл для многих открылся на Соборе с новой стороны. Открыто говорил, что думает, но при этом подчёркивал: здесь я излагаю своё мнение, а тут – говорю с позиции всей Церкви. И когда нужно было, готов был пожертвовать своим мнением, а не миром церковным. Это хороший урок для всех нас.
«И сердца действительно умягчались»
– Как проявили себя на Соборе делегаты Русской Зарубежной Церкви?
– Их взгляды нередко совпадали с тем, о чём говорил митрополит Кирилл. Из несовпадений было сожаление, что не получилось широкой дискуссии по Всемирному Совету Церквей. Из президиума прозвучал ответ, что для такого обсуждения нужна тщательная подготовка, но на одном из ближайших Архиерейских Соборов этот вопрос будет поднят. Кроме того, представители РПЦЗ недоумевали, почему Поместный Собор длился два дня, вместо трёх запланированных.
– Собор 1917-18 годов длился несколько месяцев...
– Да, и это не единственное расхождение с ним. Возникла дискуссия, насколько мы должны следовать традиции Поместного Собора 1917-18 годов. Это очень трудный вопрос. Мне запомнилось выступление епископа Иллариона (Алфеева), который сказал, что после февральского переворота в воздухе витали либеральные идеи, половина делегатов Собора были мирянами, обстановка была экстремальная. Сейчас всё иначе, поэтому копировать прежние формы невозможно. Это касается и избрания Святейшего – с помощью жребия. Тогда это было правильно, и замечательно, что Патриархом стал самый смиреннейший из кандидатов – митрополит Тихон. Это признавал и другой кандидат, более известный в то время, – митрополит Антоний (Храповицкий). В конце жизни он знаете, что сказал? Воспроизведу по памяти: «Как хорошо, что не меня выбрали, я бы много повредил Церкви на этом месте».
– Кто-то высказывался на этот раз в пользу жребия?
– Да, часть священников и мирян, из архиереев – владыка Феодосий Полоцкий. Его спросили, почему он не высказал своё мнение на Архиерейском Соборе? Владыка Феодосий ответить не смог. Подавляющее большинство делегатов Поместного Собора выступило против, в том числе наш епископ Питирим. Церковь сейчас на подъёме, в ней преобладают здравые силы, поэтому тайное голосование предпочтительней. Люди тянут жребий далеко не по любому, пусть даже важнейшему поводу. Например, когда женятся по любви. Нет, это делается лишь в тех случаях, когда мы испытываем огромные сомнения, не знаем, на что решиться. В любом случае есть соборное мнение относительно голосования, и нужно его уважать.
Чтобы лучше быть понятым, скажу, что присутствие Божие ощущалось на протяжении всего Собора. Все два дня, что он шёл, мироточила икона Божией Матери «Умягчение злых сердец». Мироточение было обильным, благоухание разливалось по всему залу. И сердца действительно умягчались. Кроме неё, в зале были ещё два чудотворных образа – икону Федоровской Божией Матери привезли из Костромы, Владимирская хранится в Храме Христа Спасителя, это один из самых древних списков, возможно даже старше того, что находится в Третьяковской галерее.
– Во время Собора его участники причащались?
– Сначала накануне заседаний в Преображенском соборе. Утром первого дня перед заседаниями была отслужена литургия архиерейским чином, на которой Святые Дары приняли в основном члены Священного Синода. На второй день служили иерейским чином, но все архиереи, конечно, стояли, молились. Причащались на этот раз иереи и миряне. Следующая литургия была отслужена на интронизации. На этот раз к Чаше подходили и архиереи, и остальные делегаты.
«Это застало нас врасплох»
– Как протекали заседания?
– В первый день с утра утверждали регламент, а после обеда – процедуру голосования.
– Обед был за счёт организаторов Собора? Простите за меркантильный вопрос, просто хочется понять, как всё было организовано.
– Прекрасно организовано. Да, обед был бесплатный, чтобы не тратить время на очереди, пересчитывание сдачи и тому подобные мелочи. Размещались участники Собора в трёх гостиницах – «Даниловской», «Университетской» и «Салюте». Утром подъезжала колонна автобусов, где мы размещались, и в сопровождении машин автоинспекции и «скорой помощи» быстро добирались до места. Было много милиции, посторонние не допускались во избежание скандалов. Как вы помните, на прошлом Архиерейском Соборе дошло до драки между молодёжным крылом движения «Наши» и сторонниками епископа Диомида. В этот раз пресса также нагнетала обстановку по мере сил. Новые нестроения могли помешать мирному течению Собора, внести сумятицу, поэтому было сделано всё, чтобы их предупредить.
