ОТ СТЕФАНА ДО СТЕФАНА

7-8 мая из Сыктывкара в село Иб прошёл юбилейный XX Стефановский крестный ход, возрождённый в 1995 году Стефано-Прокопьевским братством после долгих послереволюционных лет забвения. В нём участвовали двое наших сотрудников. Своими впечатлениями они делятся с читателями.

Рассказывает Константин Майбуров:

– В Стефановский ход я пошёл не в первый раз, но так получалось, что прежде проделывал лишь часть пути, не более одного дня. Сейчас же, собираясь от начала до конца пройти двухдневный путь, я немного волновался. Господь, конечно, всё устраивает так, как нам нужно, однако готовиться надо серьёзно. «Если совсем тяжко станет идти в бёрцах, сменю их на резиновые тапки», – думал я утром, собирая рюкзак. Было прохладно, однако день обещал быть вроде бы солнечным. В Сыктывкаре снег уже растаял, высохли и лужи, казалось, дело шло к лету. Ошибся я. Тапки не пригодились – как в них по снегу пойдёшь?

Начался крестный ход в Свято-Стефановском соборе Сыктывкара. К семи часам там было уже несколько десятков человек. Пока ждали владыку Питирима, участники прикладывались к иконе Стефана Пермского – онаи будет во главе хода. После архиерейского молебна и благословения крестоходцы трижды обошли собор.

Я отошёл в сторону, чтобы сделать несколько фотографий. Слышу: «Эх, не догоню, даже вокруг храма со всеми не пройти, силы уж не те», – старенький дедушка встал рядом со мной. Пока крестный ход следовал к воротам, я успел поговорить с ним пару минут. Оказалось, это уже знакомый нашим читателям Николай Николаевич Смирнов, участник Великой Отечественной войны. Ему 98 лет. Сегодня он пришёл поучаствовать в ходу, надеясь хотя бы обойти собор, но... Так и стоял в сторонке. Спаси его, Господи.

Ну а мы пошли дальше. С самого начала и до конца – до Свято-Серафимовского монастыря села Иб – с нами идут священники собора: отец Сергий Сидельников, отец Дмитрий Проценко и диакон Иоанн Коюшев. Безопасность нам в дороге обеспечивают сыктывкарские и ухтинские казаки – они заграждают участников хода от проезжей полосы дороги и контролируют отставших. Встреча с ветераном войны Николаем Николаевичем, полагаю, оказалась для меня не случайной. Весь крестный путь мне в голову приходили аналогии с военными сюжетами. Даже то, что мы идём дорогой Стефана Пермского, имеет военную подоплёку – миссионерская деятельность святителя нередко встречала яростное сопротивление со стороны язычников, поэтому в какой-то степени путь его был и воинским подвигом, разве что с мирной целью проповеди о Христе.

Рассказывает Евгений Суворов:

– По мнению постоянных крестоходцев, в этом году погода была самой холодной за все годы. Когда мы вышли из города, повалила снежная крупа. Но это не испугало тех, кто отправился в нелёгкое 60-километровое молитвенное путешествие. А это была не только молодёжь, но и маленькие дети, вплоть до грудного возраста, а также пожилые бабушки и дедушки. Радость от встречи со старыми друзьями, от предвкушения молитвенного общения с ними на протяжении всего крестного хода ободряли больше, чем ожидаемые тяготы пути. Взаимная поддержка и молитва укрепляли и придавали силы.

Первая большая остановка – в селе Вильгорт, в Сретенском храме. Прихожане во главе с настоятелем отцом Дмитрием Хрусталёвым уже ждали нас: над кострами шёл пар от многолитровых баков с чаем, столы были уставлены домашними разносолами, выпечкой. После перекуса все постарались спрятаться от холода в воскресной школе.

Приятным сюрпризом для меня стало то, что в крестный ход отправилось много моих друзей-туристов, с которыми раньше мы ходили в самые первые двухнедельные походы по горам Приполярного Урала к поклонному Царскому кресту, установленному нашей редакцией на вершине Народной. Все они давно стали воцерковлёнными людьми. И сейчас некоторые благодарили меня за те путешествия, ставшие для них первой ступенькой на пути к Богу. Хотя я-то здесь при чём? Господь их туда привёл.