– В первый день, насколько я помню, митрополит Филарет снял свою кандидатуру?
– Да, это застало нас врасплох. Я в первый момент подумал, что сбылись опасения, сейчас начнутся какие-то неприятности. Они действительно начались, но несколько позже, во время процедуры голосования.
– Кстати, как вёл себя владыка Климент на Соборе?
– Свободно, открыто общался с самыми разными людьми, так что невозможно было понять, что он один из кандидатов. То есть никакой предвыборной агитации владыка не вёл, ни с кем ни о чём на Соборе не договаривался. Мы быстро утвердили решения о голосовании.
– Все были «за»?
– Нет, на протяжении всего Собора часть делегатов высказывалась почти против всех решений. Иногда человек шесть-семь, иногда доходило до двадцати пяти.
– Что это были за люди?
– Совершенно разные. Представители мирян и духовенства из Русской Зарубежной Церкви, Украинской Церкви, российских епархий. Они сидели порознь, но постепенно стало ясно, что «против» всегда поднимаются руки в одних местах зала. Такое протестное голосование. Именно с этим связан тот факт, что во время голосования 23 бюллетеня оказались недействительными. То есть ни кандидатура владыки Кирилла, ни кандидатура владыки Климента этих людей не удовлетворила.
– Каждый из экзархатов размещался отдельно?
– Нет, распределение шло по епархиям. У нас были ряды «Р», «С», «Т», рядом сидели делегаты от Сурожской епархии, Санкт-Петербургской, позади нас из Тираспольской. Это было хорошо, мы могли общаться. Познакомились с секретарём Сурожской епархии Григорием. Это немолодой англичанин, с которым мы вообще пересекались на протяжении всего Собора – и в гостинице, и в трапезной. Он немного знает русский язык, но в основном мы говорили на английском, шутили, обменивались репликами. Это создавало хорошее, доброе настроение.
Епископ Питирим, в свою очередь, много времени проводил в беседах с митрополитом Илларионом – главой Русской Церкви За Границей. Владыка ещё до воссоединения общался, переписывался с духовенством РПЦЗ, высказывал надежду, что когда-нибудь преграды между нами рухнут. С отцом Виктором Потаповым из Вашингтона они познакомились в те годы при необычных обстоятельствах, в гостях у рабы Божией Валентины, у которой дома в Клину мироточат иконы. Радостно, что примирение с Русской Церковью За Границей произошло при нашей жизни. Митрополиту Иллариону, кстати, понравился наш диск «Рождественские розы», где мы дуэтом с епископом Питиримом исполняем духовные песнопения. На Соборе мы раздали 800 экземпляров этого диска, практически все участники его получили.
– Многих удивило, что среди трёх кандидатов не было ни одного от Украины. Ведь по числу храмов она едва ли не сопоставима со всеми российскими епархиями.
– На Соборе это всех тоже удивило. Можно было предполагать, что украинские архиереи поведут себя так же, как белорусские, где все 16 представителей проголосовали за владыку Филарета Минского. Стало неожиданностью то, что украинская делегация разделится. Десять человек проголосовало за митрополита Киевского Владимира, столько же за митрополита Черновицкого Онуфрия, трое за владыку Агафангела Одесского, а остальные, вероятно, кто за митрополита Кирилла, кто за владыку Климента. Всего с Украины приехало около сорока архиереев, которые, по всей видимости, разделились на пять групп. Здесь, возможно, сыграло свою роль то обстоятельство, что владыка Владимир с самого начала говорил, что не хочет быть кандидатом на патриарший престол. И, насколько можно понять, взамен он никого не предложил.
«Если вы сомневаетесь»
– Как проходило голосование?
– Каждый из семисот делегатов подходил к одному из 10 архиереев, состоявших в Счётной комиссии, брал бюллетень и расписывался за него. Возникали небольшие очереди, всё это продолжалось минут тридцать. Потом мы разошлись по кабинкам, где можно было постоять, подумать, кому отдать голос, после чего делегаты отправлялись к избирательным урнам. Подсчёт голосов продолжался четыре часа, никто не ожидал, что это будет так долго. Каждый архиерей, состоявший в Счётной комиссии, а среди них сторонники и владыки Кирилла, и митрополита Климента, зачитывал, в чью пользу подан голос, после чего передавал бюллетень дальше. Какие-то случайности в подсчёте были полностью исключены.