Далее крестный ход пошёл по центральной улице Вильгорта. Вдруг поднялась настоящая пурга, так что последним не было видно тех, кто шёл впереди. На центральной площади, около большого обетного креста, всем духовенством соборно был отслужен молебен на строительство новой церкви. На этом месте до революции стоял старинный Сретенский храм, в котором служил старостой мученик св. Евфимий Кочев и в котором пела в церковном хоре кылтовская монахиня св. Елизавета (Ярыгина).

Константин Майбуров:

– Идём по Вильгорту. Град, снег, ветер. А из уличных динамиков в преддверии Дня Победы звучат военные песни. Крестоходцы застёгиваются на все пуговицы и молнии, надевают шапки и капюшоны. И чем сильнее бьют в лицо атмосферные осадки, тем громче (наяву и в душе) у идущих звучит молитва: «Господи, Иисусе Христе, помилуй нас». Подумалось: а ведь вот оно, воплощение христианской брани. Весь наш мирской путь – будто военный поход против злых бесовских сил, а мирские трудности, насылаемые Господом для нашего же укрепления, будут преодолены, если Он останется на наших устах и в сердце.

Евгений Суворов:

– Из-за неласковой погоды и того, что 7-8 мая выпало на рабочие дни, в этом году в Стефановский ход отправилось всего около двухсот человек. Но люди присоединялись к нему по пути. Кто-то по трое-четверо догоняли на автомобилях и потом шли по очереди, меняя друг друга, или, как Павел Яруков, приезжали после работы, отгоняли свою машину вперёд крестного хода, потом возвращались назад пешком и с ходом шли до своей машины.

До Лозыма от Вильгорта был самый долгий переход. Мне показалось, что легче всего идти с крестоходной иконой святителя Стефана. Такое ощущение, что не ты несёшь икону, а святитель Стефан несёт тебя на своих руках. Те, кому повезло с этим, с большой неохотой расставались с послушанием. Подходят на смену люди, а они им не отдают носилки с иконой. Рядом со святителем и пелось как-то особенно вдохновенно. Покаянная Иисусова молитва звучала как Пасхальные каноны, которые то и дело также запевались всем ходом. Как ни странно, Пасха в такую погоду ощущалась обострённей. Зачинщиком непрекращающейся молитвы был отец Иоанн Коюшев, отвечающий в епархии за работу с молодёжью. Он взял с собой громкоговоритель, через который хор и все крестоходцы могли слышать зачало молитв и дружно подхватывали их.

На входе в Лозым – остановка на источнике святителя Николая Чудотворца. Вовремя... На этот раз к участию в ходе я отнёсся с небрежением, понадеявшись на привычку к дальним переходам. Не взял с собой ни мазей, ни бинтов, ни запасных стелек и, к своему удивлению, в удобных спецназовских ботинках на первых же километрах пути по асфальту сбил обе ступни до мозолей. Такого со мной не было уже много лет. На источнике, спустившись подальше от часовенки, я снял ботинки и смочил ноги в обжигающей воде, зная, что холодная вода не только снимает усталость, но и способна заживить начинающиеся мозоли. Ноги снова «ожили».

Следующий переход совсем небольшой – до храма Петра и Павла в Лозыме, где нас встретил его настоятель отец Амвросий (Стрекачёв). Паломники в каждом храме прикладываются ко всем местным святыням. Здесь все молятся о помощи в пути Петру и Павлу, икона которых стоит на амвоне, а затем направляются в сельский клуб, где нас ожидает небольшой концерт и чаепитие. Это бывший старинный храм, перестроенный под клуб. Последние годы каждый крестный ход он вновь наполняется молящимися и священством. В этот раз испытал я здесь некое искушение... Для священнослужителей сервировали отдельный стол с изысканными угощениями и кагором. Понятно, что для батюшек каждый из прихожан готов отдать всё самое лучшее. И всё же со стороны это смотрелось не совсем по-православному: в одном и том же помещении кто-то сидит за столом с яствами, а кто-то на полу пьёт чай. И среди вторых – инвалиды с палочками, старушки. Для неверующих людей, которые потом будут смотреть фотографии (а почти все отправились с фотоаппаратами), вряд ли это сможет стать стимулом к воцерковлению.

Участники хора «Северная лира» из Сыктывкара порадовали паломников исполнением пасхальных песнопений. В хоре вижу Елену, 13 лет назад ходившую с нами к Поклонному кресту в горы. Вскоре она пришла к Богу, стала ездить по монастырям. После выступления подошла, поделилась своей радостью, что именно здесь, в хоре, она нашла себя, и теперь своим неожиданно открывшимся талантом может возносить хвалу Господу и приносить пользу людям.

Константин Майбуров:

– На привале в доме культуры села Лозым мне опять показалась военная атмосфера. Мы, будто измождённые длительным переходом бойцы, расположились в зале клуба. У стены раздаётся чай и лёгкая закуска. Стульев немного, да и заняли их все. Поэтому многие располагаются прямо на полу, оперевшись о стены и сцену, с которой поют женщины. Конечно, это не развлекательные песни и танцы для солдат, как на фронте во время передышки. Воинов Христовых радует вокальный коллектив «Северная лира» из Сыктывкара. Их духовные песни пришлись в самый раз. Ещё рывок, около десяти километров, и дойдём до Пажги, где остановимся на ночлег.

Евгений Суворов:

– Приближаемся к Пажге, растянувшейся на несколько километров по высоким холмам вдоль реки Сысолы. Подъёмы в гору мне лично даются уже с трудом. Как-никак сорок километров позади. На ноги трудно наступать, они болят от оголённой кожи, одеревенели и плохо слушаются. К центру села мы пришли уже в сумерках. Отец Стахий с прихожанами встретили крестоходцев около храма Спаса Нерукотворного. После молебна батюшка пригласил всех на трапезу и ночлег в здание этноцентра. Туда я пришёл одним из первых, сбросил свой рюкзак в спортзале рядом с женщиной, доехавшей последние километры до Пажги на автобусе и ожидавшей своего супруга. Вскоре приковылял и он с палочкой. После ужина мы с ним разговорились. Несмотря на свои 70 лет, многочисленные операции за последние три года и пережитый в сентябре инфаркт, он всё-таки решил отправиться в Стефановский крестный ход – первый раз. Причём пешком они пошли уже от своего дома в Орбите. Это где-то ещё за два километра от кафедрального собора, где начинался ход. И весь путь до Пажги, а потом и до Иба Николай Арсеньевич прошёл на своих ногах.

– Как только начались эти сплошные болезни, одна операция за другой, а потом и инфаркт, я полностью переосмыслил всю свою жизнь, – делится он со мной. – Уверовал в Бога, уже два года, как не пью и не курю. Вместе с супругой мы стали ходить в церковь, регулярно исповедуемся и причащаемся, и, слава Богу, здоровье потихонечку стало возвращаться.

Когда мой сосед стал рассказывать о своей концертной деятельности (он пишет песни на стихи современных поэтов, играет на гармошке, а жена его поёт), я вдруг вспомнил и обрадовался:

– Так вы же и на мои стихи несколько песен написали! Мы с вашим дуэтом даже выступали на нескольких концертах.

Оказалось, что с супругами Архиповыми мы давно знакомы, но уже больше десяти лет, как потеряли связь и не виделись. Николай Арсеньевич сильно похудел, но тем не менее такой же жизнерадостный и живой. Идёт со своей родовой святыней – крестом на груди. Вот что он рассказал мне о своей родине и о себе:

– Родился и вырос я в Великом Устюге. Там каждый камушек, каждый метр земли промолены в течение столетий устюжскими святыми. Родители были верующие, в доме иконы, в божнице всегда стоял и этот крест, перед которым они молились. В 70-м году я переехал в Сыктывкар и потом каждый год приезжал к ним в гости, чтобы помочь с посадками на огороде, а осенью выкопать. Но уже давно родители ушли в мир иной. Когда после их смерти и сестра умерла, я иконы перевёз к себе.

А на гармошке научился играть года в четыре. У меня батя был заядлым гармонистом. И потом, с кем бы из музыкантов ни встречался, старался перенять у них всё самое лучшее, совершенствовался в мастерстве. 15 лет играл в ансамбле «Русская гармонь», два диплома международных фестивалей получил. А по профессии я дорожник. Первый асфальт до Лозыма, Пажги, Иба я клал. А теперь вот иду...

Николай Арсеньевич, похоже, совсем не устал, долго вспоминал свою жизнь – голос его раздавался по всему спортзалу. И никак не могущие заснуть женщины, потеряв терпение, вежливо попросили его «выключить своё радио». Что ж, пора и нам укладываться.