– Что делегаты делали всё это время?
– Пока мы ждали оглашения результатов выборов, возникло несколько дискуссий. Например, как выбирать Патриарха – Поместным Собором или Архиерейским. Я лично полагаю, что это должен делать Архиерейский Собор. Дело в том, что за редким исключением миряне и духовенство знакомо лишь со своим епархиальным владыкой, а их в Русской Церкви 202 человека. Что мы знаем о митрополите Онуфрии или владыке Владимире Ташкентском? Только имена, но даже это редкость, чаще всего даже имён не знаем. И что мы тогда за выборщики? Иное дело сами архиереи, многие из которых знакомы или хотя бы наслышаны друг о друге, много раз были свидетелями выступлений своих собратьев-епископов на Архиерейских Соборах. Это и даёт им основания для участия в выборах. Я не против Поместных Соборов, они должны собираться. Но почему владыку Кирилла выбрали? Его знали все. Хорошо, что мнение архиереев совпало на этот раз с мнением большинства делегатов Поместного Собора, что в Церкви есть несомненный лидер. А если бы его не было? Выборы были бы очень сложны, и в такой ситуации действительно трудно было бы обойтись без жребия.
– Вы сказали, что во время голосования возникли некоторые нестроения.
– Да, это было связано с другой дискуссией. Прозвучало мнение, что нарушен регламент, поэтому итоги выборов будут нелегитимны. Несколько человек встали, сказали, что кандидатов должно быть трое, а значит, вместо митрополита Филарета должен быть избран кто-то другой. Стали разбираться, оказалось, что кандидаты имеют право на самоотвод, но не всех несогласных это убедило. И тогда митрополит Кирилл просто поразил всех нас, сказав примерно следующее: «Если вы сомневаетесь в соблюдении процедуры, давайте сделаем так. Если большинство сейчас решит, что нужны трое кандидатов, мы проведём новые выборы, вы заполните новые бюллетени. Прошу подняться тех, кто считает такое решение правильным». Зал замер, я лично просто оцепенел в тот момент. Это был поступок, свидетельствующий, насколько владыка Кирилл дорожит безупречностью выборов. Но поднялись всё те же 20-25 человек, которые были против большинства решений Собора. Остальные без малого семьсот человек их не поддержали.
– Как вы полагаете, почему так много голосов было отдано за владыку Кирилла? Ведь отношение к нему в Церкви, в стране было очень непростым в минувшие годы.
– Знаете, я принимал сегодня больных в поликлинике и каждый второй посетитель поздравлял меня с избранием владыки Кирилла. Люди говорили, как они счастливы, что у нас вновь есть Патриарх, тем более, им стал человек, которого они знают и любят. Его открытость, его бесчисленные выступления, поездки по стране снискали Патриарху Кириллу большое уважение.
– Что произошло, когда было объявлено об избрании нового Патриарха?
– Большинство делегатов довольно бурно отреагировали, они поднялись с мест, радовались, аплодировали, поздравляли друг друга. Другие делегаты, примерно пятая их часть, встала, но вела себя сдержанно, возможно в силу особенностей темперамента, и столько же людей осталось сидеть...
– Как вы относитесь к тем перехлёстам, которые были допущены диаконом Андреем Кураевым и Кириллом Фроловым во время «предвыборной кампании»?
– Митрополит Кирилл в этом не нуждался. Я даже не о перехлёстах говорю, а вообще об агитации в его пользу. Он, кстати, сам просил её прекратить.
– Особенно досаждала многим идея отца Андрея, что Патриарху не обязательно быть молитвенником. А когда наместник Оптиной пустыни архимандрит Венедикт гласно возмутился, последовала реакция: «Отец Венедикт, если вы выбираете монаха-шофёра для своей машины, кому вы отдадите предпочтение – самому молитвенному брату или же тому, у кого наилучшая техника вождения?»
– Я благожелательно отношусь к отцу Андрею, но с подобными утверждениями категорически не согласен. Обязательно молитва должна быть. Непонятно, откуда вообще взялась эта идея, которая бросила тень на митрополита Кирилла. У епископа Иллариона (Алфеева) тоже вышла статья: «Нужен ли нам молчаливый Патриарх?». Я прочитал её с возмущением. А на Соборе увидел, как владыка Кирилл молится, это была глубокая погружённость в себя, ощущалось, что для него нет в этот момент ничего важнее воли Божией. Патриарх, не способный по-настоящему молиться, – это странно, дико. Мы в каждом письме обращаемся к нему: «Испрашиваем ваших молитв». Это ведь не для проформы делается. Если Патриарх будет всего лишь трибуном, общественным деятелем, как он сможет сообщаться с православным народом? Ведь только через молитву, через Бога достигается единство.