Ночью разыгралась настоящая пурга – страшно выла за большими окнами спортзала. Я так и не смог заснуть, пошёл слоняться по коридорам школы, в нескольких классах которой разместились остальные крестоходцы. Некоторые, как и я, бродили по коридорам, хромая на стёртых ногах. При встрече мы подшучивали над своими немощами. Туалет на улице – и выйти туда было испытанием. Снегом уже засыпало всю землю, и за считанные секунды заносило голову, выбеливая волосы искусственной сединой.

Утром все потянулись в храм. Отец Иоанн ещё на пути в Пажгу вычитал правило для причастников, поэтому все паломники отправились прямо на литургию, чтобы исповедоваться и причаститься. Затем был молебен в новом храме, и все проходили под иконой святителя, беря у него благословение на остаток пути до Иба.

Святителе Стефане, моли Бога о нас!

Константин Майбуров:

– В Пажге товарищи по православному молодёжному центру, тоже шедшие этим крестным ходом, позвали на ночлег к местной жительнице Елене. Она живёт с двумя детьми в двухкомнатной квартире – приютила нас, аж семерых участников хода. Основная же часть участников «похода» ночевала в «военном лагере», традиционно расположившемся в бывшем здании пажгинской школы, где теперь находятся этноцентр и летний детский лагерь.

Второй день крестного хода – уже меньшая часть пути. Наш «отряд» воссоединяется у новопостроенного храма Нерукотворного Спаса и продолжает шествие. Испытаний мокрым снегом и градом, слава Богу, уже не было. Идём. Бойкая девочка лет тринадцати второй день хода идёт будто играючи, бодро вышагивая и улыбаясь. При этом немалые участки пути она проходит, неся свечу, крест или икону Христа. Вроде не тяжело, как в руки возьмёшь, а попробуй пронеси часок – лёгким уже не покажется.

Крепкий тридцатилетний парень Антон отказывался смениться и продолжал нести икону. На привале он сказал мне: «Поставил цель сегодня – пройти с иконой от Пажги до поворота на Иб». А это больше двух часов хода. Священники на ходу читают акафисты и величания святым через портативный громкоговоритель с микрофоном – очень нужная в таком деле вещь. Батюшка идёт и читает, а расположенный на спине динамик доносит слова до идущих.

Евгений Суворов:

– После Пажги крестоходцев заметно прибавилось, и к Ибу подошло уже человек триста. После ночного снегопада сильно похолодало, да ещё сказывалась накопленная усталость, поэтому автобус сопровождения не пустовал. Некоторые же из ослабевших, как Николай Арсеньевич, сделав себе посошок, мужественно продолжали подвиг, несмотря на отставание от колонны. На предложения сесть в автобус они обижались, считая, что непременно весь путь со святителем должны пройти своими ногами. Кажется, тяжёлые переходы никак не утомляли только детей, которые на остановках готовы были играть в войну и срубать «головы» придорожным врагам – высоченным, в два человеческих роста, высохшим растениям борщевика. Отец Иоанн умудрился и детей организовать на более приличествующие игры, разбив их на две команды. Кажется, в нём энергии, как и в детях, осталось на десятерых...

На повороте к Ибу долго ждали владыку Питирима, который всегда здесь встречал крестный ход и шёл с ним остаток пути. Однако архиерейскую машину что-то задержало в дороге, и он приехал только в Свято-Вознесенский ибский храм, где отслужил молебен и потом во главе крестного хода прошёл несколько сот метров до Серафимовского монастыря. В монастырском Свято-Стефановском храме, который все вместе с владыкой обошли три раза, епископ отслужил молебен и поздравил всех с окончанием хода, сказав, что, преодолевая трудности, идя в такую плохую погоду, мы получаем ещё больше благодати от Бога и становимся гораздо сильнее.

Константин Майбуров:

– Село Иб разбросано на холмах, на одном из которых расположен Серафимовский монастырь. Поднявшись к нему, мы будто бы завершили последний этап похода – операцию по взятию высоты. Вероятно, высота монашеской жизни и пример пермского первосвятителя на ибских горах показывают нам тот уровень, к которому надо стремиться в нашей обыденной жизни.