– О чём делегаты Собора говорили в кулуарах?
– Я не раз слышал сожаления, и не только в кулуарах, но и во время дискуссий, что митрополит Филарет снимет свою кандидатуру. Возникал вопрос: не было ли это тайным сговором? Во всяком случае, у людей за пределами Храма Христа Спасителя могло сложиться такое мнение. Но потом комментарий владыки Филарета как-то всё поставил на свои места. Он спокойно объяснил, что это было сделано ради единства Церкви, стало ясно, что итоги голосования застигли его врасплох, – так же, как и владыку Владимира Киевского, митрополита Филарета полностью устраивает нынешняя кафедра.
Когда чувства улеглись
– Что происходило дальше после того, как стало ясно, что Патриарх избран, чувства улеглись?
– Была некоторая растерянность, чем мы будет заниматься на следующий день. Все задачи вроде как выполнили. В 11 вечера начали разъезжаться по гостиницам, к часу ночи улеглись. Тем не менее на следующий день нам нашлось чем заняться. Мы обсуждали итоговые документы, утверждали решения прошлых Архиерейских Соборов. Это проходило довольно спокойно, пока не вспомнили, что один из Соборов допускал наше совместное с инославными присутствие на богослужениях. Я не помню, как это звучало изначально и какая формулировка была внесена в итоговый документ. Скажу лишь, что после большой дискуссии она была ужесточена, заменена на более ортодоксальную.
– Шла ли речь о регулярном проведении Поместного Собора?
– Да, часть делегатов ратовала за то, чтобы собираться раз в пять лет. Но большинство зала решило – это нужно делать по мере необходимости.
– Довольно странно: неужели большинство делегатов не увидели смысла в своём присутствии на Соборе?
– Просто не нашлось аргументов, что такого феноменального может сделать Поместный Собор, что не под силу Архиерейскому. Единственное исключение – выборы Патриарха. Когда дошло до этого пункта, основная часть делегатов высказалась за сохранение Поместных Соборов.
– Какими были самые интересные мнения, услышанные в ходе Поместного Собора?
– Приятно удивило, насколько хорошо делегаты были подготовлены богословски, как хорошо знают историю Церкви. Почти все выступления были аргументированы, а высказаться, кстати, мог любой. Нужно было просто поднять руку, и к делегату подходил дежурный с микрофоном. Мы всех внимательно выслушали. Запомнилась дискуссия, когда возникло несогласие относительно приоритетов Церкви. Обсуждалось, какой должна стать формулировка в итоговом документе. По памяти воспроизведу, что было предложено изначально: «Несмотря на большое число храмов и приходов, мы должны особое внимание обращать на состояние души православных людей, спасение души является главной задачей Церкви». Несколько архиереев запротестовали, усмотрев в этом мысль, что число храмов не имеет никакого значения. По их мнению, это протестантский подход, когда с помощью правильных слов о душе размываются осязаемые формы церковной жизни. Не нужно противопоставлять одно другому. Минут 40 спорили. И тогда поднялся митрополит Крутицкий и Коломенский, сказав: «Я предлагаю внести такую формулировку: “Радуясь строительству большого числа храмов и открытию приходов, мы всё же должны обращать особое внимание на спасение души...”». Все порадовались столь зримому примеру того, что Господь пребывает среди нас.
– Насколько память о Святейшем Патриархе Алексии сохранялась участниками Собора?
– Было ощущение сиротства, была печаль, ведь Церковь осталась без своего отца. Потом, когда мы поздравляли нового Патриарха с избранием, это начало сглаживаться. Владыка Кирилл подчёркивал, что продолжит начатое Святейшим Алексием. И он очень корректно вёл Собор, это был урок терпения и смирения. Был деликатен по отношению ко всем участникам, в том числе тем, кто выступал против него. Спокойный тембр голоса, никакого раздражения, волнения – это было действительно отеческое поведение.
Беседовал В. ГРИГОРЯН
Фото предоставлены игуменом Филиппом (Филипповым) и с сайта patriarhia.ru
 | назад |
| вперед |  |
